Андрей Школин - Прелести
Мимо меня, отметившись могучим папуасским криком, пробежали два мальчугана, лет этак восьми. Вздрогнул и покосился в их сторону. Взглядом провожал пацанов некоторое время, пока не почувствовал, что секундой раньше в кадр попал новый объект. Отмотал плёнку назад…
Ё………П………Р………С………Т..?!
Иринка сидела на лавочке возле подъезда. Одна. В огромных очках!
Я подошёл поближе и…
Она заметила движение и повернула голову в мою сторону.
Я молчал.
За линзами очков находились совершенно другие глаза. Не огромные, пустые, а удивлённые и немного напуганные. Обыкновенные глаза.
ОНА МЕНЯ НЕ УЗНАЛА!
— Ира?
— ???
— Ира, — опять негромко позвал я.
— Ира! — дверь подъезда распахнулась, и Марина, в сопровождении какого-то мужчины, выпорхнула наружу. — Мы с папой задержались немножко. Как ты?
Девочка молча обернулась в мою сторону. Мать последовала её примеру.
— Ой, Андрюша! — она улыбнулась и развела руки. — Андрей. Точно, Андрей. Откуда ты?
Не спеша подошёл к ним. Поздоровался. Протянул руку мужчине. Марина, в свою очередь, представила меня своему спутнику:
— Вот это и есть тот самый Андрей, который вылечил Иришку…
Ещё раз эту фразу: «тот самый Андрей, который…».
Ещё раз: «тот самый…».
— А это Леонид. Отец Ирочки.
Леонид приветливо улыбнулся и вежливо пожал руку.
— Ирина, ты хоть узнала Андрея? — мама взяла ребёнка за руку. — Узнала или нет?
— Здравствуй, — девочка с интересом разглядывала меня. — А ты совсем другой.
— Другой?
— Да, другой, — она смущённо улыбнулась. — Только голос тот же.
— Вот те на… — присел перед ней на корточки. — Ты меня видишь?
— Вижу.
— Почему же я другой?
— Раньше я видела тебя таким, какой ты есть. Сейчас ты не такой.
— Может быть, это ты стала другой? — я выдержал минутную паузу. — Или, может быть, мы оба стали другими? Или, вообще, поменялось всё вокруг? Или у тебя появился новый, большой мир, в котором мне, наоборот, уже становится тесно? А?
— Но ведь, если он такой большой, то в нём не может быть тесно?
— Главное, чтобы он понравился тебе. Если тебе будет хорошо в новом мире, то и твоим друзьям место в нём найдётся. И мне тоже. Ты ведь меня не выгонишь? — улыбнулся и провёл рукой по волосам Ирины.
— Это твоя рука, теперь я узнала, — произнесла она неожиданно. — Вернее, вспомнила. Только раньше она была маленько не такая. Но это она, — и посмотрела на мать.
— Ну, вот. Узнала, наконец, — Марина засмеялась и повернулась к Леониду. — Что ж, возвращаемся назад, в дом. Гости пришли.
— Да, конечно, — встрепенулся Леонид. — Куда сейчас идти, раз такое дело? Пойдёмте, Андрей, в квартиру.
— Если вы торопитесь, то не беспокойтесь, — поднялся с корточек и выпрямился. — Я, в общем-то, не специально зашёл. Так просто. Ирочку попроведывать. Марина, что ты, в самом деле?
— Да и у нас дела не настолько важные, чтобы их нельзя отложить было. Идём, идём, не упрямься, — она взяла меня под руку.
— Раз уж у вас дела терпят, то, может быть, воздухом подышим? Постоим во дворе, поговорим. Жара такая. Что дома сидеть? — упирался до последнего. Действительно не хотелось подниматься в квартиру. — Лучше вон на лавочку присядем.
— Тогда, дай мне ключи, — Леонид посмотрел на бывшую супругу. — Я приготовлю чего-нибудь к столу, а вы пока погуляйте.
Марина передала связку, он вернулся в подъезд, а мы направились вглубь двора. Ира шагала рядом с матерью, время от времени косясь в мою сторону.
— Зачем ты обманула Леонида?
— Обманула?
— Ты сказала, что я лечил ребёнка. Я не лечил.
— Это не я сказала, а Саша, — женщина улыбнулась уголками губ. — Она ведь первыми твои руки увидела.
— Мои она увидела не первыми.
— Ну, не первыми. Вторыми, — Марина пожала плечами. — Какая разница?
— Вторыми… Первыми… Ты ведь прекрасно знаешь, что я тут ни при чём. Что я сам, как бы…
— Я вижу результат.
Да уж действительно, «результат налицо». Каламбур. Я скосил глаза на ребёнка. Ирина с интересом разглядывала детали дворового пейзажа. По всей видимости, она ещё не успела привыкнуть к новому мировосприятию. Представил себя на её месте. Н-да…
— Ну, что ж. Давайте присядем. Или постоим? — я коснулся ногой скамейки.
— Как хочешь.
— Тогда, постоим. Ира, а ты по Москве уже гуляла или только во двор пока выходишь?
— С папой, в машине, по городу ездила. В парк заходили. Скоро на дачу поедем с бабушкой.
— У… Здорово. На даче сейчас хорошо, — подошёл к детскому турнику и, поджав ноги, повис на перекладине. — Уголок. Дембельский. Всё, чему в советской армии научился, — и запел, продолжая болтаться: — Веди нас, хан Чингиз, смелее в бой. Тарам-парам, тарам-парам-пам-пам… А что, папа с вами сейчас живёт?
— Нет, он приезжает в гости каждый день, — Ирина подошла спереди и с интересом наблюдала за моими гимнастическими потугами. И вдруг заулыбалась. Это мама подкралась ко мне со спины и защекотала под рёбрами.
Я ёкнул, разжал руки и упал сначала на колени, а затем лицом вниз. «Разбился, как бы»…
Вначале «девочки» улыбались и молча разглядывали моё «бездыханное тело», но через пару минут ребёнок так же наклонился и упал рядом.
— Ну, вот. Замечательно. Улеглись. Одежду-то маме стирать. Вставайте!
Мы продолжали лежать.
— Простыть захотели? Поднимайтесь, наконец.
Мы лежали.
— Люди на вас смотрят, думают, пьяные, — женщина наклонилась и принялась нас тормошить. — Слышите, нет?
Она приподняла с земли дочь. Та безвольно повисла на её руках. Лицом в небо и с закрытыми глазами. Очки упали.
Вокруг быстренько собралась кучка любопытствующей детворы.
— Тётенька, вам помочь? — вызвался умный мальчик, наверное, отличник.
— Хорошо бы, — Марина держала «бездыханное тело» на коленях.
Умный мальчик подошёл и, тужась, попытался перевернуть мои девяносто пять кг. лицом вверх. Другие дети, кряхтя, пытались подсобить. Я сменил позицию. Что делать дальше, дети не знали. «Отличник» знал:
— Нужно сделать искусственное дыхание и вызвать «скорую помощь».
— Вот и хорошо. Ты вызови «скорую», а я сделаю дыхание. Искусственное.
Умный мальчик побежал звонить. Марина переложила дочку на лавку и занялась «искусственным дыханием»…
Я ожил и открыл глаза.
— Ну, здравствуй, — произнесла Марина.
— Здравствуй.
— Рада, что ты вернулся.
— Правда?
— Правда, — она встала на ноги.
— Тогда я жив.
— И я, — пропищала с лавки Ирина.
— Вызвал, — подбежал запыхавшийся «отличник». — Сейчас приедут, — и заморгал глазами, увидев нас живыми-здоровыми.
— Молодец, — я отряхнул песок с рубашки и брюк. — Завтра, на этом же месте, запишу тебя в разведчики.
— Лучше в брокеры, — скромно предложил умный мальчик.
— Вот в брокеры никак не могу. В брокеры приём вчера закончился.
— Ну и ладно. Меня отец запишет, — «отличник» окинул всех снисходительным взглядом. — А «скорая помощь» всё равно приедет.
— Ирина, — я повернулся к «участнику трагедии». — Нам нужна «скорая»?
— Нет.
— Значит, пора сматывать удочки.
— Что пора?
— Утикать, — и, взяв девчонок за руки, повёл их прочь со двора.
Мы скрылись в небольшом скверике разбитом неподалёку. Купил обеим по мороженому и сидел на скамейке, наблюдая, как Ира с любопытством разглядывает цветную обёртку. Всё-таки удивительно быстро она привыкала к новому описанию мира. Можно было предположить, что подобный процесс займёт гораздо больше времени. Какой процесс? Процесс чего? Усвоения стандартов и действующих правил? Усвоения различий, между предполагаемым и реальным? Я повернулся к Марине, которая сидела рядом, но с другой стороны. Она, уловив движение головы, с готовностью перехватила взгляд. Слегка сжал её руку в своей ладони:
— Когда это произошло?
— Около месяца назад. Ты ещё в Москве находился.
— Первое, что увидела?
— Ты что, не помнишь? — женщина старалась говорить тихо, в полголоса, дабы не услышала дочь. — Я же рассказывала раньше, как она к окну подходила. А однажды утром встала возле кровати и разглядывала меня, пока я не проснулась.
— Сразу стала хорошо видеть?
— Что ты? Вначале она вообще не могла ничего понять. Целую неделю привыкала, прежде чем я начала кое-что объяснять.
— Целую неделю, — усмехнулся. — Целую… Что за неделю понять-то можно? Нам десятков лет не хватает.
— Она ведь раньше видела. Только в два с половиной года ослепла. Вспоминала и за эти четыре недели многое вспомнила. Она у меня девочка способная.
— Да, уж… — я почесал переносицу. — А Александр не появлялся всё это время?
