Ровно год - Бенуэй Робин

— Во всем надо видеть плюсы, — подытоживает Лео. Несколько минут они сидят в тишине, наблюдая, как последние розовые лучи растворяются в разнообразных оттенках голубого и лилового. — Не думала, что когда-нибудь это скажу, — голос Лео почти уносит ветром, — но… мне очень жаль, что твоя девушка умерла.

Ист коротко выдыхает, вскидывает голову.

— Спасибо, — произносит он. — А мне очень жаль, что умерла твоя сестра.

— Спасибо, — тихо отзывается Лео.

— Готова идти?

— Нет.

— И я не готов.

Они спускаются с горы лишь после того, как небо становится густо-фиолетовым, над океаном восходит луна, а солнце удаляется светить в чьем-то еще небе.

Ист подвозит Лео к дому, она заходит внутрь. Снова негромко бормочет телевизор, в эфире шоу о выпечке и товарищеском духе. Мама окутана неярким голубым свечением телеэкрана, но сегодня, по крайней мере, в дополнение к нему горит свет на кухне и включен торшер-тренога. Лео научилась оценивать ситуацию по количеству зажженных светильников. Как насчет тех ночей, когда тускло светится лишь экран телевизора и, спустившись сверху, Лео застает маму в полумраке? В такие ночи тяжелее всего.

— Привет, — устало улыбается мама. — Как там подружки?

— В порядке, — отвечает Лео.

— Хорошо провела время?

Лео пожимает плечами и ставит сумочку на придверный столик.

— Нормально. А ты как съездила к тете Келли?

Теперь уже мамина очередь пожимать плечами.

— Нормально. — Она протягивает руку к дочери. — Посиди со мной. Смотри, они пекут круассаны.

Лео сворачивается калачиком у нее под боком.

— Я видела Иста в «Старбаксе», — говорит она.

На долю секунды в гостиной повисает напряжение, затем мама отзывается:

— О, чудесно. Как он поживает?

— Вроде нормально. — Лео изгибает шею, чтобы взглянуть маме в лицо. — Ты знала, что у него много лет назад умерла мама?

— Да. Кажется, Исту тогда было лет восемь-девять. Опухоль мозга, так печально. Она была прекрасным фотографом, очень талантливым.

Лео кивает и опять сворачивается клубочком рядом с мамой. Несколько минут они смотрят телепередачу. У кого-то круассаны сыроваты, у кого-то не подошло тесто; невооруженным глазом видно, что участники расстроены.

— Мам?

— А?

— Давай ты меня накажешь и запретишь выходить из дома, чтобы я больше не таскалась со всей компанией по торговым центрам.

Мама тянется за пультом и ставит телешоу на паузу, с первого раза нажав нужную кнопку.

— Почему? Что-то случилось?

— Нет, — лжет Лео. — Я просто разучилась находиться среди людей, вот и все.

Мама крепче прижимает ее к себе, кладет ладонь ей на макушку.

— Понимаю тебя, — тихо говорит она. — На прогулке с Келли я только и думала: «Скорее бы домой». — С минуту помолчав, она добавляет: — Даже не знаю, что хуже: когда люди знают о Нине или когда не знают.

Лео сдвигается так, чтобы положить голову маме на колени.

— Включи обратно, пожалуйста. Мне интересно, что произошло с круассанами Питера.

Мама улыбается и в шутку легонько щелкает Лео по лбу, затем накрывает ладонью ее плечо.

— Считай, что ты наказана, — объявляет она и жмет на воспроизведение.

12 октября, 17:04. 56 дней после аварии

Кай, Эйдан и Дилан ведут всех наверх, к спецдороге — срезают путь через парк и направляются вверх, в холмы, поросшие травой и страдающие от пожаров каждые десять-пятнадцать лет.

— Золотой час для съемки! — кричит Кай, вскидывает скейтборд над головой, затем разбегается, опускает его и катит по мощеной дороге.

С того места, где стоит Лео, кажется, будто Кай сейчас въедет прямо в солнце. К ней пристраивается Дилан, только что беззастенчиво флиртовавший с бариста.

— Да уж, Кай явно выделывается перед тобой, — хмыкает он, проводя рукой по волосам.

«В нашей школе куда камушек ни кинь, он обязательно застрянет у кого-нибудь в лохмах», — не раз говорила Нина, и вот, пожалуйста, с ее словами до сих не поспоришь. Лео понимает, что обязана ответить что-то вроде: «Вот еще! Заткнись!», однако в этот момент Дилан вдруг с раздраженным стоном вытаскивает из кармана телефон и, морщась, глядит на экран.

— Софи? — любопытствует Эйдан.

— Софи, — отвечает Дилан.

— Софи? — Лео не верит своим ушам. — Ты — парень Софи?

Дилан смотрит на нее с подозрением, хотя, по мнению Лео, вопрос вовсе не должен вызывать такую реакцию.

— Ну, типа да.

— А, — кивает Лео, стараясь, чтобы это не прозвучало слишком уж задушенно. — Круто. Просто круто. Она… крутая.

— Ага, и была бы еще круче, если бы перестала написывать мне каждые десять минут, — закатывает глаза Дилан.

— Отвечать не пробовал? Может, стоило бы? — Лео искренне сочувствует Софи.

Эйдан только смеется и опускает свой скейт на землю.

— Поверь, — смеется он, разгоняясь, — лучше в это не лезть.

— Завали, чел, — отбивается Дилан, но уже в следующую секунду с широкой улыбкой катит вслед за Эйданом вниз по склону. Лео достает телефон и пишет маме: «Решила поужинать с Мэдисон и остальными. Еще в ТЦ, буду позже». К тексту она добавляет эмодзи в виде сердечка и улыбающийся смайлик — лучший способ убедить родителей, что у нее все замечательно.

Лео знает, что Нина здесь бывала. Интересно, видела ли она то же, что сейчас видит Лео, представлялся ли ей мир таким же бескрайним и полным возможностей, каким он представляется троим мальчишкам, что несутся вниз с восторженными воплями. Ист следует за ними, его камера закреплена на шарнирном кронштейне, который он держит над головой. Кажется, будто все уже с разбегу прыгнули в воду, и только Лео стоит у берега, робко пробуя воду пальцем. Не самое приятное ощущение.

Спустя несколько минут Ист со скейтом в руке взбегает обратно.

— Эй, ладно, прости. — Он стоит перед ней, совершенно запыхавшийся и счастливый, и Лео сознает, что впервые видит его таким со дня аварии.

— Тебе не обязательно со мной нянчиться, — говорит Лео, протягивая ему бутылку с водой. Его же бутылку, доходит до нее. — Ой, это, кажется, твое. Извини.

— Оставь себе. И я с тобой не нянчусь. Будешь моей ассистенткой. — Ист жестом зовет ее за собой.

— Насколько мне известно, работа ассистента оплачивается, — поддразнивает она, хотя уже послушно следует вниз.

— Насколько мне известно, работа няньки — тоже, — не оборачиваясь, парирует он.

Лео обиженно умолкает.

Ист велит ей встать на траве, обрамляющей дорогу, затем вручает камеру с кронштейном и показывает, что нужно присесть на корточки.

— Ты должна снимать их ноги, — объясняет он.

— Снимать… ноги, — повторяет она. — Ты этим очаровал Нину? — Лео спохватывается: не перешла ли она черту, тот ли у них с Истом уровень отношений, чтобы позволять себе такие шутки?

Он лишь смеется.

— Не-ет. Я пытался, но ни черта не вышло. Однажды я попробовал поставить ее на это же место, а она просто спустилась по холму и обнаружила стадо коз, которые щипали травку. К тому времени, когда я ее нашел, она дала имена уже четырем козам.

Лео смеется, потом наблюдает, как Ист, встав на колени, настраивает камеру.

— Так, твоя задача — следить, чтобы она не упала. Справишься?

По правде сказать, это единственное, с чем Лео сейчас готова справиться. После той истории в «Старбаксе» на нее навалилась страшная усталость, как будто она, не сходя с места, пробежала много миль. Но вслух она говорит:

— Зависит от коз. Они как, дружелюбные или?..

— Уверен, они не опасны, — фыркает Ист, но после прибавляет: — Кроме Дейва, конечно.

Лео не успевает расспросить подробнее, потому что Ист подхватывает рюкзак, скейт и бежит догонять друзей.

— Погнали, на-а-ахрен! — вопит он. — А то пропустим золотой час, я не поступлю в колледж и не смогу найти работу, чтобы содержать ваши ленивые задницы!

Лео кутается в свитер и поглядывает по сторонам — нет ли поблизости Дейва.