Линн Каллен - Миссис По
– Это все погода, – сказала мисс Фуллер. – Мне жаль, Эдгар. Такой позор.
К нам подошли мистер Уиллис и распорядитель лекций.
– По, мы сожалеем. Если желаете, можно все перенести.
– Возможно, в таком случае у вас будет больше слушателей, – с подозрительной радостью сказал преподобный Гризвольд.
Мистер По искоса вопросительно посмотрел на меня.
– Так вы станете выступать или нет? – настаивал преподобный Гризвольд.
Мистер По глянул на него:
– Нет.
Мисс Фуллер ухватилась за свое ожерелье из перышек:
– А что вы скажете относительно вашего нежелания, чтоб миссис Осгуд написала о вас?
– Я передумал.
– Почему?
– Существует множество более интересных предметов, чем я.
Мисс Фуллер издала сухой смешок.
– Сейчас, пожалуй, нет.
Мистер Уиллис объявил немногочисленной публике о том, что выступление откладывается. Бартлетты встали и двинулись по проходу.
– Я могу проводить вас домой? – спросил меня мистер По. Выражение его лица было жестким.
Я чувствовала себя слишком плохо, чтобы обращать внимание на преподобного Гризвольда, который украдкой поглядывал на нас. У мистера По дома подозрительная жена – подозрительная и болезненная. И хотя я стремилась к нему всеми фибрами души, этому не бывать. Все кончено.
– Нет, спасибо. Я приехала с Бартлеттами.
Мистер Бартлетт пожал руку мистера По.
– Так жаль, дружище, что вас подвела погода.
Лицо мистера По было мрачным:
– Я не сержусь на то, что не в состоянии контролировать.
– Возможно, все к лучшему, – сказала я. – Вы наверняка предпочтете провести вечер дома, с миссис По.
– Да, – сказал, глядя на поэта, преподобный Гризвольд, – наверняка.
Полный тоски взгляд мистера По говорил об обратном.
– Ваша супруга была так взволнована вашим предстоящим выступлением, когда навещала нас во второй половине дня, – сказала Элиза. – Она приболела? Удачно получилась, что она не приехала.
Мистер По поглядел на нее.
– Навещала вас? У вас дома?
– Разве она вам не сказала? – сказала Элиза.
Он, казалось, изо всех сил старался взять себя в руки.
– Я почти не был дома.
– Боюсь, я застала ее, когда она уже собиралась уходить. Фанни знает подробности.
– Она вас искала, – многозначительно сказала я, – и беспокоилась, что никак не может найти.
– Я думала, что смогу с ней побеседовать после лекции, – сказала Элиза. – Сплошное разочарование, а не вечер. Мне так хотелось вас послушать!
Мистер По смотрел на меня, и его нижняя челюсть подрагивала. Потом он обернулся к Элизе:
– Благодарю вас, миссис Бартлетт. Вы всегда очень добры ко мне.
Она тепло взглянула на него:
– В нашем доме вы всегда желанный гость.
Мистер По слегка поклонился:
– Я никогда не забуду вашей любезности, мадам.
– Как и я вашей, – смущенно нахмурившись, проговорила Элиза.
– Прошу прощения, что вторгаюсь в ваше общество взаимного восхищения, – сказала мисс Фуллер, – но утром мне предстоит поработать. Всего наилучшего, друзья.
Раскланиваясь, мистер По попрощался со мной суше, чем с остальными, и я, подавленная, осталась с Бартлеттами. Мы втроем тихо сидели в нашем экипаже, который катил по вечернему ненастному Бродвею, мистер Бартлетт смотрел в окно, Элиза поглядывала в сторону мужа, а я осталась один на один со своими печалями. В разговоре с Элизой мистер По ясно дал понять, что нашему роману конец. Какой жалкий финал дружбы! Взаимное притяжение, которое мы испытывали, засохнет теперь на корню. Но я думала, что он меня любит. Я была в этом уверена.
Карета угодила колесом в выбоину на мостовой, потом рванулась вперед, сбросив нас с сидений. Мистер Бартлетт поднялся и высунул голову в окно:
– Смотри, куда едешь! – крикнул он извозчику. Когда он помог мне усесться, я задумалась: если на прошлой неделе мистер По мало бывал дома, где же он пропадал?
18
На следующее утро Мэри вывела детей на улицу через парадный вход.
– Вы не забыли цветы для учителя? – крикнула я, стоя в дверном проеме. Я нарезала ирисов, которые прошлой ночью побило градом, и завернула их во влажную материю. Теперь они были в руках у Эллен. Она, ее сестра и Анна Бартлетт словно участвовали в параде одетых в передники девочек. Я ушла в дом, улыбаясь, несмотря на обосновавшуюся в сердце боль.
Вторая горничная, Марта, штурмовала лестницу с ведром в руках.
– Все в порядке? – спросила я.
Она поставила ведро, и оно издало негромкий всплеск.
– Крыса, мэм. Мы поймали ее.
– Какое это, должно быть, облегчение.
– А кротонские жуки, мэм, они же настоящие дьяволы! Шкафы ими кишат. Мы ставим ножки кухонной мебели в блюдца с водой, да не больно-то это помогает.
– Как неприятно, – проговорила я.
– Пока не было этих труб, мы их ни в жисть не видали, мэм. Где это видано, чтоб вода ниоткуда текла! Прямо странно даже.
Большинство нью-йоркцев были в восторге от недавно построенного водопровода, по которому в дома попадала вода из реки Кротон, но некоторых беспокоила мысль о том, что вода течет из таких дальних мест. Они считали, что рыжие усатые насекомые в полдюйма длиной, внезапно наводнившие кухни по всему городу, путешествовали по трубам. Раз тараканы (так называли кротонских жуков власть имущие) могли попадать в дома через водопровод, значит, им могло составить компанию что угодно.
Наверху лестницы появился мистер Бартлетт, распихивая по карманам какие-то бумаги. Марта схватила ведро.
– Ты должна радоваться кротонской водице, – сказал он, спускаясь. Видимо, он слышал наш разговор. – И на че тебе пришлось бы качать насос, вместо того чтобы просто повернуть кран в кухне.
Марта стремглав промчалась мимо него, будто испугавшись.
– Она с норовом, – сказал мне мистер Бартлетт.
С парадного входа постучали. Мы отошли в цокольную гостиную, чтобы не стоять на виду, и стали ждать, когда придет Кэтрин.
– Миссис Бартлетт не принимает, – сказал ей мистер Бартлетт. – Маленький Джонни болен, и она не хочет его оставлять.
Кэтрин почти сразу вернулась и подала мне поднос с визитной карточкой.
– К вам посетительница, мэм.
Я обнаружила, что опасаюсь увидеть визитку с рамочкой из черных перьев и серебряными обрезами. Но эта была обычной, черно-белой. На ней значилось:
«МАРГАРЕТ ФУЛЛЕР».
– На этот раз я оставила ее дожидаться в передней, мэм.
– Желаю приятно провести время, – сказал мне мистер Бартлетт.
Я глубоко вздохнула:
– Проси ее сюда.
Мне было слышно, как мистер Бартлетт, выходя, поприветствовал мою гостью. Мисс Фуллер бодро вошла в гостиную. Хотя на улице светило солнце, на ней была большая потрепанная черная шляпа от дождя.
– Я пришла переубедить вас, – заявила она.
– О, боже!
– Я хочу, чтобы вы пересмотрели эту историю с По.
Я почувствовала, как уходит с моего лица улыбка. Даже слышать его имя мне было больно.
– Я не тот человек, который вам нужен.
– А я думаю, тот.
– Мистер По не захочет со мной разговаривать.
Она нахмурилась.
– Мы поссорились.
– Из-за чего? – Поняв, что я не отвечу, она сказала: – Не берите в голову. Мы же говорим о По! Рано или поздно с ним все ссорятся.
Я поднялась:
– Мне следует вернуть вам деньги.
Она заулыбалась:
– Разве ваш муж уже вернулся?
Она и так знала ответ на свой вопрос. Случись такое, я не жила бы у Бартлеттов.
– Позвольте мне сходить наверх за кошельком. – Даже для Сэмюэля было чересчур жестоко до сих пор мне не написать. Быть может, с ним стряслась беда? Хотя более вероятно, что он подался за океан с какой-нибудь полногрудой наследницей большого состояния.
– Подождите!
Я снова повернулась к ней, и мое платье прошуршало по полу.
– У меня есть еще одно предложение, которое, возможно, заинтересует вас.
Я медлила, зная, что ничего хорошего ждать не приходится.
Мисс Фуллер сняла шляпу.
– Фе, эта штука так пахнет! Я пишу серию очерков о лечебнице для душевнобольных на острове Блэквелл. Там прискорбные условия, и я надеюсь усовестить власти, чтобы они навели порядок. Но, к несчастью, в прошлый раз у меня произошла размолвка с тамошним главным врачом. Боюсь, он выставит меня, если узнает, вот и прячу лицо под этой шляпой. Купила ее за гроши у старьевщика. – Она хмуро покачала головой. – Не бог весть какая маскировка. – Она снова устремила на меня свой ястребиный взор. – Мне пришел в голову еще один способ добиться своего. Не желаете стать моими глазами и ушами?
