Вера Чиркова - Заложница
А заодно и ко всем ее подругам по несчастью.
Вместо того чтобы проникнуться состраданием к ни в чём не повинным девушкам, предложенным проигравшими войну соседями в качестве залога и гарантии мира, поспешил решить их судьбу, предложив в младшие жены своим преданным друзьям и соратникам. Ни на минуту не задумавшись, какими бедами может обернуться его непродуманное решение. И для девиц и для друзей. Да он и самому себе выбирал женщину, с которой положено делить радости и печали, вовсе не сердцем, а умом, как тогда казалось, по тщательно продуманному плану...
Как теперь стало предельно ясно, план действительно был... но вовсе не его, сам Хатгерн только покорно шел по тропе, проложенной для него хитроумными интриганами. И если бы тень не оказалась так честна и предусмотрительна, все закончилась бы для него вовсе не тут и не сейчас.
-Харн! - встало вдруг перед мысленным взором герцога хмурое лицо Вардина, преданного и многократно проверенного друга, - мне не нравится этот план! С какой стати ты начал поступать так, как ждут от тебя Люфрен и Юверсано? Почему ты не соберешь нас на совет, как бывало, а решаешь все с советником и Регорсом?
-Потому что дурак доверчивый... - смешанный с досадой стыд окрасил яркими пятнами скулы Хатгерна, - и нет мне прощенья...
Он уже почти вслух бормотал свои покаянные признания, когда запястье вдруг резко стянуло невидимой ловчей петлей. Острая, словно от удара кинжала боль мигом вырвала сознание из плена странного наваждения, заставлявшего признаться самому себе в тех заблуждениях и ошибках, какие он очень нескоро признал бы по собственному желанью.
Харн дернул вверх рукав рубахи и ошеломленно уставился на перемигивающиеся разноцветными огоньками камни соединявшего их с Таэльминой браслета, начиная понимать, какое чудо заставило его сбросить с разума неодолимые путы чужой воли.
-Ну, как ты тут? - дверь подвала распахнулась, и на пороге возник ехидно ухмылявшийся Кранд.
-Хорошо, - с усмешкой сообщил Хатгерн, в доказательство смачно откусывая большой кусок позабытого было яблока.
-А сказать мне ничего не хочешь? - нахмурился не поверивший ему старшина и получил в ответ полный искреннего недоуменья взгляд.
Он явно хотел сказать пленнику что-то еще, но неподалеку раздался истошный вопль, в котором герцог опознал голос Меркелоса, а затем и встревоженные крики поселян. Старшина развернулся и опрометью бросился туда, не заперев за собой дверь.
-Никогда не поверю, будто ты сделал это случайно, - ехидно заявил вслед ему Харн и, вспомнив про браслет, снова отодвинул рукав.
Теперь артефакт сидел на запястье свободно, герцог даже покрутил его туда-сюда, зато ритуальные брачные узоры на коже как будто слегка выцвели. Несколько секунд Хатгерн изучал незамысловатые завитки, все сильнее проникаясь осознанием неизбежности их потери. И неожиданно для него самого, возможность вновь оказаться холостым и свободным, словно ветер, человеком, отозвалась в душе глухим протестом.
Харн не смог бы сейчас разумно объяснить, почему так неприятна ему сама мысль о том моменте, когда узоры исчезнут совсем и Таэльмина больше не будет его младшей женой, ведь браслеты никуда не исчезают, а наоборот, начинают проявлять свою силу. В конце концов именно свобода была наградой лаэйре за выполнение работы!
И если судить по справедливости, то тень уже сделала всё, ради чего он её нанимал, и теперь уже не она должна защищать фиктивного мужа от интриг матери и Юверсано, а наоборот, он её. От непредсказуемости и жестокости мира, куда притащил по собственной глупости. Теперь ему совершенно ясно, нужно было отпустить девушку сразу после выхода из подземелий, она сумела бы ускользнуть от преследования и найти себе безопасное местечко. Вполне могла бы обратиться за помощью к другим теням, несомненно все они связаны прочными узами тайного братства. Однако Харн осознал это слишком поздно, потому и не отправил девушку прочь, вменив себе в обязанность лично доставить ее в безопасное место.
Вот оно... - с облегчением выдохнул герцог, найдя объяснение своему упорному нежеланью терять брачную связь с лаэйрой - ответственность! Чувство, которое воспитывал в нем отец с раннего детства, считая одним из самых необходимых для хорошего правителя. Именно поэтому он теперь так не желает расставаться с Таэльминой, ведь в этих местах у нее нет ни одного знакомого существа, да и сама жизнь тут совершенно иная, и если с девушкой случится беда, вина в том навсегда повиснет неснимаемым камнем на его совести.
Харн куснул яблоко, обнаружил в руке куцый огрызок и огорченно вздохнул. Как просто всё объяснилось... а ведь он на краткое мгновенье заподозрил, будто в его душе проснулось особое чувство... хотя отлично знает, оно приходит вовсе не так.
Настоящая любовь обрушивается на тебя как неотвратимый удар меча, как молния среди бела дня, внезапная и беспощадная... миг - и ты обожжен, беспомощен, слеп и глуп как новорожденный щенок. И в то же время все как будто понимаешь и видишь... только не имеешь ни сил ни желанья бороться со сносящей тебя лавиной.
Он даже глаза на мгновение прикрыл, вспоминая ту, давнюю встречу, когда, едва отпраздновав совершеннолетие, инкогнито приехал в именье Вардина, решившись несколько дней отдохнуть от учебы и тренировок. Отец в тот момент был слишком занят своей лаэйрой и бесконечной ссорой с матерью, и не следил за наследником так же неотступно, как обычно.
Как Харн выяснил позже, Анделина приехала в гости к двоюродной тётушке в тот же день и тоже совершенно случайно, и счел это указанием судьбы, когда понял, насколько захватило его внезапное чувство к яркой, как бабочка с южных островов, веселой и неугомонной девушке. Герцог готов был слушать её часами, не отрываясь смотреть в умело подкрашенные голубые глаза и любоваться нежным румянцем обрамленного пепельными локонами личика. И его ничуть не смущало ее происхождение, троюродная кузина Вардина была плодом неравного брака обедневшего барона и дочери богатого купца.
Представившийся очаровательной Делии сыном простого оружейника, юный герцог чувствовал себя гнусным обманщиком, и почти решился признаться девушке в своих чувствах и заодно истинном положении, да помешал Вардин. Уговорил не торопиться... и лишь позже Хатгерн понял, почему. И хотя должен был бы благодарить друга за честный и разумный совет, но на самом деле почти возненавидел за разбитые иллюзии.
Как выяснилось очень скоро, Анделина приехала в гости к тетушке с единственной целью, заставить немного приревновать своего давнего, но недостаточно решительного поклонника. Ну и разумеется, поторопить его с предложением руки, сердца и заветного для девушки титула барона. И тот не замедлил примчаться, уже через пятицу соскочил с коня у широкого крыльца, подхватил в объятья птичкой слетевшую к нему Анделину и принялся жарко целовать, не слыша горького звона осколков герцогского сердца, осыпавшихся на ступени с галереи второго этажа.
