Патриция Хайсмит - Цена соли
— Значит, пригласила, — пробормотала Кэрол почти сама себе. — Присядь здесь, Тереза.
Тереза встала и пересела к самому подножию глайдера.
— Тебе не следует думать, что Эбби так к тебе относится. Я знаю ее достаточно хорошо и знаю, что это не так.
— Ладно, — сказала Тереза.
— Но иногда Эбби невероятно неуклюже выражает свои мысли.
Тереза хотела забыть всю эту историю с Эбби. Кэрол была все еще отстраненной, даже когда говорила, даже когда смотрела на нее. Полоска света, падающая из зеленой комнаты, пересекала макушку Кэрол, но все равно Тереза не видела ее лица.
Кэрол подтолкнула ее пальцем ноги. «Подъем!» Но Тереза не успела пошевелиться, и Кэрол перебросила ноги над ее головой и села. Потом Тереза услышала шаги в соседней комнате, и пухленькая, с ирландской внешностью горничная в серо-белой униформе вошла к ним, неся поднос с кофе. Пол веранды подрагивал под ее быстрыми, оживленными, полными стремления угодить шажками.
— Сливки вот здесь, мэм, — сказала она, указывая на кувшин, что не подходил к кофейному набору. Флоренс взглянула на Терезу круглыми невыразительными глазами и с дружеской улыбкой на лице. Ей было около пятидесяти, волосы собраны в пучок на затылке под белой накрахмаленной наколкой. Тереза никак не могла ее раскусить, не могла понять, на чьей она стороне. Тереза слышала, как она пару раз с придыханием упоминала мистера Эйрда, но было это обусловлено профессией или искренне, Тереза не знала.
— Что-нибудь еще, мэм? — спросила Флоренс. — Мне выключить свет?
— Нет, мне нравится, когда светло. Больше нам будет ничего не нужно, спасибо. Миссис Риордан звонила?
— Нет еще, мэм.
— Скажете ей, что меня нет, когда она позвонит?
— Да, мэм, — Флоренс замешкалась. — Я бы хотела знать, закончили ли вы читать ту новую книгу, мэм. Об Альпах.
— Сходите в мою комнату и возьмите ее, если вам она нравится, Флоренс. Не думаю, что стану ее дочитывать.
— Спасибо, мэм. Спокойной ночи, мэм. Спокойной ночи, мисс.
— Спокойной ночи, — сказала Кэрол.
Пока Кэрол наливала кофе, Тереза спросила:
— Ты решила, когда уезжаешь?
— Может, через неделю, — Кэрол протянула ей чашечку чёрного кофе со сливками. — А что?
— То, что я буду скучать по тебе, конечно.
Кэрол на секунду замерла, а затем потянулась за сигаретой, последней сигаретой и смяла пачку.
— Вообще-то, я тут подумала, что ты могла бы поехать со мной. На три недели или около того. Что думаешь?
Вот оно, подумала Тереза, сказано так, между прочим, как если бы она предложила вместе прогуляться.
— Ты упоминала об этом Эбби, да?
— Да, — сказала Кэрол, — а что?
А что? Тереза не могла сформулировать словами, почему ее так обидело, что Кэрол говорила об этом с Эбби.
— Просто кажется странным, что ты сказала об этом ей, до того как сказала мне.
— Я ей не говорила. Я всего лишь сказала, что может быть, приглашу тебя, — Кэрол подошла к Терезе и положила руки ей на плечи. — Послушай, тебе незачем испытывать такие чувства в отношении Эбби… если только Эбби не наговорила тебе за обедом еще чего-то, о чем ты мне так и не рассказала.
— Нет, — сказала Тереза. Нет, но было столько подспудного, и это было хуже всего. Она почувствовала, как Кэрол убрала руки с ее плеч.
— Эбби — моя давняя подруга, — сказала Кэрол. — Я говорю с ней обо всем.
— Ага, — сказала Тереза.
— Ну, так как, хотела бы ты поехать?
Кэрол отвернулась от нее, и внезапно все утратило смысл, из-за того, как Кэрол попросила ее, как будто ей на самом деле было все равно, поедет Тереза или нет.
— Спасибо… не думаю, что сейчас смогу это себе позволить.
— Тебе не понадобится много денег. Мы поедем на машине. Но если тебе уже предложили работу, это все меняет.
Как будто она не бросила бы работу над балетными декорациями ради того, чтобы поехать с Кэрол — поехать с ней через всю страну, которую до сих пор не видела, через реки и горы, не зная, в каком месте они окажутся, когда опустится ночь. Кэрол понимала это, и понимала, что ей придется отказаться, если Кэрол попросит ее таким образом. Внезапно Тереза уверилась в том, что Кэрол дразнила ее, и она возмутилась, почувствовав горькую обиду от предательства. И эта обида вылилась в решение никогда больше не видеться с Кэрол. Она взглянула на Кэрол, которая ждала ее ответа с тем пренебрежением, которое только наполовину было замаскировано под налет равнодушия, и это выражение, поняла Тереза, вовсе не изменится, если она даст отрицательный ответ. Тереза встала и подошла к коробке, что стояла на краю приставного столика к дивану, чтобы взять сигарету. В коробке ничего не было, только несколько иголок к фонографу и фотография.
— Что это? — спросила Кэрол, наблюдая за ней.
Тереза чувствовала, что Кэрол читает все ее мысли.
— Это фотография Ринди, — ответила Тереза.
— Ринди? Давай посмотрим.
Тереза наблюдала за лицом Кэрол, пока та смотрела на фотографию маленькой девочки с очень светлыми волосами, серьезным лицом и с белой повязкой на коленке. На фото Хардж стоял в лодке, а Ринди шагала с пристани прямо в его руки.
— Это не очень хорошая фотография, — сказала Кэрол, но выражение ее лица смягчилось. — Тут ей примерно три года. Хочешь сигарету? Вон, они там. Следующие три месяца Ринди проведет у Харджа.
Тереза так и предположила из их разговора с Эбби тем утром на кухне.
— Тоже в Нью Джерси?
— Да, семья Харджа живет в Нью Джерси. У них большой дом, — Кэрол помолчала. — Думаю, развод войдет в силу примерно через месяц, и после марта до конца года Ринди будет со мной.
— О. Но ты же увидишь ее до марта, да?
— Несколько раз. Вероятно, не больше.
Тереза смотрела, как пальцы Кэрол держат фотографию, как небрежно ее рука покоится рядом с ней на кресле.
— Она не будет по тебе скучать?
— Да, но она обожает и своего отца.
— Она обожает его сильнее, чем тебя?
— Нет. Не совсем. Но он купил ей козленка, чтобы она с ним играла. Он завозит ее в школу по дороге на работу и забирает ее домой в четыре. Забросил ради нее все свои дела — а чего большего можно просить у мужчины?
— Ты ведь не виделась в ней на Рождество? — спросила Тереза.
— Нет. Потому что кое-что произошло в адвокатской конторе. Это случилось в тот день, когда адвокат Харджа захотел увидеться с нами обоими, а Хардж привел с собой Ринди. Ринди сказала, что хочет остаться на Рождество в доме Харджа. Ринди не знала, что в этом году меня там не будет. У них там большая елка, растет прямо на лужайке, и они всегда ее украшают, так что Ринди на это настроилась. В любом случае, это произвело большое впечатление на адвоката — представляешь, ребенок просит провести Рождество с папой. И, естественно, я не хотела говорить Ринди, что я не приду, иначе она бы расстроилась. В любом случае, я не могла бы этого сказать в присутствии адвоката. Уловок Харджа и так хватило с лихвой.
