Инго Шульце - Адам и Эвелин
— С тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года.
— Вы проживали совместно?
— У него, в доме его родителей, с тех пор как умер его отец, он жил там один.
— А его мать?
— Он был тогда еще совсем маленьким, она погибла в аварии, на мотоцикле, насколько я знаю.
— Его профессия?
— Дамский портной — частный предприниматель, с правом обучать подмастерьев.
— Как давно возникло желание уехать из ГДР?
— Оно было всегда.
— И тем не менее вы пошли учиться на педагога?
— Места были только на педагогическом, на искусствоведение меня не взяли. Я бы с удовольствием и германистику пошла изучать или что-нибудь с французским языком.
— Вы говорите по-французски?
— В рамках школьной программы, с седьмого класса, в аттестате у меня «отлично».
— Вы были членом ССНМ?
— Да.
— Югендвайе?
— Да.
— Членом СЕПГ или партий антифашистско-демократического блока?
— Нет.
— И вы и господин Френцель поехали в Венгрию с намерением воспользоваться представившейся возможностью?
— Я хотела уехать.
— А он нет?
— Он приехал позже.
— Вы встретились с ним там?
— Да.
— Боялись, что вас не выпустят, если вы поедете вдвоем?
— Мы поссорились.
— Он не хотел уезжать?
— Я не хочу об этом говорить, это было личное, у нас была ссора на абсолютно личной почве.
— Он пытался удержать вас?
— Не совсем.
— Какой у него был мотив?
— Это была межличностная проблема, если хотите.
— Господин Френцель служил?
— Служил?
— Он служил в рядах ННА?
— Да, конечно, восемнадцать месяцев.
— Вы в этом уверены?
— Он всегда говорил, восемнадцать месяцев и ни днем больше.
— Вам известно его воинское звание как военнослужащего запаса?
— Солдат, если это воинское звание.
— Некоторые выходят в запас в чине ефрейтора или унтер-офицера.
— Это вам лучше у него спросить.
— Он служил в пограничных войсках?
— Нет, это было что-то совсем простое, пехота.
— И почему он не хотел, чтобы вы уехали в свободный мир?
Эвелин потушила сигарету. Она взглянула на него и попыталась улыбнуться.
— Не совсем так. Он хотел остаться со мной. Поэтому в конце концов вместе со мной и уехал.
— Вы уверены?
— Я думаю, что так для него лучше. У него правда золотые руки. Здесь он сможет наконец-то раскрыться и многого достичь.
— Мне бы хотелось уточнить, почему он сразу не захотел поехать с вами? Или, поставлю вопрос иначе, вы уверены, что правильно оцениваете своего спутника жизни?
— Вы что думаете, Адам — шпион?
— Адам? Это еще кто, Адам?
— Господин Френцель. Все называли его Адамом.
Мужчина записал что-то на бумажке в клетку.
— Но фамилия правильная?
— Да, Лутц Френцель, он же Адам.
— Это собеседование и в ваших интересах.
— Это просто смешно. Адам был единственным из всех, кого я знаю, кто никогда не ходил на выборы. К нему всегда подсылали друзей его отца, они были в ЛДПГ, и им поручали спросить у него, почему он не ходит на выборы. Адам всегда только смеялся над ГДР, он вообще не принимал ее всерьез.
— И, несмотря на это, хотел остаться?
— Он тяжел на подъем.
— Это при том, что он — частный предприниматель? Разве им не приходится особенно много работать?
— Работал он вообще непрерывно.
— Вы имели в виду тяжел на подъем не в смысле ленивый?
— Он бы не возражал, если б до пенсии все так и продолжалось. Летом на две недели на Балтийское море или в Болгарию, а остальное время сидит себе и шьет, рисует, фотографирует.
— Он звонил в ГДР за то время, пока вы были в Венгрии?
— Он дал знать двум-трем клиенткам.
— Что не вернется?
— Что немного задержится.
— Были ли у него контакты с лицами, которые потом уехали обратно?
— Он проводил в Будапешт на поезд одну нашу подругу.
— И подруга вернулась в ГДР?
— Да, по личным причинам.
— Может быть, не по таким уж и личным?
— Дело было в одном мужчине, если хотите знать, в мужчине с Запада, из Гамбурга!
— Вам известно его имя?
— Да, но я его не назову.
— У господина Френцеля были контакты с посольством ГДР?
— Почему это у него должны были быть контакты?
— Это стандартный вопрос.
— Мы там как-то были.
— Вы были в посольстве?
— У нас украли паспорта, все кошельки.
— У вас и у господина Френцеля?
— У меня и у одного знакомого.
— У того знакомого с Запада?
— Да.
— И как повел себя господин Френцель?
— А как он должен был себя повести? Он нам помог.
— Может ли так быть, что он спровоцировал возникновение ситуации, при которой вы вынуждены были пойти в посольство ГДР?
— Не думаете же вы, что это Адам украл у нас паспорта?! Это нелепо! В конце концов мы вышли оттуда в добром здравии и даже деньги получили.
— Но у господина Френцеля не крали паспорт, зачем же он тогда пошел в посольство вместе с вами?
— Он сделал вид, будто и у него украли, он нас сопровождал.
— Кто это «мы»?
— Одна подруга, которая хотела переплыть Дунай и при этом потеряла свои документы.
— Это он вам рассказал?
— Да. Но она мне это тоже рассказывала.
— И как зовут эту подругу?
— Я не хочу этого говорить.
— Уравнение с достаточно большим количеством неизвестных, вам не кажется?
— Он подобрал ее на автобане, без паспорта, без денег, и тайно провез через границу.
— И как же он ее провез?
— В багажнике. Он и мои украшения, и нашу черепаху через границу провез.
Мужчина ненадолго прищурил глаза, у него дергался правый уголок рта.
— То есть он перевез кого-то в багажнике через границу с Венгрией?
— Да.
— Это он вам рассказал?
— Я и от нее это знаю.
— А господин из Гамбурга и господин Френцель были знакомы друг с другом ранее?
— Только мельком. Адам ревновал. Это была мужская история, ну, или женская, вот и все.
— Между вашим знакомым из Гамбурга и господином Френцелем?
— Да.
— И где вы познакомились с вашим знакомым?
— Я поехала в Венгрию с ним и его подругой.
— А господин Френцель за вами?
— Да, но не по политическим мотивам. Адам любит меня, неужели это так сложно понять?
— Я вас понимаю, но прошу вас, это наша обязанность, нам надо уточнить некоторые детали.
— Адам, то есть господин Френцель, ни во что не ставил ГДР и уехал вместе со мной. Это факт. Что ему здесь выведывать? Выкройки?
— Просто существуют некоторые признаки, которые, если мы их…
— Вы же видите, что мы здесь, оба!
— Хорошо, на сегодня достаточно. Благодарю вас.
— Тогда я могу идти?
— Да, конечно.
— Ну, тогда…
— И если найдете у себя бланки, пожалуйста, будьте так добры, занесите их нам, а то они у нас тут уже заканчиваются.
Эвелин кивнула. Она встала, задвинула за собой стул и посмотрела на мужчину, который тоже встал и, казалось, искал что-то в ящиках за своей спиной. Она подождала, пока он еще раз обернется, но в конце концов, не простившись, вышла из комнаты.
46
ШПИОНЫ, ДУБЛЬ ДВА
— У них даже природа красивее, — сказала Эвелин.
Ноготь ее указательного пальца несколько раз коснулся окна купе. Она сняла туфли, положила ноги на кресло напротив и открыла коробку с черепахой.
— А это еще что за фолианты? От них так странно пахнет.
Она показала на книги, лежащие рядом с ним.
— Это наши атласы птиц и растений, они всегда лежали в машине, мы их всегда брали с собой.
— Эльфрида наверняка соскучилась по своему замечательному ящику.
— А кто бы его нес? Тем более не можем же мы заявиться к ним с огромным ящиком.
— Посмотри, это опять Альпы, а за ними — Италия…
— За ними — Австрия.
— Альпы — это Австрия, но за Альпами — Италия. Эльфрида, мы туда скоро поедем.
— Но без Эльфи.
Он сложил газету вдвое.
— Тебе, Эльфрида, может, придется остаться дома. — Эвелин закрыла коробку. — Ты ведешь себя так, будто уже сто раз все это видел.
— Опять я что-то не так делаю? — спросил он, не поднимая глаз.
— Неужели ты совсем не волнуешься?
— Конечно, волнуюсь, особенно когда опять не так себя веду или не то говорю.
— Не надо на мне срываться. Меня он точно так же взял в оборот.
— У нас бы ему тоже наверняка нашли применение.
— Но вел он себя вежливо. У нас бы они стали запугивать, так, чтоб ты и не знал, выйдешь ли оттуда вообще.
— Так, как этот, меня еще никто никогда не допрашивал.
— Тебя, может, и нет.
— Тебя тоже нет.
— Какой ты у нас впечатлительный.
— А ты сразу обижаешься, когда я спрашиваю, звонила ли ты этому Михелю.
