Микки Фрэнсис - Главари. Автобиография лидера футбольных фанатов
Женщина-диджей и ее ассистентка получили ранения и были отправлены в госпиталь. Одной наложили несколько швов на руку, а другая получила глубокую рану ноги. Мы кричали: здесь только женщины! Пожалуйста, уходите! — но куда там… Я легла сверху на мою восемнадцатилетнюю дочь, чтоб прикрыть ее своим телом“.
Около паба „Лэнд О'Кейкс“ на Грейт-Энкоутс-стрит проходивший мимо молодой человек был сбит с ног ударом ножкой от стола, который нанес ему какой-то громила. Пострадавшего доставили в госпиталь.
Владелец другого паба Норманн Моллой получил удар в пах (вновь ножкой от стола), когда попытался запереть дверь. Витрины также были разбиты различными предметами.
Мистер Моллой свидетельствует: „Все это напоминало нашествие безумной орды. Даже когда на место прибыла полиция с собаками, кружки и бутылки все еще продолжали летать. Полиция была бессильна против такого количества вандалов“.
По официальным данным, в общей сложности зарегистрировано двадцать различных инцидентов и девять человек арестованы».
Парень, которого так сильно ранили, — Джерард Коннор — один из группы фанатов Юнайтед, атакованных стульями и бильярдными киями в ночном клубе «Уэзербиз». Он получил тяжелую черепно-мозговую травму. В течение длительного времени Коннор был подключен к аппарату для поддержания жизни. Позвонившие в редакцию одной из газет «Пивные Монстры» взяли ответственность за организацию этого акта насилия на себя. Говоривший от их лица человек объяснил произошедшее тем, что многие фанаты Сити — протестанты и принадлежат к «Ложе оранжистов»,[79] в то время как многие фанаты Юнайтед ассоциируют себя с католиками. И добавил: «Драки — одно из средств ведения борьбы, которое быстро выходит из-под контроля».
Мне нужно было держаться в стороне от всего этого дерьма. И я направил свою энергию в иное русло. Работал на «Алтитьюд Скаффолдинг», пока его не купила южноафриканская фирма «Кейп». Массивная организация! Затем пошел на нефтеперерабатывающий завод в Стэнлоу и пребывал там в течение пяти или шести лет. Достиг положения начальника цеха. Они забирали меня в Манчестере каждое утро на миниавтобусе и очень прилично платили, что позволило переехать в Прествич и приобрести по ипотеке хороший дом. Я держал свои футбольные дела в тайне от заводского начальства. Днем был типичным работягой: просыпался утром, выгуливал собаку, «Доброе утро, миссис Джонс!», пахал с девяти до пяти, отличался примерным поведением. Неудивительно, что у соседей глаза на лоб вылезли, когда ко мне приехала полиция. Знали бы они, что этот клевый, как им казалось, парень становился сущим маньяком на выходных.
Когда я вышел из тюрьмы, мое имя значилось в черных списках на старой работе, и пути туда были закрыты. Пришлось работать на одного чувака, за 20 фунтов в день на руки, вновь возводя строительные леса. На заводе же я получал 350 и даже 500 фунтов, если работал без выходных или сверхурочно. Так что меня все это очень быстро достало. Кое-что понимая в строительном деле, я решил потрудиться сам на себя. Первым делом разместил объявление о поиске напарника и сказал тому чуваку, на которого работал за 20 фунтов: «У меня ипотека, а ты платишь 120 в неделю, хорошо зная, что этого недостаточно. Ты что, в натуре, действительно не способен дать столько, сколько мне нужно?»
Мы не поссорились. Он даже подбрасывал мне кое-какую халтуру, чтобы я смог раскрутиться. Вскоре завелись деньги, я прикупил фургон и свалил оттуда. Так как пахать приходилось подолгу, времени на футбол уже не оставалось. Однако было еще одно занятие, которое предоставляло много возможностей для насилия.
* * *Когда мне исполнился двадцать один год, я стал работать вышибалой в ночных клубах. Дональд уже стоял на дверях и кое-кого знал. Благодаря этим связям я и получил свою первую работу в клубе «Фейгинс» на Оксфорд-роуд. Он располагался напротив другого известного заведения под названием «Роттерс», где сейчас находится Макдоналдс. Мне платили 12 фунтов за ночь. Место было суровое. В «Роттерсе» часто устраивались «мальчишники», на которые съезжались крепкие парни из таких отчаянных мест, как Ливерпуль, Сент-Хеленс, Уиднес и Уиган. Сюда прибывали целые автобусы с «фирмами» из пригородных местечек. Многие заходили в «Фейгинс», и после нескольких кружек пива мне приходилось драться с ними всю ночь за какие-то вонючие 12 фунтов. Все манчестерские парни посещали местечко под названием «Пипс» на Феннел-стрит, которое переименовали в «Конспираси», а потом и вовсе закрыли по приказу полиции. Там всегда зависали фанаты Сити. В два часа ночи они отправлялись в «Роттерс», чтобы надрать жопу парням, припершимся на своих автобусах. В итоге на пятаке между двумя клубами частенько случались массовые побоища, проходившие под вывеской «Манчестер против всех остальных». Мы стояли напротив и наблюдали одну и ту же картину.
«Фейгинс» располагал десятью вышибалами. Никакой специальной подготовки. Прием на работу осуществлялся, когда кто-нибудь говорил: «Мой приятель — крепкий парень, поставьте его на „ворота“». Если ты мог постоять за себя, то этого было достаточно. От тебя не требовали боксерского прошлого или глубоких познаний в области боевых искусств, главное — чтобы вышибала умел и любил драться. И все, вперед, без экзаменов. Правда, руководивший нами Майк Фоу все-таки владел боевыми искусствами. С течением времени он даже обзавелся собственной охранной фирмой под названием «Протек Секьюрити». Он предоставлял мне работу каждые четверг, пятницу и субботу. Все было строго регламентировано. Сначала ты стоял у одной колонны, затем переходил к другой, внимательно наблюдая за происходящим. Так хотело наше руководство. Должность менеджера занимал маленький человечек по имени Пол, похожий на Татту из «Лодки любви».[80]
Это был диско-кабаре-клуб. Там выступали группы типа Showaddywaddy или The Real Thing, бывшие когда-то известными, а теперь вынужденные играть за несколько жалких фунтов. Наша униформа состояла из черного пиджака, белой рубашки и идиотской бабочки. Главный охранник носил белый смокинг, который к концу работы был сверху донизу покрыт пятнами крови. В те времена ты мог запросто заехать кому-то по роже и не получить сдачи. В девяти случаях из десяти от нас огребали какие-то сопляки. Происходило это тогда, когда они, изрядно нажравшись, начинали буянить. Сегодня так не получится. Теперь приходится действовать более аккуратно и думать, когда наносишь удар — слишком многие стали давать сдачи.
На исходе второй недели работы я вырубил одного парня. Он приехал на автобусе с какими-то чужаками с явным намерением заварить кашу. Когда я дрался на улицах, то просто собирал толпу своих и врезался в строй врагов с криком: «А ну-ка, сделаем их!» Из чего был сделан вывод, что десять парней на дверях поступят точно так же. Однако Майк Фоу покачал головой и сказал: «Так нельзя. Это не футбольный матч».
В тот вечер мы прорвались сквозь толпу и попытались их разнять. Один из приезжих рванулся ко мне, огреб по роже и упал на пол. Я наклонился, чтобы оттащить его и выкинуть на улицу, но он врезал мне по носу. Что ж, пришлось отметелить парня. К несчастью, я перестарался, и это видели все. Кто-то вызвал «скорую», и вскоре прибыла бригада с носилками. Я снял пиджак, тупо пытаясь сделать так, чтобы меня не узнали, сбежал вниз по лестнице и спрятался.
Подождав немного, вернулся ко входу, чтобы выяснить, улеглось ли все. Приятели пострадавшего все еще были в клубе. Они увидели меня и побежали к дверям с криками: «Вот он! Тот самый черный ублюдок! Крутым себя возомнил, что ли? Бей его!» К счастью, остальная охрана находилась на месте. Мы отделали этих идиотов по полной и выбросили на улицу. После всего случившегося мне было сказано со всей определенностью: «Так поступать нельзя».
— Я больше не буду!
Чтобы поднять нас по тревоге, в «Фейгинсе» звучала кодовая фраза. Диджей или бармен говорили в микрофон следующее: «Мистера Стэнса просят в танцзал» или «Мистера Стэнса просят в бар». Это означало, что там началась заваруха. Иногда я нажимал тревожную кнопку, чтобы подшутить над ребятами. Сразу же раздавался крик: «У дверей драка!», и они неслись ко входу, опрокидывая посетителей. Почти полтонны мяса сметало все на своем пути, чтобы вовремя прибыть на место, где вообще ничего не происходило. В ответ они говорили мне: «Если ты еще раз сделаешь то же самое, никто из нас не обратит на это никакого внимания, и тебя самого отметелят».
Однажды ночью во время закрытия нашего заведения мы стояли у гардероба. Посетители получали свою одежду, а охранники прощались с ними и желали всего хорошего. Среди покидавших «Фейгинс» был один парень, который вроде бы уже вышел на улицу, на затем вернулся. Сначала он обратился ко мне со словами: «И вам всего хорошего», а затем нанес удар в челюсть, после которого я растянулся на лестнице без сознания. Другие охранники пустились за ним в погоню, в то время как остальные посетители в панике топтали меня ногами. Я потерял туфлю, получил фингал под глаз и свернутую на сторону челюсть, а тот парень убежал. И по сей день мне не известно, кто это был.
