Юлия Петрова - Ничья по-английски. Исповедь эмигрантки
Во-первых, мы с Янеком поругались. Нет, мы по-прежнему говорили, но в основном о ежедневных бытовых вещах. Например: «Ты не видела мою сковородку?» — «Нет». — «Ну ладно». — «А, вот же она!» — «Спасибо». Янек никогда больше не приходил в мою комнату поболтать, и мы перестали гулять вместе. Однажды я попыталась было сказать: «Послушай, то, что случилось в пабе…», но Янек прервал меня словом «забудь» и ушел. Одним словом, я потеряла лучшего друга.
Модельное дело тоже сошло на нет. Я больше не получала предложений по работе, а все мои попытки ее найти не увенчались успехом. Старая схема перестала функционировать.
Наконец вышел журнал «Super Fit», но это лишь углубило мое уныние. Я отправилась в «Borders» и увидела его на полке. Журнал со мной на обложке! Только я поняла, что это никого не интересует. Я могла стоять там и указывать на обложку хоть до второго пришествия. Но никто в этом городе меня не видел. И никто не хотел видеть. Всем было плевать. Быть моделью на самом деле ничего не значило и ничего не меняло. Даже не захватив копию журнала, я покинула магазин.
Вскоре меня посетил Алекс. Увидев его, Янек демонстративно вышел из комнаты. На Алексе был дорогой костюм, и весь он выглядел как-то «дорого».
— Что с тобой такое? — спросил он.
— В смысле?
— Я говорил с Сильвио, он очень недоволен.
— Может, у него просто день не задался?
— У него ночь не задалась. С тобой. Он не понимает, почему ты от него ушла. Так себя не ведут!
— Ну… — я сделала неопределенный жест. — Некоторые ведут.
— Послушай, — Алекс был явно раздражен. — Ты выставляешь меня идиотом. Я привел тебя туда с самыми лучшими намерениями. Если ты не воспринимаешь это всерьез, зачем дурить мне голову?
— Я воспринимаю всерьез и именно поэтому не хочу спать с каждым влиятельным человеком, которого встречу.
— Таковы правила, — сказал Алекс. — Ты взрослая, ты должна понимать. Сильвио честный. Когда он выбирает того, кто ему понравился, он многое дает взамен. Действительно многое.
— Но я не хочу ничего таким способом!
— Ой, я тебя умоляю! Тоже мне пай-девочка! Есть вещи, которые мы должны делать. Если бы ты только знала, с кем мне пришлось переспать…
— Так значит, ты не сам сделал свою карьеру?
— Ну конечно, нет! Никто не делает. И этого не изменить. Если хочешь чего-то достичь, готовься многим пожертвовать.
— Тогда этот бизнес не для меня.
Алекс укоризненно покачал головой, как бы говоря: «Ну и неудачница!» Я это проигнорировала.
— Жаль! Ты могла бы многого добиться. У тебя для этого есть все — кроме здравого смысла.
— Да, хорошо, — я пропустила обиду. — Значит, все так. Спасибо за помощь.
— Дура, — было последнее слово Алекса.
А затем он ушел. С тех пор я его больше не видела.
* * *После подсчетов и пересчетов своих денег я пришла к выводу, что их хватит на неделю с половиной, не больше. Был у меня еще отдельный бюджет на автобусный билет до Украины, но он оставался неприкосновенным. Другие мои деньги лежали дома на депозитном счете в банке, но они были заморожены до моего персонального визита в отделение. Отсюда я ничего сделать не могла. Это означало окончание моей битвы. Все.
Предупредив Волшебника о своем отъезде, я начала собирать вещи. По закону жанра, именно в этот момент зазвонил мой телефон. Я даже не посмотрела кто это…
— Алло?
— Привет, малыш.
Это был Роджер — после нескольких дней молчания! Мое сердце сжалось.
— Что ты делаешь? — спросил он как будто ничего не случилось.
— Уезжаю.
— Куда?
— Домой.
Пауза.
— Ты имеешь в виду… домой на Украину?
— Да.
— Но почему?
Я горько усмехнулась.
— С чего бы мне уезжать? Из-за денег, конечно. Я полностью «разорена».
— О, малыш! Пожалуйста, не надо!
— Это тебя беспокоит?
— Конечно! Я буду скучать!
— В субботу ты думал иначе.
— Малыш, прости!
— Ты сказал, что я украинская шлюха.
— Я разозлился, наговорил лишнего. Прости!
Я вздохнула.
— Извинения приняты. Но я не могу остаться. Действительно не могу.
— Почему?
— Я уже говорила, разве ты не слышал? Дело в деньгах!
— Прислать тебе?
Это был второй раз, когда он предлагал деньги. И, несмотря на то, что обстоятельства изменились, и наши отношения получили развитие, и я действительно нуждалась, так было бы неправильно. Так что пришлось ответить:
— Я думаю… Думаю, у меня нет морального права тебя об этом просить.
— Да ладно тебе! У нас особые отношения, так что можешь просить меня о чем хочешь.
— Особые отношения? — Сейчас или никогда, без всяких там «Будущее рассудит». Я решила быть прямолинейной. — Какие отношения? Что именно ты имеешь в виду?
— Особая связь, — сказал он.
— Роджер, ради бога! Какая связь?
— Ну… нам хорошо вместе, правда? Нам нравится вместе проводить время, нам весело, мы ходим в рестораны. И, конечно, секс просто фантастический. И…
«Пожалуйста, скажи это. Скажи самые заветные слова, и позволь нам быть счастливыми!», — мысленно взмолилась я.
— И я к тебе привык. В моем доме уже давно не было женщин.
«Я к тебе привык». Вот и все, что он мог мне сказать. Никаких разговоров о любви, никакой настоящей привязанности. Может быть, страсть. Но не больше. Он совсем не разделял моих чувств.
Забавно, как в одночасье может измениться мир. Солнце светит как всегда, люди на улицах продолжают жить своей жизнью, планета вращается… но для тебя все погружается во тьму. Твои персональные обстоятельства меняют то, как ты видишь вещи. Это отодвигает все хорошее на задний план и окрашивает в серый цвет. Ты закрываешь глаза, не желая их снова открывать…
«Я к тебе привык». После всего, что у нас было! После бессонных ночей, полных надежд и желания поскорее увидеть его! После всего, от чего я отказалась во имя любви!
Может быть, стоило сказать ему о своих чувствах прямо сейчас. Но мне не хотелось выглядеть попрошайкой. Я нуждалась в Роджере, а он, очевидно, во мне нет — по крайней мере, недостаточно для того, чтобы сказать нечто большее, нежели «я к тeбе привык».
— Мария. Ты там?
— Да, — удивительно, как спокойно прозвучал мой голос.
Слишком спокойно. Роджер, конечно, понятия не имел, что творится у меня в голове.
— И? — спросил он.
— Что и?
— Ответь мне, пожалуйста. Ты возьмешь деньги?
— Роджер, я… Не думаю, что стоит… — я все еще дискутировала со своей совестью. — Я… Я… не могу. Нет.
Последнее слово было твердым. Я приняла решение. Нет — и точка. Теперь уже Роджер замолчал. Я слышала его тяжелое дыхание на линии.
