Сара Аллен - Садовые чары
— Мы собираемся на пикник к водохранилищу, хочешь с нами? — спросила Сидни.
— Сидни, что ты творишь? — зашипела Клер, и Генри с любопытством покосился на нее в зеркало заднего вида.
Ей стало немного стыдно, что у него хватает великодушия принимать в компанию еще кого-то, а у нее нет.
— Учу тебя плавать, — загадочно ответила Сидни.
— У меня сегодня вечерние занятия, — крикнул Тайлер в ответ.
— Мы успеем.
— Тогда я еду, — сказал он и двинулся к ним.
Когда Клер увидела, что Сидни собралась открыть заднюю дверцу, она с такой скоростью бросилась перебираться через Бэй, чтобы та оказалась посередине между ней и Тайлером, нечто вроде буфера, что чуть не расшиблась. Однако когда Тайлер начал садиться в кабину и увидел ее, она почувствовала себя полной дурой.
— Клер! — произнес он, остановившись как вкопанный. — Я не знал, что ты тоже едешь.
Когда у нее наконец хватило духу встретиться с ним взглядом, она не обнаружила в его глазах ничего такого, никакого намека на то, что он думает о ее тайне. Он был все тем же Тайлером. Можно ли ей теперь было вздохнуть с облегчением или же это был повод встревожиться еще больше?
Они тронулись, и Тайлер спросил Клер:
— И что это за водохранилище?
Клер судорожно пыталась придумать какой-нибудь человеческий ответ. Она не могла непринужденно упомянуть, что никогда прежде там не бывала. Она не могла даже сказать, что никогда в жизни не была на пикнике, организованном кем-то другим, а не ею самой. Но уж кому-кому из присутствующих, а ему не привыкать было видеть Клер в состоянии полнейшего смятения. С тех самых пор, как они с ним познакомились, она была одно сплошное противоречие: «уйди прочь» — «подойди ближе»; «я знаю все, что нужно» — «я знаю так мало»; «я могу справиться с чем угодно» — «посмотри, как легко меня сломить».
— Я никогда там не была, — призналась она в конце концов. — Спроси Сидни, она у нас где только не бывала.
Сидни обернулась к ним.
— Это популярное место для отдыха. Летом туда устремляются уймы подростков и семей с детьми. А по ночам это идеальное место для парочек.
— А ты-то откуда об этом знаешь? — поинтересовался Тайлер.
Сидни ухмыльнулась и многозначительно повела бровями.
— Ты бывала там ночью? — изумилась Клер. — А бабушка знала, чем ты занимаешься?
— Ты шутишь, да? Она рассказывала, что в юности все время торчала там по ночам.
— Мне она этого никогда не говорила.
— Наверное, боялась, что ты так широко разинешь рот, что туда залетит ворона.
Клер сжала губы.
— Не думала, что она занималась такими вещами.
— Каждый человек хотя бы раз в жизни делает что-то подобное. — Сидни пожала плечами. — Она тоже когда-то была молодой.
Клер украдкой покосилась на Тайлера. Он улыбался. Он тоже когда-то был молодым.
Клер всегда задавалась вопросом, каково это.
Лансфордово водохранилище располагалось в густом лесу, который переходил по наследству от предка к потомкам в длинной череде ленивых Лансфордов. Не пускать посторонних на берега было для них чересчур хлопотно, а для превращения этого места в парк пришлось бы проделать слишком много телодвижений. А поскольку происходило все это на патриархальном Юге, они скорее умерли бы, нежели согласились продать свои фамильные владения или, того хуже, отдать их государству. Так что они ограничились тем, что повесили знак «Посторонним вход воспрещен», на который никто не обращал никакого внимания, и на этом успокоились.
От усыпанной гравием стоянки для машин к водохранилищу вела тропка в полмили длиной. Тайлер всю дорогу шагал следом за Клер, и она постоянно помнила о своем теле, о том, что он знал о ней, о самых сокровенных вещах, которых не знал о ней больше никто. Ей казалось, она спиной чувствует его взгляд, но, когда бы она ни оглядывалась, его глаза были устремлены в другую сторону. Возможно, она чувствовала на себе его взгляд, потому что ей этого хотелось. Может быть, именно так люди справляются с тем, что наступает после близости. Когда делишься с кем-то секретом, не важно, постыдным или нет, он связывает вас. Этот кто-то становится важным для тебя просто потому, что знает то же, что и ты.
Наконец деревья расступились, и шум усилился. Само водохранилище представляло собой лесное озерцо с отлогим песчаным берегом с одной стороны и высоким мысом, поросшим желтыми южными соснами, куда ребятишки забирались, чтобы нырнуть оттуда в воду, — с другой. На пляже и в самом деле оказалось людно, как и предсказывала Сидни, но им все же удалось отыскать свободное местечко на краю пляжа и расстелить покрывала.
Клер приготовила рулеты с авокадо и цыпленком и жареные пирожки с персиковой начинкой, а Сидни прихватила «Читос» и кока-колу. Они сидели на покрывалах, ели и болтали; на удивление много народу останавливалось поприветствовать их. В большинстве своем это были клиенты и клиентки Сидни, которые подходили сказать ей, что благодаря новой стрижке они стали более уверенными в себе, мужья начали больше их замечать, а автомеханики прекратили дурить их при ремонте машин. Клер была невыразимо горда сестрой.
Едва Бэй покончила с едой, как немедленно пожелала пойти поплавать, и Сидни с Генри отправились вместе с ней к воде.
— Ну, готовься. Я сейчас расскажу тебе одну историю, — сказал Тайлер, растянувшись на покрывале и закинув руки за голову.
Клер сидела на другом покрывале, но со своего места хорошо видела его лицо. Она вдруг поняла, что тоже знает один его секрет. Она знает, как он выглядит под ней.
— С чего ты взял, что я хочу слушать твою историю?
— Иначе тебе придется со мной разговаривать. Полагаю, ты предпочтешь слушать.
— Тайлер, я просто...
— Ну, слушай. Когда я был мальчишкой, поход к местному пруду всегда становился настоящим событием, особенно для ребятишек из колонии художников, поскольку располагалась она в добром десятке миль от города, а жили мы весьма обособленно. В школе у нас была одна девчонка, Джина Перетти. Когда у нее появились формы, все мальчишки потеряли покой и сон. Стоило ей пройти мимо нас по коридору, как мы буквально дара речи лишались. Приступ немоты продолжался несколько дней. Летом Джина каждый день ходила на пруд, так что, когда мне было шестнадцать, я сбегал туда при малейшей возможности, только ради того, чтобы поглазеть на нее в бикини. В конце концов я решил действовать. Я не мог ни есть, ни спать. Мне во что бы то ни стало нужно было поговорить с ней. Я прыгнул в воду и принялся наматывать перед ней круги, чтобы продемонстрировать свою крутость, и только потом вылез и направился к ней. Ну и вот, стою я над ней, нарочно загораживая солнце и капая водой прямо на нее — я тогда был еще достаточно молод, чтобы считать, что действовать девушке на нервы — верный способ дать ей понять, что она мне нравится. Наконец она открывает глаза, смотрит на меня... и вдруг ка-а-ак завизжит! Оказалось, когда я вылезал из воды, с меня сползли плавки и я стоял перед ней, сверкая своим хозяйством. Меня тогда чуть не арестовали.
Клер не ожидала ничего подобного и невольно расхохоталась. Ощущение было приятное — странное, но приятное.
— Наверное, это было ужасно.
— Да нет, не слишком. Три дня спустя она назначила мне свидание. Да и вообще, после этого я стал пользоваться бешеным успехом у девчонок, которые в тот день были на пруду, — сообщил он с гордым видом.
— Это правда?
Он подмигнул ей.
— Какая разница?
Клер снова рассмеялась.
— Спасибо за рассказ.
— У меня в запасе куча историй о том, как я прилюдно сел в лужу. Обращайся.
— В лужу или не в лужу, но это было что-то из нормальной жизни. Ты был обычным подростком. Ты ходил на пруд. Может быть, ты даже бывал там с кем-то ночью. Вы с Сидни нашли бы общий язык.
— А ты разве не была обычным подростком?
— Нет, — ответила она просто, и это не стало для него неожиданностью. — И Генри тоже. Мы оба получили наследие наших предков еще в детстве.
Тайлер оперся на локти; взгляд его устремился к берегу, откуда Сидни и Генри наблюдали за Бэй. Кто-то окликнул Сидни, она что-то сказала Генри, тот кивнул, и она отошла поговорить к стайке женщин неподалеку.
— Тебя не беспокоит, что твоя сестра встречается с ним?
— Они не встречаются. И вообще, с чего мне беспокоиться?
Эти слова были произнесены почти с вызовом; ей не хотелось, чтобы он узнал, каких усилий ей стоило свыкнуться с тем, что ее сестра проводит столько времени с Генри. В ту ночь в саду она проявила слабость. Больше она ничего такого не допустит.
— Наверное, я просто пытаюсь уберечь тебя от крушения надежд. Тяжело испытывать какие-то чувства к человеку, который не испытывает никаких чувств к тебе.
— Вот как, — проговорила Клер, внезапно поняв, что неверно истолковала его слова. — Я не питаю никаких чувств к Генри.
