Гарольд Роббинс - Пират
Джордана открыла глаза в тот момент, когда рев моторов стих до оборотов холостого хода. Она взглянула на часы. Сорок минут назад они вышли из Канн. По шоссе с его сумасшедшим движением поездка заняла бы полтора часа. Морем было не только быстрее, но и спокойней — волны совсем не было — и весь путь она проспала.
Она села, протянула руку за своим лифчиком-бикини и рубашкой. Взглянула на свое тело. Груди покрывал ровный золотисто-орехово-коричневый загар, соски были цвета спелой сливы вместо обычного красновато-розового. Она осталась довольна собой. Груди все еще хранили упругость. Она пока не начала увядать, как многие женщины в ее возрасте.
Инстинктивно бросила взгляд через плечо, посмотреть, не глядят ли на нее матросы, сидевшие на переднем сиденье у штурвала. Их взгляды были сосредоточенно отведены в сторону, но она-то знала, что они наблюдали за ней через зеркало заднего вида, установленное на ветровом стекле перед ними. Улыбнулась про себя. Чтобы их поддразнить, она руками приподняла груди таким образом, что соски напряглись. Затем застегнула лифчик.
Мимо прошлепал водный велосипед с двумя обнаженными «топлесс» девушками. Они посмотрели на «Сан-Марио» (ценой в семьдесят тысяч долларов) с откровенной надеждой и любопытством. Снова она про себя улыбнулись, наблюдая разочарование на их лицах, когда они увидели, что Джордана была единственным пассажиром. Они были столь непосредственны в своем поиске приключений! Педальник медленно отвалил в сторону.
— Хэлло! — послышалось с другой стороны катера.
Она обернулась. Жак подошел на ялике с подвесным мотором. Его русые волосы выгорели на летнем солнце, делая загар еще более темным за счет усилившегося контраста. Она молча помахала ему.
— Я приплыл, чтобы отвезти тебя на берег, — крикнул он. — Знаю, как ты не любишь мочить ноги.
— Ладно, пересяду к тебе, — согласилась она. Повернулась к матросам: — Ждите меня тут, — сказала она им по-французски. — Я вам позвоню, когда буду готова в путь.
— Уи, мадам, — отозвался матрос-рулевой.
Второй прошел на корму, чтобы помочь Джордане перелезть через борт. Она отдала ему большую пляжную сумку, которую всегда носила с собой. В ней лежали туфли, платье для вечера, радиотелефон для связи с катером и, конечно же, косметика, сигареты, деньги и кредитная карточка.
Матрос перегнулся через борт и подтянул ялик вплотную к катеру. Кинул сумку Жаку, затем поддержал за руку Джордану, когда она перешагивала в лодку. Как только она опустились на банку, матрос отпихнул ялик.
Джордана села лицом к корме, Жак — за румпель подвесного мотора.
— Извини за опоздание, — сказала она.
— Все в порядке, ерунда, — улыбнулся он. — Выспалась?
— Отлично. А ты?
Он сделал кислую гримасу:
— Не то чтобы очень. Я был слишком — как ты говоришь — расстроен.
Она посмотрела на него. Она решительно не могла его понять. Мара назвала его жиголо, но всякий раз, когда она давала ему деньги, он отказывался их брать, и вид у него бывал обиженный. Он говорил, что это не бизнес: он в нее влюблен. Но тут тоже не все сходилось. Он снимал дорогой помер в «Мирамаре» на самой Круазетт в Каннах, нанял новехонький «ситроен СМ» и, казалось, всегда был при деньгах. Он никогда не позволял ей брать чек, как это делали многие другие жиголо и не жиголо. Несколько раз она замечала, как он поглядывал на мальчиков, но никогда не предпринимал открытых действий, если она бывала поблизости. Твердо она была уверена в одном: он был «би» и, что возможно, настоящим его любовником был человек, пославший его на лето на Лазурный берег. Но это обстоятельство ее не волновало. Она давным-давно пришла к выводу, что из бисексуалов получались лучшие любовники.
— И это при всех возможностях, которые были доступны в той дискотеке? — рассмеялась она. — Я никогда бы не подумала, что у тебя могут быть какие-то проблемы.
«У меня их не было», — мысленно сказал он себе, думая о ночи с Жераром. Он почувствовал, как в нем нарастает возбуждение, когда он вообразил возвышавшегося над ним черного парня, и то, как тот сдвигал крайнюю плоть на своем гигантском черном «болте», обнажая багровую вздувшуюся головку. Ему вспомнилось, как он по-женски ёрзал на спине и задирал ноги, а потом острейшие содрогания крупного фаллоса, грубо пробивающего путь в его анус. Он по-женски подвывал, а потом и по-настоящему взвыл от охватившего его оргазма, и сперма впрыснулась между их плотно сжатых животов.
— Смотри, — сказал он вслух, вызволяя свой поднявшийся фаллос из-под плавок. — Полюбуйся, что ты со мной делаешь? Как только вижу тебя! Прошлой ночью мне пришлось трижды себя облегчить.
Она рассмеялась.
— Тебе никто не говорил, что это вредно? Если будешь злоупотреблять, ты можешь перестать расти.
Он не засмеялся.
— Когда ты проведешь со мной целую ночь? Пусть только один раз, но чтобы мы занимались любовью, и я не думал о том, что один твой глаз всегда на часах. Так, чтобы мы могли до конца насладиться друг другом.
Она опять рассмеялась.
— Ты чересчур жаден. Забываешь, что я замужняя женщина, у которой есть обязанности. Я должна ночевать всегда дома, чтобы видеть моих детей, когда просыпаюсь утром.
— Что ужасного случится, если один раз ты их не увидишь? — Он капризно надулся.
— А то, что я пренебрегла бы одной из своих обязанностей, исполнения которых требует мой муж, — сказала она. — И это то, на что я не пойду.
— Да твоего мужа все это не волнует. Иначе он хотя бы раз приехал за эти три месяца повидаться с тобой и с детьми, — возразил Жак.
Ее голос был холоден:
— Что делает или чего не делает мой муж — не твоего ума дело.
Он понял, что малость зарвался.
— Но я люблю тебя. Я просто схожу с ума от желания.
Она медленно кивнула, расслабляясь.
— Тогда веди себя соответственно перспективам, — сказала она. — И если ты намерен продолжать забавляться со своей игрушкой, то лучше разверни лодку носом в море раньше, чем мы врежемся в берег.
— Если поверну, возьмешь в рот?
— Нет, — сказала она резко. — Я больше настроена на стакан холодного белого вина.
…Она дошла до кондиции. «Папагайо» был набит битком. Стробосвет, как стоп-кадр в кинофильме, бил по глазам, тяжелое громыханье рок-группы терзало слух. Она сделала еще глоток вина и посмотрела на сидящих за столом. Их было четырнадцать человек, все они старались перекричать друг друга в страстном желании быть услышанными в шумной кутерьме дискотеки.
Жак болтал с англичанкой, сидевшей справа от него. Англичанка, киноактриса, только что закончившая съемки и картине с Петером Селлерсом, была из компании парижан, прикативших сюда на уикенд. Джордана начала собирать эту публику сегодня днем на пляже. Пополнила группу в ресторане «Ласкаль», где они пили коктейли и обедали. Около полуночи все перебрались в дискотеку.
