Лео Яковлев - Штрихи к портретам и немного личных воспоминаний
К сожалению, введенное И. И. Мечниковым на Одесской бактериологической станции «разделение труда» себя не оправдало. Молодые «практики» — Гамалея и Бардах не справились со своими задачами, и их действия вызвали падеж большой партии привитых животных. «Помощники» проявили малодушие и спрятались за спину Мечникова, который был вынужден подать в отставку. Разгорелась довольно неприличная «общественная» кампания с угрозами привлечения Мечникова к суду, но М. О. Кранцфельд, имевший определенное влияние на администрацию и городскую прессу, сумел организовать «защитные» публикации и действия, и «негодование общественности» выдохлось, а станция была сохранена.
«Одесская история» послужила одним из толчков к переезду Мечникова за рубеж, и в 1886 году он уезжает во Францию в Пастеровский институт, где его ждала мировая слава и всеобщее признание.
Сегодня мы отмечаем полуторавековый юбилей не только первого, рожденного на Слобожанщине лауреата Нобелевской премии, члена Парижской академии медицины, Лондонского и Шведского медицинских обществ, Академии наук США в Бостоне, Нью-Йорке, Филадельфии, Румынской, Ирландской, Итальянской академий, почетного члена Российской академии наук, лауреата премии имени К. Бэра и кавалера ордена Почетного легиона. Мы отдаем дань памяти великому сыну планеты Земля. И напрасно советские биографы провозглашали его «истинно русским человеком». Он не отказывался от своего происхождения, и в своей нобелевской «Автобиографии» на седьмом десятке лет назвал поименно свою малую Родину — Харьковщину и Харьков, свою Родину — Украину, и национальность своей матери, что в те годы, когда в Европе еще не утихли волны «дела Дрейфуса», когда из России, где готовилось «дело Бейлиса», почти ежемесячно приходили вести о еврейских погромах, организованных государственными спецслужбами, было своего рода демонстрацией.
Илья Мечников был по своей натуре европейцем, думавшим и писавшим свои книги на французском и немецком языках. Он никогда не был «имперским русским». Крещеный по православному обряду, он своей последней волей разорвал и эти путы — в соответствии с его завещанием его тело поступило в распоряжение Науки, которой он служил всю жизнь, с последующей кремацией и сохранением его праха в стенах Пастеровского института, пока этот институт будет существовать.
Его воля была исполнена неукоснительно.
Так закончился его земной путь.
Русский историк С. Соловьев писал: «Народы любят ставить памятники своим великим людям, но дела великого человека суть памятник, поставленный им своему народу».
Илья Мечников не был обижен казенной памятью в российско-советской империи. Его именем были названы институты и улицы, полвека назад было издано академическое собрание сочинений, время от времени переиздавались его популярные этюды, выходили книги о его жизненном пути.
Таким образом, первая часть приведенной ниже сентенции С. Соловьева выполнялась. Остается уточнить вторую часть — какой народ сам Мечников считал «своим» и кому он хотел поставить памятник своим творчеством. Ответ на этот вопрос не сложен: Мечников служил человечеству.
1995
Заметки читателя
Песня недопетая
Памяти Аполлона Григорьева
Удивительными бывают судьбы поэтов и их произведений. Удивительной была судьба поэта Аполлона Григорьева и его стихотворений. Он прожил недолгую жизнь и не успел собрать воедино все им написанное, оставив это потомкам.
Родившийся 28 июля 1822 года Аполлон Александрович Григорьев, сын небогатого дворянина и крепостной крестьянки, с детства отличался редкой памятью и блестящими способностями и, несмотря на плохое начальное образование, поступил в Московский университет, когда ему не было еще семнадцати лет.
В университете он скоро обратил на себя внимание профессоров, и вокруг него сгруппировался кружок мыслящих студентов (среди которых были А. А. Фет и С. М. Соловьев — будущий автор «Истории России с древнейших времен»). Григорьев отличался разносторонним развитием. Серьезно занимался языками, музыкой, поэзией, философией, театром.
В 1846 году вышел единственный сборник его стихов, холодно встреченный критиками, в том числе Белинским. В дальнейшем он работал в основном как литературный и театральный критик, изредка помещая в различных журналах новые стихотворения.
После его смерти известный публицист Н. Н. Страхов, глубоко чтивший оригинальное дарование Григорьева, издал его литературно-критические и философские статьи, а созданные им стихотворения еще долго оставались разбросанными по забытым журналам пятидесятых годов позапрошлого века. И лишь в 1916 году Александр Блок составил из них сборник, написав к нему большую статью «Судьба Аполлона Григорьева».
До выхода этого сборника лирика Аполлона Григорьева была известна относительно узкому кругу почитателей российской словесности да любителям романсов, почти не интересовавшимся, чьи именно слова ласкают их слух.
Может быть поэтому четырежды (в 1898, 1901, 1902 и 1904 годах) печатался очерк А. Ф. Кони о выдающемся русском актере, рассказчике и сочинителе веселых сцен и стилизаций Иване Федоровиче Горбунове, содержащий следующий рассказ:
«В это же время он (И. Ф. Горбунов. — Л.Я.) стал «грешить» как сам выражался, стихами. Один его романс был положен на музыку известным А. И. Дюбюком. В письме к С.И.И. 18 февраля 1855 г. он приводит свои стихи для пения «Гитара», посвященные ей. Вот их начало:
Говори хоть ты со мной,
Душка семиструнная,
Грудь моя полна тоской…
Ночь такая лунная…
Видишь — я в ночной тиши
Плачу, мучусь, сетую!
Ты допой же, доскажи
Песню недопетую!»
И только в последнем прижизненном издании этого очерка в 1907 г. кто-то поправил Анатолия Федоровича, и он после слов «…стихи для пения «Гитара», посвященные ей…» дописал «но кажется, составляющие перифраз стихов Аполлона Григорьева на ту же тему».
И до сих пор никто не уточнил — действительно ли это перифраз и вообще, кто же автор «Гитары» — Горбунов или Григорьев?
Здесь следует сказать несколько слов о личности Ивана Федоровича Горбунова. Он принадлежал к числу замечательных русских самородков, которыми был так богат XIX век. Родился он в 1831 году в семье служащего из крепостных. Гимназию оставил после шестого класса по материальным соображениям.
В дальнейшем учился самостоятельно, занимаясь преимущественно историей и литературой. К моменту знакомства с А. Н. Островским и Григорьевым жил случайными заработками — уроками и перепиской. Именно с выступления перед Островским и Григорьевым (в доме великого русского драматурга) началась его карьера актера — рассказчика и сочинителя веселых сцен. Позднее, утвердившись в жизни, Горбунов много трудится над историей театра и комментирует серьезные литературно-исторические памятники для «Русской старины».
Если формально ориентироваться на известные документы и даты, то скорее получится, что григорьевская «Гитара» является перифразом «Гитары» Горбунова, так как его письмо С. И. Ишутиной с текстом стихотворения датировано 18 февраля 1855 г., а цикл Григорьева «Борьба» появился в «Сыне Отечества» только в 1857 г. Правда, чистовая рукопись цикла попала в редакцию в 1856 году.
Но известно и другое: цикл «Борьба» создавался Аполлоном Григорьевым в период его страстного увлечения Леонидой Визард в 1852–1856 годах. (В 1855 или 1856 году Л. Визард вышла замуж за актера Малого театра и драматурга М. Н. Владыкина — с этим событием связано последнее, восемнадцатое стихотворение цикла.) Некоторые свои произведения Григорьев, по воспоминаниям его друзей, мастерски исполнял, аккомпанируя себе на гитаре, как романсы.
В конце 1853 года в доме А. Н. Островского двадцатидвухлетний Иван Федорович Горбунов познакомился с Аполлоном Григорьевым. Молодой актер очень понравился поэту. «Вы наш!» — воскликнул Григорьев, прослушав несколько сцен в его исполнении, и с тех пор, как писал сам Горбунов, «гостеприимные двери Аполлона Александровича Григорьева радушно отворялись для него каждое воскресенье». Горбунов был принят на равных в так называемую «молодую» редакцию журнала «Москвитянин», в круг людей, на чьих глазах разыгрывалась личная драма поэта и кому он в своих песнях изливал тоску и безнадежность своей любви.
Именно тогда, по-видимому, и услышал Горбунов в исполнении Аполлона Григорьева один из начальных вариантов песни о подруге-гитаре, записал слова по памяти или она запомнилась ему и, не думая, что Григорьев ее когда-нибудь опубликует, в письме к Ишутиной (по молодости лет) выдал ее за свое собственное сочинение. В этом же письме Горбунов писал, что он стал «грешить» стихами и что на его слова известный пианист и композитор Александр Иванович Дюбюк даже написал романс. В действительности, поэтические опыты Горбунова неизвестны, а среди произведений А. И. Дюбюка нет никакого романса на его слова.
