Борис Штейн - Контрафакт
Рома спросил только:
– А лично с тобой нельзя договориться? Без партнера?
Лешка вздохнул с сожалением:
– Лично нельзя. Пойдем, познакомлю.
Рома кивнул.
Через полчаса Вадик сообщил между делом, что долговязый, который приезжал месяц тому назад, прошествовал в сопровождении Лешки и Вовы Блинова в дальний торец седьмого этажа. Вадик как раз поднялся на склад за пачками. Он окликнул Лешку, хотел переброситься с ним шуткой-другой, но Лешка отмахнулся: отстань, не до тебя. Ну, Вадик обиделся. Он часто теперь, блин, обижался на брата, и поскольку обида его распирала, он хоть как-то должен был отреагировать. Ну вот, рассказал Леониду Петровичу и Марине, и стало легче. Про то, как обидно Лешка его отшил, Вадик умолчал, но легче стало все равно.
Вадику стало легче. А Марине? Марину прямо передернуло от этой новости. Она моментально учуяла запах закулисной борьбы, в которой ей, увы, не светила победа.
Обидно было до слез.
Весь этот месяц Марина строила планы. В ее записной книжке значились фирмы и фирмочки, складские подвалы и официальные склады. Она провела предварительные переговоры – у кого, что на что менять и в каких количествах. В результате к лету у Марины рисовался целый ассортимент учебников с пониженной себестоимостью. Оплатить же левые тиражи Марина намеревалась за счет перекидки клубникам. Ожидаемая прибыль внушала уважение. Леонид Петрович снял большой гаражный бокс, застелил пол деревянными поддонами – готовился принять первую партию. Еще два бокса были на примете. Клубники получали бы свои количества только из ее рук…
Бы! Как кто-то когда-то неудачно пошутил: «Если бы у бабушки росла борода, она была бы дедушкой». Как она ненавидела Лешку, этого злого гения, ставшего у нее на пути! И как она понимала ход его мыслей, как понимала! Читала их буквально как по писаному.
– Пригрел на груди! – зло сказала она Леониду Петровичу. И Вадик тут еще сострил не к месту:
– Ни одно доброе дело не остается безнаказанным!
– Пойдем, – решительно сказала Марина Леониду Петровичу.
– Куда?
– На седьмой этаж, куда же? Еще застанем!
Застали.
– Здравствуйте, Рома, – произнесла Марина, сверля взглядом застенчивого человека. Леониду Петровичу показалось, что долговязый застенчивый Рома уменьшился в размерах и посматривал на Марину не сверху вниз, а наоборот, снизу вверх.
– Вы привезли образцы? Нет еще? А как идут дела?
– Ничего, – скромно промолвил Рома.
– Вы что-то уже заказали?
– В общем, да.
– А что из подсказанного мной?
– Все, – прошептал Рома.
Марина с вызовом оглядела окружающих. Лешка прятал глаза. У него имелась такая привычка – избегать прямого взгляда. Вова же Блинов оставался абсолютно невозмутимым. Он как-то сонно смотрел прямо перед собой, происходящее на его глазах тихое столкновение страстей мало его занимало. Ну да, Лешка кинул своего бывшего шефа и его бабу, поступил, конечно, не очень… Тем более что у самого в кармане вошь на аркане и расчет исключительно на его, Вовины, деньги. Ну и что? Вова денег даст. Это выгодно. Горюнов, Князь, теперь вот – Рома. Все получится в одних руках. Выгодно. А люди должны расти. Какая разница, – каким путем. Вот теперь Лешка крепко будет к нему привязан. А люди будут расти. И Горюнов, и Князь, и Рома… Вова сам не заметил, что загибает пальцы. А эти двое – при чем они здесь? Да ладно… Мысли его вдруг своевольно перенеслись на Маньку, на ее шальные глаза, волнующий низкий голос и округлую с некоторых пор грудь…
– Ладно, – вдруг великодушно произнес он, – пусть Леонид Петрович будет в доле. Я не против. После клуба – у моей «Газели», – добавил он. – Я приготовлю деньги.
Самое большое облегчение почувствовал интеллигентный и застенчивый Рома. Он осмелился поднять глаза на Марину и слабо улыбнулся. Марина сухо кивнула. Глобальный план рухнул. Но и того, что ей досталось, было немало. Небольшие части тиражей. И – без предоплаты. Об этом Рома сказал ей чуть позже, когда ушли неожиданные конкуренты. Планы на размен в общем тоже оставались. Не вышло сорвать банк, оставался умеренный, но осязаемый выигрыш.
Леонида Петровича Лешкино коварство не столько возмутило, сколько заинтересовало. Он присутствовал при настоящей коммерческой интриге. Его задремавшая на время писательская профессия как бы приоткрыла один глаз и наблюдала за ситуацией, а стало быть, и сам Леонид Петрович наблюдал спектакль, где был одновременно и участником, и зрителем. Это раздвоение всегда приносило ему определенное облегчение: пусть неважный участник, зато – внимательный зритель. Иногда зритель выходил на первое место, и тогда неудачи участника были, право, не столь важны. И сколько было таких спектаклей с единственным зрителем, ненаписанных новелл с единственным читателем! Ибо всего не напишешь: некогда, надо жить. Замкнутый круг.
Клубная жизнь шла между тем своим чередом. Интересное явление: коммерция на учебном процессе приводила порой к абсурду. В начале своей коммерческой деятельности Леонид Петрович наткнулся на одном складе на такую книжку: «Пишем сочинения на пять». Он взял в руки тусклую, непривлекательную брошюру. В ней было подверстано не менее сотни готовых сочинений. Никаких тебе намеков, рекомендаций, планов и методик. Просто бери и списывай. Хозяин склада горячо рекомендовал:
– Бери, не пожалеешь. Уходимость убойная!
Леонид Петрович открыл содержание.
«Катерина – как луч света в темном царстве» – по пьесе А. Н. Островского «Гроза»… У Леонида Петровича екнуло сердце. Пахнуло голодным и старательным детством, когда в головы маленьких Леонидов Петровичей аккуратно вкладывались непреложные истины: дважды два – четыре; Катерина – луч света; Маяковский – был и остается лучшим и талантливейшим…. Готовые формулы, но не готовые все же сочинения. Требовалось мыслить одинаково. Одинаково, но мыслить. А теперь, выходит, и этого не требуется!
Почитал дальше. Так: «Обломов и обломовщина»; «Революционный патриотизм в творчестве Н. А. Некрасова»… А это что? «Образы коммунистов и руководящая роль партии в период коллективизации в романе М. А. Шолохова “Поднятая целина”». Приехали. Посмотрел на год издания: 1995-й.
Леонид Петрович не поленился, показал хозяину склада. Это что?
Тот пожал плечами:
– Не обращай внимания. Все равно берут. Другие-то темы не устарели?
– Так их что – со старых клише?
– А что: переписывать? Да ты бери, дешево отдам.
– Нет, – сказал Леонид Петрович, – не надо.
– Заработаешь же! – искренне удивился хозяин склада. – У меня их знаешь сколько ушло? Последние две пачки.
– Не возьму. Вредно это для учебы – готовые сочинения.
– Из принципа, что ли? – не поверил хозяин склада.
– Допустим.
– Ну ты даешь, Петрович, – удивился он. – Уважаю!
Однако с годами готовых сочинений издавалось все больше и больше. Программа по литературе тем временем сильно переменилась. В ней запестрели имена Пастернака, Мандельштама, Цветаевой, Бунина, Набокова, Достоевского, Булгакова, а также шестидесятников – Астафьева, Абрамова, Белова, Распутина, Битова, Аксенова, Трифонова… И, конечно же, поэтов: Окуджавы, Евтушенко, Вознесенского, Ахмадулиной. Позже и Высоцкого включили в школьную программу. Люди из Министерства образования оказались не просто чиновниками, а деятелями, заботливо отмывавшими от хулы и забвения бесценный золотой песок отечественной культуры. Ура.
Ура-то ура. А толку? Ах, образованные люди не чужды духу наживы, ах, не чужды! Да и то сказать: рынок – это ведь не только китайский ширпотреб. Рынок – это, к сожалению, все. И вот уже «продвинутые» сочинения о Булгакове, скажем, Окуджаве и Достоевском забрались под теперь уже ярко оформленные обложки тонких, толстых и очень толстых собраний: «50 конкурсных сочинений», «100 лучших сочинений», «250 золотых сочинений». Числа им не было.
Леонид Петрович думал с горечью, что если прежде школьники не знали того, что от них скрывали, то теперь они не знают ничего. Потому что, заглатывая уже кем-то пережеванное, не ощущаешь вкуса.
Одновременно хлынули, нарастая в количествах, ГДЗ, РИО, ОИРы и так далее. Вот их расшифровка: «Готовые домашние задания», «Решения и ответы» и, наоборот, «Ответы и решения».
То есть все абсолютно вопросы, содержащиеся в конце параграфов всех абсолютно учебников, были, так сказать, закрыты; все абсолютно примеры и задачи во всех абсолютно задачниках были решены. Пожалуйста!
РИО – немецкий язык для шестого класса. РИО – русский для восьмого! Геометрия для десятого! На выбор: ГДЗ по биологии для девятого. Не надо напрягаться! Пять минут на списывание! Решение всех задач задачника Степанова. А еще рефераты, рефераты, готовые рефераты по всем предметам. Недорого, недорого, а оптом и того дешевле! Кошмар, кошмар, если задуматься о сути дела. Только кто ж о ней задумывался, о сути-то? Один Леонид Петрович, может быть, и задумывался. И то не коммерческая его половина, а писательская. А коммерческая, когда стало туго, как миленькая, торговала решениями и ответами, но это случилось потом, потом, в осенний сезон, когда свалились на голову Леонида Петровича большие неприятности. Но до тех дней мы еще не добрались. Когда доберемся, все расскажем по порядку.
