Галина Лифщиц - Хозяйка музея
– На это я не имею права, – жестко сказала Афанасия. – Ситуация наша небезнадежна. Я отдаю себе полный отчет, говоря это. Не волнуйтесь. Давайте соберемся с силами и будем вместе бороться. Паника мешает.
Сила Афанасии передалась Лене. Наверное, ненадолго, но все же передалась. Она вдруг подумала, что – да – надо бороться, нельзя отступать перед ворами, разбойниками. Нельзя… Но что же делать, если на их стороне сила? Вся мощь государства, власти? И они могут все. Выколотят, выбьют они эту дарственную из Афанасии. Запугают, задушат страхом. Речь-то идет о жизни родного человека. Сына. А ради этого любые другие вещи, принципы – ну их… Пусть забирают, кому что надо. Лишь бы сыночка в покое оставили.
Нет! Так думать нельзя… Иначе – и сына не увидишь, и человеческого достоинства лишишься. Все отнимут. И растопчут. Надо, надо бороться. Права Афанасия.
Но, Боже, тяжело-то как! В каком страшном мире мы оказались, сами того не замечая!
2. Что теперь делать?
– Что у тебя случилось, можешь толком объяснить? – донесся до нее, будто издалека, голос Алексея.
На секунду мелькнул у нее страх даже перед ним. Кто знает? Кто его знает? В лесу повстречались…
Но мысли эти даже взбудораженной прошедшим разговором Елене показались абсурдными. Его же Маня знает – вот кто! Он дружит с Маней и Свеном! Он – свой. И вполне сможет помочь. Хоть чем-то.
Она довольно кратко, но емко, что у нее обычно очень хорошо получалось, когда речь шла о серьезных безотлагательных делах, совершенно откровенно рассказала о своей командировке, о музее, о миссии собственной по спасению двух главных музейных шедевров и о происшествии прошедшей ночи.
– Ну, ясное дело: «Сгущалась тьма над пунктом населенным, В ночном саду коррупция цвела…»[22] – заметил Алексей. – Да, храбрые вы тут вокруг меня собрались, ничего не скажешь. Ну, что? Давай думать вместе. Адвокат у меня есть. Толковый, честный. Не перекупят, если что.
– То есть как? Перекупят – это как? – поразилась несведущая в том, какие бывают адвокаты Лена.
– Ох, темнота… Как перекупят? А очень просто. Кверху каком. Посулят часть того, чего добиваются, и вот уже адвокат твой работает против тебя. Не слыхала про такое?
– Что ж это творится вокруг? – сжалась Лена. – Как мы живем? На что надеяться можно, если любого купят?
– Надеяться надо на себя. Сама же знаешь. И к тому же купят не любого! Вот это самое ценное в жизни нашей и есть, что не любого купят! Как бы мозги ни выворачивали людям, как бы их ни перелопачивали на нужный кому-то лад, а все равно найдутся и честные, и правильные, и настоящие. Но – их мало. Это тоже надо помнить.
Действовать решили по нескольким направлениям сразу.
Первое: подключать адвоката.
Второе: оповещать СМИ. Это сделают Маня и Свен-младший, главное – повидаться с ними и изложить суть дела.
Третье: решать вопрос со спасением музея. Дело отлагательств не терпит.
– Давай-ка посмотрим, кто с нами в команде, – подытожил Леший.
– Три человека точно будут с нами – вся Манина семья, – начала Лена.
– С моей стороны подключу сына. Гошку. Он у меня сообразительный, хваткий. Подскажет, что надо, если что-то упустим, сразу заметит. Мы с ним бизнес вместе теперь ведем. Думаешь, легко это на родных просторах?
– И я могу дочку подключить, пока она еще не на съемках. Она красивая. С красивыми любят разговаривать, если что, – предложила Лена.
– Это точно. Любят, – вздохнул Леший. – Я вот с тобой уже полюбил разговаривать… Так бы и разговаривал, разговаривал.
Он осторожно положил руку ей на плечо.
Лена высвободилась.
– Я не о том. Я о серьезном, – сухо молвила она.
– И я о серьезном. О самом серьезном, – откликнулся Алексей.
Но руку убрал.
Они стали решать, чем в первую очередь заняться в Москве.
– Мне еще картины надо обезопасить. Это первая очередь. Сначала они. И так ночь в лесу провели. После стольких-то лет на одном месте… Хоть и упакованные как надо, а все равно тревожно за них.
– А где ты в Москве их спрячешь?
– Да вариант только один: дома. Хотя нет – можно еще у Мани. Вот и все.
– Есть еще третья возможность, – предложил Алексей, – можешь их тут оставить. В сейфе у меня. Пойдем – покажу.
Они миновали все жилое пространство удивительного дома. Зашли в просторную хозяйскую ванную комнату. Алексей указал на массивное, с пола до потолка зеркало в темной деревянной раме.
– Смотри, – велел он.
Лена увидела в отражении себя и его. Отражение ей понравилось. На долю секунды мелькнуло ощущение радости: уж очень хорошо они смотрелись вместе. Парой.
Однако дело было совсем не в том, как выглядят два человека, объединенные теперь общим делом.
Алексей на что-то нажал сбоку, и огромное зеркало, казавшееся незыблемо впечатанным в стену, легко отодвинулось в сторону.
– Пойдем, – протянул ей руку хозяин, – не бойся.
А чего, интересно, ей было бояться?
– Сейчас ты попадешь в мое зазеркалье.
В зазеркалье горел мягкий свет. Они прошли несколько шагов, оказались перед широкими старинными каменными ступенями.
– Идем, увидишь то, что осталось от прежнего дома.
Спустившись, они очутились в просторной комнате со сводчатыми высокими потолками, камином, удобной мебелью. Обжитое жилье, правда, совершенно отличающееся от того, что находится наверху. Тут все сложено из кирпича, камней. Вот он, многовековой фундамент старого дома. Здорово сделано. Предки отстраивались основательно.
– Об этом никто не знает. Только я. И Свен, конечно. Теперь вот ты еще. Не выдашь? – как мальчишка, шепотом спросил Леший.
– Не выдам, – отозвалась Лена. – Это тут у тебя сейф?
– Сейчас покажу.
Они прошли комнату насквозь, оказались в узком коридорчике. Алексей распахнул перед Леной одну из дверей, включил свет.
– Да это же настоящая библиотека! – воскликнула Лена, увидев множество полок с книгами, широкий стол с креслом, лампу с зеленым стеклянным колпаком.
– Именно так. И тут у меня сейф.
Снова, как в ванной, Алексей, нажал на что-то, массивная полка с книгами легко отодвинулась, открывая стену с сейфом.
– Вот. Довольно надежно, по-моему. Если решишь тут оставить, я тебе все покажу и ключи дам. Запасные есть у меня. Чтобы тебе спокойнее было. Ну, как ты думаешь, хорошо им тут будет?
Лена понимала, что это самое надежное место. Здесь картины никому не придет в голову искать. И ей будет спокойно. Пусть они тут переждут.
– Ты специально так все тут оборудовал? На случай бегства? – не удержалась она от вопроса.
– Сначала просто хотел как в приключенческих книжках все устроить. Из детского интереса. Всю жизнь мечтал о доме с загадками. Он мне даже снился. Потом смотрю – а ведь настоящее убежище получается. Ну и сделал все в лучшем виде. Тут, если дальше идти, есть выход на поверхность. Если какая опасность, сбежать вполне можно.
Они вернулись наверх, взяли рюкзак с картинами, отнесли его в убежище, уложили в сейф.
Подземный этаж словно манил остаться, рассмотреть все как следует.
– Странно, – задумчиво произнесла Лена, внимательно всматриваясь во все, что ее окружало. – Правда ведь странно? Это все досталось тебе от твоей семьи. Вернулось к своему законному хозяину. Само по себе – без всяких усилий, кровавой борьбы. Просто пришел момент – и вернулось. Хоть и отняли все, казалось бы, навсегда.
– Ну, это как посмотреть. Насчет усилий. Сидел бы я, не делал ничего, бухал… Вернулось бы ко мне имение предков? Да никогда. Как бы я ни злился, ни боролся за правое дело, хоть слюнями и соплями бы весь изошелся. Нет, если б не вкалывал ежедневно, как раб на галерах, ничего бы не вернулось, ничего бы не выстроилось. На какие шиши я бы тогда землю и фундамент выкупил? Пусть даже сравнительно дешево, пусть несколько тысяч баксов – и все дела. Но где бы я их взял, если бы клювом щелкал? Работать надо. И не быть лохом. Это я очень хорошо со своей второй супружницей осознал. Но в чем-то ты права. Батя как-то случайно о земле предков вспомнил. Долгие годы жил и не вспоминал. А вдруг как ударило в голову: где-то был дом, поехать бы посмотреть. Вот сама эта мысль откуда взялась?
– Правильно отец Афанасии свой музей назвал. Я только теперь понимаю, в чем тут суть, – все еще думая о своем, сказала Лена.
– А как он назвал?
– Разве я тебе не говорила? В этом самая для меня заключалась загадка. Я все думала – издевка в этом названии. И только тут сейчас поняла, что никакой издевки тут нет и не было. Истина. Он ее видел, понимал.
– Так как музей-то называется? – настойчиво повторил вопрос Леший, заинтригованный рассуждениями своей собеседницы.
– Музей народного бессмертия – вот как.
