Вера Афанасьева - Конец света. Русский вариант
Но август – он и есть август, тут уж всегда половина Страны обнаруживает, что беременна, хоть тебе конец света, хоть начало. А вот мужиков этих, которые даже под конец света ухитряются засунуть свое добро, куда только получится, надо по ноге разорвать. А конец им этот оторвать. И это будет самым добрым делом, за которое и на том свете зачтется.
Рима так и не получилось, даже третьего, и движение «Смерть в постели» постепенно прекратилось, оставив после себя лишь небольшие островки незначительной половой активности. А заодно и чётко обозначив: нет, не в Таиланде живут наши люди, не в Индии, и не в Амстердаме! Не до того им, чтобы заниматься сексом обдуманно, программно и идейно, традиция не та. Семьдесят лет прежней власти плюс всё ещё не устраненная квартирная скученность – и вот вам результат: все эти процессы совершаются не «для», не «во имя», а вопреки.
Да к тому же, и лето прошло, мы ж не в Вавилоне или Древней Греции, погода, знаете ли, перестала способствовать. А принимать оргии у себя дома – нет, уж дудки! Это ж потом какая уборка предстоит, да и соседи что подумают, ничего ж не скроешь! Да и народ мы северный, нам зимой нужно силы экономить, не то, что индийцам, закон сохранения энергии ещё никто не отменял. Так что уж куда лучше без идеи, вне контекста и без подтекста, а как получится. А кто нуждается в особых непотребствах, так это – всегда пожалуйста, на здоровье! Но только индивидуально, приватно и частным образом, поскольку в этом деле любые публичные организации, а тем более, ведущие отчётность, – первейший враг семейной жизни, а значит, и общества в целом.
На этом товарищества бесшабашных и стремящихся во всем найти приятные моменты, заканчивались и начинались объединения разумных и осторожных. Первым среди таких было «КСПЗ», «Конец света под землей». Члены этой организации, люди усердные и дисциплинированные, всякой ерундой заниматься не стали, а быстренько начали личное, кооперативное и долевое строительство коллективных и индивидуальных подземных помещений, оборудованных всем необходимым для долгой и удобной жизни во время конца света и после него.
Тут же и словечко появилось – «концубежище», или «ластшелтер», а рекламные блоки всех телеканалов теперь были переполнены предложениями строительных фирм, предлагающих ластшелтеры от эконом-класса до элитных. Цена варьировалась в зависимости от надежности. Самыми дорогостоящими из отечественных были концубежища на Чукотке, в Якутии, на Колыме и подобных же безопасных районах. Эпицентром предстоящих эсхатологических событий предполагалась Столица, и это практически гарантировало, что до перечисленных благодатных мест волны возмущений не дойдут. Поддерживал уверенность в надежности этих районов и тот факт, что ни майя, ни ветхозаветные пророки, ни сам Иоанн о Сибири и Дальнем Востоке даже не упомянули.
Что касается зарубежья, то Европа и обе Америки не котировались – грешны-с. Не подходила и Африка – библейские, а значит опасные, связанные невидимыми нитями с небесами, места. А вот центральные районы Австралии в короткое время стали весьма популярными у обеспеченных людей. Задумывались и об Антарктиде, но капиталовложения в строительство подземных сооружений в этих ускользнувших от внимания Господа местах были по карману только миллиардерам.
Но и малообеспеченным, но волею судеб или стараниями родителей имеющим хорошее жилье, тоже выпадал счастливый шанс. И именно теперь, перед самым концом, стали ясны самые глубинные основания инстинктивного, как казалось раньше, человеческого стремления обрести приличную квартиру в столичном городе, открылся истинный смысл этой вечной битвы за место под солнцем. Оказывается, имеющий приличное земное жилище, обретал и возможность спасения!
Как всегда незаслуженно повезло жителям столицы: продав трехкомнатную квартиру, скажем, на Царских Прудах, всё ещё можно было купить двадцатиметровый подземный бункер где-нибудь в Большой Песчаной пустыне, хотя ножницы цен уже наметились и начали расти. Справедливости ради следует сказать, что на этот раз в счастливцах оказались и жители Эвенкийска, Дальнесибирска и Чукотска. Те могли получить очень надежные ластшелтеры почти бесплатно, слегка вложившись только в утепление собственных погребов и подвалов.
Бизнес по строительству ластшелтеров стал таким доходным, что только редкие строительные фирмы, возглавляемые чудовищными упрямцами, махровыми консерваторами или непроходимыми тупицами, продолжали строить дома и другие наземные сооружения. Все же прочие немедленно бросились на создание конц-объектов. Тут же случились и баталии по переделу дорогостоящей земли в северных районах восточносибирской тайги, а крутой нрав отечественного строителя стал хорошо известен в Центральной Австралии.
На подземное строительство откликнулись и те, кто уже хоть что-нибудь построил под землей. Руководство метрополитенов пообещало всем своим работникам эксклюзивное право перед самым концом света переселиться вместе с семьями на площадки самых глубоких станций метро. После этого на все вакансии в этих доблестных организациях образовался солидный конкурс, служащие стали держаться за свои места, как утопающий за соломинку, а девицы из семей сотрудников метрополитена или сами там работающие мгновенно стали самыми завидными невестами. Бесплатные укрытия под землей были обещаны и всем сотрудникам подземных гаражей, складов, организаций, имеющих глубокие подвалы или подземные шахты.
Однако тут же нашлись и завистники, утверждающие, что никакого спасения это не даст. Ведь все, кто второго августа наблюдал так называемый День Гнева, а среди них встречались не только ученые, но и умные люди, утверждали, что небо тогда поменялось с землей местами. А раз так, то в следующий такой денёк самые глубокие станции метро, подземные этажи универмагов и всякие там бомбоубежища с ракетными шахтами окажутся на самом верху.
И правильно, потому что это места, несвойственные человеческой природе, а значит – греховные и опасные. Негоже людям спускаться под землю, не кроты они и не землеройки, а человеки. А сверху, как известно, в тартарары падать куда страшнее и больнее, чем просто с матушки земли. Так что все эти хлопотуны роют себе трамплин в бездну, сиречь могилу.
Все эти разговоры не остановили массового подземного строительства, и было время, отмеченное пиком копательной активности, когда поиском убежища были обеспокоены почти все, кто не входил в Зеленый Фронт. Все, кто мог, покупал себе хоть какое-нибудь подземное сооружение подальше от опасной родины. Кто не мог себе этого позволить, покупал хоть что-нибудь под землей как можно дальше от опасной столицы. Кто не мог позволить себе ничего, копал хоть какую-нибудь норку там, где получится. Но примерно через месяц страх немного поутих, копать почти всем копающим сильно надоело, и движение пошло на убыль. А холерики и торопыги, успевшие за это время продать жильё в центре Главного Города в обмен на перспективу получить погреб в Центральной Австралии, атаковали суды с исками о расторжении сделок.
Чрезвычайно популярным стало и движение «Космос большой». Его организаторы называли себя преемниками идей отечественных космистов и напоминали всем, что незабвенной памяти Константин Эдуардович Циолковский изобрел космические полёты именно с целью поддержать своего умнейшего, но весьма беспокойного друга Николая Федорова.
Тот так любил решать проблемы задолго до их поступления, что ещё в конце девятнадцатого века решил, что не за горами то время, когда всемогущая наука реализует великую христианскую идею и научится воскрешать людей из мертвых. Когда же это непременное событие произойдет, то тысячи и тысячи поколений умерших, но против своей воли воскрешенных, создадут на Земле такой бедлам, что ничего другого не останется, как переместить все это столпотворение на близлежащие планеты.
Первое время добрейший Константин Эдуардович пытался успокоить своего озабоченного судьбами человечества друга и даже пытался подговорить его не озвучивать идею научного физического воскрешения. Потому что ведь так всегда: брякнет один дурень какую-нибудь чепуху, иногда совсем уж несусветную, а спустя некоторое время, глядишь – а какой-нибудь другой дурак уже и воплотил её в реальность. Изобрёл что-нибудь невообразимое, сделал что-то никому не понятное, и эти что-нибудь и кое-что уже тут как тут и на своем месте, как будто и были всегда.
Вон какой-то неизвестный идиот выдумал ковер-самолет, а тут уж и братья Монгольфье, а за ними и Райт, и тоже братья, и нате вам – воздушный шар с аэропланом! Или другой неведомый врунишка рассказал про печь, на которой любил путешествовать лентяй Емеля, и этим тотчас же заинтересовались немецкие выскочки Бенц и Дизель – и уже авто вовсю колесят по свету, вот так всегда немцы, гады, воруют наши идеи. И теперь: расскажет Коля миру про это никому ненужное воскрешение – и ведь изобретут, непременно изобретут, лишь только найдется очередной сумасшедший тип без интеллектуальных тормозов. И тогда уж точно на Земле не то, что шагнуть будет нельзя, – плюнуть станет некуда.
