Александр Беляев - волчья жизнь, волчь законы...
– Давай, работай! – крикнул раздражённый Немоляев, дав ему ладонь по шее. – А вы что стоите! Ну-ка бегом!
Он толкнул «дедов» и заставил их выламывать дверь. Снегурка стоял рядом, и вид его был жалок.
Вдовцов, навалившись плечом на дверь, держал её изнутри вместе с Арбузовм, Бордовским, Стифом и Буреломовым.
Он узнал голос дежурного по части и предупредил Куриленко:
– Там, кажись, Немоляй ломиться. Может, пустить?
– Скажи ему пускай валит на …! – ответил Рыжий.
– У нас проблемы будут! – промямлил Ким.
Из-за дверей раздался гневный голос Немоляева:
– Скоты, если вы сейчас же… немедленно не откроете дверь, я вас из ствола постреляю!
«Гуси» испуганно шарахнулись в стороны.
Дверь распахнулась.
Ворвался капитан. Немоляев без лишних слов ударил кулаком по лицу рядового Куриленко, сидевшего вальяжно в глубоком кресле.
– Ну-ка, встать! – крикнул он. – Рядовой, ты что себе позволяешь?
– А я тут при чём, товарищ капитан? Что вы из меня крайнего сделать хотите?
– Закрой хавло, мразь! С тобой разговаривает офицер! Ты, сука, у меня на Дембель хер уйдёшь!
– Не имеете права! – возмущался Рыжий.
– Свои права, гавнюк, мы знаем лучше вашего. Выйдешь из части без пяти двенадцать! Это я тебе обещаю. Завтра лично попрошу Иголку, чтоб он отправил тебя под самый Новый Год, и доложу Самовалову о случившимся!
– Так, построились все в две шеренги! – сказал Немоляев, обращаясь к остальным. Желваки его скул сурово перкатывались.
Дежурный по части переписал всех, находившихся в светлице.
Выйдя в коридор, велел всему батальону и РМО строиться по подразделениям. Он лично просмотрел по списку вечерней поверки каждую роту. Отбил всех солдат, кроме тех, которые после 22.00 сидели в светлице. Им он велел одеться и выйти на улицу.
Там он ещё раз проверил их по списку и велел бежать вокруг части десять кругов.
Вернувшись в дежурку, потребовал рядового Куриленко написать объяснительную на имя командира части и, когда тот сделал это, заставил его вымыть туалет в батальоне связи.
Немоляев велел помощнику ложиться спать, а сам, послав дневального за Снегуркой, заварил себе кофе.
Когда пришёл Снегурка, Немоляев пригласил к столу:
– Присаживайся. Кружечку кофе?
Снегурка робко согласился.
– Запомни, Богдан, солдат признаёт только силу! Только силу! Если он не желает выполнять твой приказ, бей его по зубам! На войне всё гораздо проще: там сразу ставят к стенке! Ты знаешь, как Гитлер решил проблему безбилетчиков? В один прекрасный день в Берлине появились патрули СС. Они заходили в общественный транспорт и всех «зайцев» выводили на улицу и, ставив к стенке, тут же на глазах у всех расстреливали! Ты скажешь – античеловечно? Согласен! Но проблема безбилетности была моментально решена. А Жуков… как думаешь, он добивался порядка и дисциплины? Расстрелом! Но это в войне. А когда в 46-м он был назначен командующим Одесским военным округом, он заехал однажды в одну дивизию, велел поставить ему спортивный снаряд – «коня», разбежался и перепрыгнул через него. А потом сказал: «Все офицеры дивизии, выполнять!» А там половина с жирными, откормленными животами. А преступность, знаешь, как задушил? Он на улицу ежедневно выпускал вооруженные патрули из военных, одетых по гражданке. Они ходили по вечерней Одессе по двое – по трое, с пистолетами в карманах, и когда заставали преступника на месте преступления, сразу же на месте без суда и следствия его расстреливали. Нет человека, нет проблем. Ты скажешь антигуманно, согласен, но проблема безопасности и общественного порядка была решена. Граждане, простой народ был доволен. Есть цель – задушить и запугать преступность и не важно, какими средствами она была достигнута и решена. Цель оправдывает средства. Так должно быть везде. В том числе по восстановлению в подразделении армейской дисциплины и порядка.
– Я не могу бить человека! – вздохнул Снегурка.
– Это очень плохо! Человек – самая паскудная тварь на земле!
– Я так не считаю. Человек создан по образу и подобию Божьему!
– Богдан, не смеши меня. Я в эти поповские сказки не верю. Человек – это мразь! Самая настоящая мразь! Ты думаешь, кого они из нас с тобой больше уважают: тебя или меня?
Снегурка молчал.
– А я скажу – меня. Пускай не уважают, но бояться! А мне большего от них и не надо. Мне с ними детей не крестить. И водку из одной чарки не пить. Это мрази, понимаешь, мра-зи! Кто такой Куриленко? Это – скотина! Подонок! И те же самые Арбузов, Бардовский. И у меня в роте такие же точно. Народишко испоганился. А знаешь почему? А я тебе отвечу: войны долго не было.
– Как понять?
– А так и понимай. Для того чтобы Нация была здоровая, необходимо, чтобы она регулярно воевала, это еще старик Гегель утверждал. Вот возьми XIX век. С Наполеоном воевали. С Чечнёй воевали. С Персией воевали. С турками воевали хрен знает сколько раз. Та же крымская война. Оборона Севастополя. Далее… ХХ век. Русско-японская. Первая Мировая, – для убедительности загибая пальцы, говорил Немоляев. – Вторая Мировая. Между ними всего двадцать мирных лет. Всего двадцать. Да они, собственно, и мирными не были. То коллективизации. То колхозы, то репрессии… Но зато после войны с 46 по 53 года как стремительно развивалась страна! Строительство атомных электростанций, промышленных заводов, создание водородной бомбы, научно-ислледовательские институты, освоение Космоса. Запуск Гагарина. И всё это база, созданная Сталиным. А сейчас? Что сейчас? Всё разваливается. Все воруют и пьют. Наркомания, проституция, дедовщина. – Немоляев махнул рукой, – говорить даже про это тошно!
– А при чем здесь война?
– Да при том. Что я ещё раз говорю: с 1945 года по наше время у нас не было крупно-масштабных войн. Афган, Корея, Вьетнам – это не в счёт. Только Война, жестокая, кровавая оборонительная Война способна объединить Нацию в единое целое. А пока у нас нет народа, есть лишь население… Быдло…
Глава 23
Дробышев, отстояв днём на «тумбочке» свои положенные два часа, собирался отдохнуть, но не тут-то было. Заступающий сегодня дневальным Стецко, подозвав его к себе, дал деньги и велел купить пачку сигарет «Winston».
– А где я куплю?
– Дробь, ты меня удивляешь! – с притворным сожалением посмотрел на него Стецко. Дробышев, поняв свою ошибку, молча надел на себя шинель, спустился по лестнице и вышел на улицу. Для деда слова «Нет!» и «Не нашёл!» – не существует, – так гласил десятый параграф «шнэкса».
Дробышев сходил поначалу в магазин, расположенный на Центральной проходной, надеясь там найти требуемые сигареты. Но там, кроме львовского «Полёта» и «Ватры», ничего не было.
Тогда Дробышев вышел через КДП и дворами пошёл в сторону аэродрома. У дома бабы Ани, торговавшей «палёной» водкой, он повстречал Сидора и ещё одного «гуся» из 1 ТР. Сидор, с оттопыренной пазухой шинели, выходил из подъезда и был чрезвычайно важен.
Дробышев догадался, зачем они туда ходили, и с улыбкой кивнул им. «Гуси» кивнули ему в ответ и пошли к части, а Дробышев продолжил свой путь.
У перекрёстка он купил в ларьке пачку Winston» и собирался возвращаться назад, как его окликнули:
– Товарищ солдат!
Дробышев повернулся. К нему торопливо приближался патруль – молодой прапорщик и два солдата с чёрными погонами на шинели.
– Во влип, мазуты ещё здесь не хватало, – подумал вслух Дробышев. В этот момент ему надо было поворачиваться и делать ноги, но он стоял потерянный.
– Прапорщик Соловенко, – отрекомендовался старший патруля. – Ваши документы?
Дробышев покорно достал военный билет, протянул прапорщику.
– А увольнительная?
– Нету, – был растерянный ответ Дробышева.
– Тогда пройдёмте, – прапорщик положил военный билет Дробышева себе в шинель. Два солдата обступили нарушителя с обеих сторон.
Дробышева отвели в комендатуру. Патруль отдал его документы коменданту и пошёл обратно в город ловить других нарушителей.
Помощник военного коменданта худой усатый прапорщик отругал Дробышева, прочел ему лекцию о недопустимости самовольного оставления части и, указав на курилку, велел дожидаться своей дальнейшей участи.
Через полчаса за Дробышевым пришёл старшина, вызванный по телефону помощником коменданта. Прапорщик Коломиец расписался в журнале, забрал военный билет Дробышева и, окликнув своего подчинённого, повёл в часть.
Комендатура от части находилась минутах в пятнадцати ходьбы.
Дорогой потребовал:
– Ну, росповидай, як дило було.
– Товарищ прапорщик, ну вы понимаете… Так получилось. Хотелось курить. А сигарет не было. Я – в магазин, а там их тоже нет. Тогда я пошёл к ларькам, а тут на тебе… патруль!
– Ну-ка, покажи цыгарки?
Дробышев достал из кармана купленную пачку. Другой у него не было.
