Наоми Френкель - Дикий цветок
«Здесь что, праздник?» «Всегда».
«Давным-давно я здесь не была!»
«Замыкаешься в своем гетто».
«В гетто?»
«Со своим стариком Соломоном».
«Что мы тут делаем?»
«Берем ключ».
«Зачем?»
«Сюрприз».
«Ну, бери его».
«Идем».
«Я подожду тебя».
«Секунду».
«Там, под эвкалиптом».
Ящик молочной фирмы «Тнува» словно бы приготовлен для Адас под эвкалиптом Элимелеха. Она садится на него, прислоняясь спиной к суковатому стволу. Старый эвкалипт склоняет над Адас густую крону запыленных листьев. Жара, в общем-то, ослабела, но все вокруг насыщено хамсином. Ночь теперь – обычная, весенняя, приятная ночь. Луна еще не взошла, и только слабый отсвет ее мигает между облаками. Адас пытается отыскать в небе свою звезду, но она исчезла среди множества других. Адас хочет забыться в этой чудной ночи. Голоса с лужайки доносятся издалека: звуки гитары и песен, взрывы смеха и шепотки. И среди всего этого не замолкает речь Томера Броша. Адас смотрит на Томера, освещенного фонарем. Рыжие его волосы напоминают ей огненную шевелюру Лиоры. Адас не посещала эти бараки с тех пор, как Лиора служила в армии. Последний раз она была у нее, когда та вышла замуж за Рахамима. Лиора жила в бараке, который сейчас виден за спиной Томера. Кто там живет сейчас – парень или девушка, приехавшие домой на побывку? Лиора вышла замуж, получила хорошую квартиру и родила рыжего Боаза. Адас же сидит на ящике, и ничего у нее нет.
Тогда все было по-другому, намного лучше, или была надежда, что будет лучше. Лиора служила в военно-морских силах, и даже в подразделении специального назначения, о котором запрещено рассказывать, но Лиора рассказывала. Был у нее целый гардероб форм цвета хаки и бело-голубого цвета. Лиора одевала белую форму, черный берет венчал ее рыжие волосы, и воздух пылал вокруг нее. Она воспламеняла воображение всех мужчин военной базы, и хотя не была красавицей, но весьма привлекательной. А «совершенно секретное», что не сходило с ее уст, усиливая эту привлекательность. Замужняя Адас сгорала от зависти к Лиоре, которая служит в армии и не замужем. В каждый отпуск не отходила от нее, без конца слушая ее «совершенно секретные» истории. Понятно, что она поклялась хранить секреты, и никому не рассказывала о поведанных ей Лиорой важных тайнах. Не было, кому рассказывать, но было что рассказывать. Мойшеле и Рами воевали в Синае, и никто из них не собирался слушать Адас. Единственной подругой в ее одиночестве была Лиора. Просто не поверишь, что она знала о делах подразделения специального назначения! Рядовая, она была в курсе всех дел не намного меньше, чем командующий. Она стала большим специалистом по расследованиям уже проведенных операций. Гораздо позже узнала Адас, кто руководил Лиорой. Так или иначе, военные истории Лиоры падали как искры в невероятно скучную жизнь Адас, и она воображала себя на месте Лиоры. Уходила Лиора в море, и Адас видела военное судно, скользящее между волнами, качающееся на сильном ветру, и тело Адас леденело. Сидела с Лиорой на краю борта, окунала руку в воду и вся дрожала от страха. Лиора рассказывала о чувствах, которые переживала в ночном плавании напротив Хайфы. Между ярко сверкающей на высоте гостиницей «Дан-Кармель» и светящимся цепочкой фонарей и окон районом Адар-Акармель зияло темное пространство, словно в центре Хайфы раскрылась бездна. И глаза Адас тонули в этой бездне посреди города. Лиора описывала вращающийся маяк на горе Кармель, который бросал длинные полосы света на корабли, и Адас видела веревку, брошенную ей, чтобы спасти, и она не может за нее ухватиться, руки ее соскальзывают, и она тонет. Вздыхала Адас, и Лиора спрашивала:
«Что тебя мучает?»
«Ничего».
«Беременность?»
«Нет».
«И все же».
«Вот, у тебя все идет на высоких оборотах».
«Так оно – в армии».
«Но у меня это не так».
Однажды Лиора начала новый рассказ, героем которого был Рахамим. Самый «совершенно секретный» рассказ из всех, рассказанных до сих пор. Лиора скрывала Рахамима от отца. История эта началась, когда они бросили якорь около греческого судна, севшего на мель, отбуксированного к волнорезу Хайфского порта. Судно это возникло, как гигантская скала и накрыло тенью их лодку, в которой были Рахамим, Лиора и еще несколько солдат. Рахамим осветил фонариком на ржавом борту греческого корабля большие белые буквы названия «Санта Виктория». Глаза Лиоры потянулись за взглядом Рахамима – на пустую палубу:
«Хочешь туда подняться, рыжая?»
«Что можно там увидеть?»
«Чужестранку, которую раздели догола».
«Кто раздел?»
«Есть такие, которые раздевают чужестранок и на море».
«Давай, увидим ее».
Он помог ей подняться в качающейся веревочной лестнице, и она трепетала в его руках. Корабль покачивался на волнах, и ветер носился по палубе. Влажная форма прилипла к ее телу, и холод пробирал до костей. Руки Рахамима были сильными и горячими. Он накинул на ее плечи плащ-палатку, и запах машинного масла и солярки, идущий от него, был приятен, Они прошли по палубе, передвигаясь от предмета к предмету, и Лиора падала и вставала, поддерживаемая мускулистыми руками Рахамима. Наконец они нашли на корме место, укрытое от ветра, оперлись на перила по краю борта и смотрели на море. Фонарик Рахамима обозначил на водах кружок света, в глубине которого просматривался длинный шлейф маленьких рыбешек. Сказал Рахамим с большим удивлением:
«Гляди, как они кишат!»
И луна словно замерла в честь Лиоры и Рахамима. На горизонте, где встречаются небо и море, взлетали цветные ракеты. Корабль, выходящий из порта, сверкал всеми своими огнями.
Небольшие моторные лодки, называемые портовыми водными такси, летали по поверхности моря, оставляя полосы света между темными волнами. Корабль качался, словно уводил Лиору и Рахамима в мрачные дали ночного моря. Они следили за волнами, уходящими в бурлящую тьму, и одинокое рыбацкое судно, плывшее на линии горизонта, удалялось и исчезло с их поля зрения. Они оставили холодную палубу и сошли внутрь корабля, где было тепло.
«Вот и весь рассказ».
«Так романтично»
«Что ты знаешь?»
«Повезло тебе, Лиора».
«Ну, прямо таки».
«Когда вы поженитесь?»
«Ты имеешь в виду свадьбу?»
«Нет?»
«Кто думает о свадьбе».
Лиора не думала о свадьбе, хотя пошла в армию с твердым решением – вернуться оттуда замужней, но Рахамим, избранник ее сердца, не был в ее мыслях. Лиора – верная единомышленница своего отца, и Шлойме просвещал ее в делах кибуца и в проблемах идеологии. С детства кормил ее цитатами из разных сочинений, и Лиора стала таким же знатоком цитат на все случаи жизни, как и ее отец. Естественно, она искала жениха в том же духе. Но после всех поисков нашла именно Рахамима из Димоны, который с гордостью провозглашал:
«Я истинный марокканец».
Рахамим боец высокого класса, фигура в спецподразделении специального назначения, но никак не связан с какими-либо сочинениями, являющимися хлебом насущным Шлойме. У него золотые руки: отличный рыбак, готовящий вкусные рыбные блюда не хуже шеф-повара гостиницы «Хилтон»; удачный охотник за рыбами «абу-нафха» в Красном море: надувает их до смешных размеров и делает из них настольные лампы; из раковин он складывает пейзажи, а из обломков камней мастерски сооружает столы. Рахамим главный заводила на всех вечерниках, танцует, поет, великолепно выбивает любой ритм на барабане. И, главное, он лучший футболист в подразделении и его удар по воротам почти всегда завершается голом. Мировоззрение же его четко делится на то, что хорошо евреям, и что вредно евреям, и однозначно стоит на том, что хорошо евреям. На постели в бараке Лиора ворочалась и вздыхала:
«Это, если хочешь знать, самый красивый парень Армии обороны Израиля».
Рахамим разбивает девичьи сердца загорелым лицом, черными сверкающими глазами, черным роскошным чубом, и главное, большим и широким торсом, уверенным и мускулистым. И Лиора в своей постели продолжает тяжело вздыхать:
«Я просто умираю по нему».
«Так почему бы вам не пожениться?»
«Что ему до кибуца».
«Так езжай жить в Димону»
«Я – в Димону?»
«Если ты его любишь».
«Ну, ты совсем».
Рахамим в «секретном» морском аппарате всегда на пару с блондином Цвикой, который тоже выходец из кибуца и влюблен в кибуц, как Лиора. Рахамим и Цвика неразлучные друзья. Вдвоем выходят в море, и сильный голос Цвики пересиливает гул ветра, моря и мотора:
«Ты серьезно встречаешься с рыжей?»
«Серьезно».
«Поженитесь?»
«Не уверен».
«Почему?»
«Она хочет потянуть меня в кибуц».
«Что в этом плохого?»
«Кто она, чтобы диктовать мне условия?»
«Ее право».
«Она женщина, нет?»
«Верно».
«А я мужчина, нет?»
«Что ты хочешь этим сказать?»
«Что она должна идти за мной»,
«Слушай, ты явно старомоден».
«Есть в этом что-то».
Этот последний их разговор с Цвикой Рахамим пересказал слово в слово Адас. Поженились Рахамим и Лиора. Отмела она все доводы отца, и Шлойме Гринблат проявил образец отцовства: Лиора решила выйти замуж за больного Рахамима, и отец ее полностью поддержал. Рахамим пришел в кибуц по собственной воле, той самой, которая была сломлена. Сильный и жизнерадостный Рахамим получил сильное увечье в катастрофе, удар в голову, впал в «боевой шок», и после длительной госпитализации вернулся к Лиоре сломленным человеком. Лицо его время от времени искажает тик, пальцы все время дрожат. Неуверенными руками Рахамим мастерит разные странные фигуры из ржавого железа, и создал целый сад скульптур для Лиоры, Шлойме и слепой жены его Ханче, которую муж должен осторожно вести между этими железными скульптурами, чтобы она не укололась об них. Члены кибуца хвалят работы Рахамима, который еще не пришел в себя, и нуждается в поддержке. Он не перестает говорить о катастрофе, которая свалилась на него в разгар Войны на истощение. Только появится собеседник, он начинает ему рассказывать не просто историю, а нечто, к чему следует прислушаться. Больше всех его привлекает Адас в качестве собеседницы. Необычные отношения установились между ними на почве катастроф и смерти. Рахамим рассказывает о своей катастрофе, а у Адас катастрофа своя – умирает тетя Амалия.
