Ханс-Петер де Лорент - Негласная карьера
– Знаешь, кто возглавляет делегацию? Феликс Бастиан. Он сам мне сказал об этом, – похвастал Рюдигер.
Он опасался, не будет ли проблем с Барбарой. Ведь придется уехать на целых четыре дня. В разгар семестра. Надо найти какое-то убедительное объяснение. В конце концов, он сказал, что его посылают в учебную командировку. И ведь почти не соврал, ухмыльнулся он про себя.
В этом же разговоре Рюдигер сообщил Барбаре, что после текущего семестра собирается сдавать преддипломные экзамены. Барбара просто не могла его не поддержать.
Делегация из пятнадцати человек выехала в Росток в четверг утром. Они распределились по трем машинам, образовавшим маленький караван. Делегация состояла из членов партии и сочувствующих. Первым и ехал один из сочувствующих, который вел «форд-универсал». Туда погрузили большинство чемоданов и сумок. На пограничном контрольно-пропускном пункте делегацию изрядно помытарили. Западногерманские пограничники заставили их долго ждать. Они собрали паспорта, сложили их аккуратной стопкой и унесли в служебное помещение.
– Началась оргия с фотокопированием, – усмехнулся Фриц, хозяин «фольксвагена», в котором ехал и Рюдигер.
Наконец паспорта им вернули. На другой стороне, у пограничников ГДР, Рюдигер пережил первое разочарование. Въезд в социалистическое государство он представлял себе примерно так:
– Добро пожаловать, дорогие товарищи! Проходите, проходите. Вы же гости ГДР. Да здравствует пролетарский интернационализм! Счастливого пути!
Все было иначе, прозаично, буднично. Они встали в очередь, сдали паспорта. Их никак не выделили среди других, никаких привилегий, дружеских улыбок. Это опять разочаровало Рюдигера. От маленьких привилегии, поблажек он бы не отказался. Конечно, он никому ничего не сказал. Впрочем, оформление закончилось быстро.
По дороге попутчики объясняли Рюдигеру, на что ему стоит обратить внимание. Например, у переходов через автобан стоял знак ограничения до двадцати километров. У переездов ему показали спрятанный радар.
– Это еще что, – засмеялся Герберт. – На транзитной трассе в Западный Берлин и не то увидишь. Там чуть что, западную машину останавливают. «Превышение скорости. Раскошеливайтесь, господа». Им нужна валюта.
Рюдигер не находил тут ничего смешного. Не понравилось ему и то, что в ГДР абсолютно запрещено употреблять алкоголь тому, кто за рулем.
– Даже пива нельзя глотнуть, если садишься за баранку, – вздохнул Герберт.
Это явный перегиб, решил Рюдигер. Конечно, нельзя вести машину пьяным. Но кружка-другая пива, да еще в течение вечера… Что тут такого? Все-таки это ущемление личной свободы государством. Конечно, он и здесь промолчал. Не хотелось рисковать до конца поездки.
В Ростоке их разместили в молодежном доме отдыха. Сопровождал делегацию пожилой партиец, спокойный и приветливый. А чего ему беспокоиться, почему-то язвительно подумал Рюдигер. Номенклатурный кадр, работка непыльная. Теперь вот сопровождает западные делегации. Такое не поручат дураку или оголтелому догматику. Если он пообщался с разными группами из капиталистических стран лет десять, то наизусть выучил и вопросы и ответы.
Программа проходила именно так, как Рюдигер этого ожидал. Им показывали социализм с его лучшей стороны: учебные заведения, детские сады. Они беседовали с учителями политехнической общеобразовательной школы, потом с двумя врачами из городской поликлиники. Делегацию возили в один из городов-спутников Ростока.
Антон просил Рюдигера обратить особое внимание на то, о чем члены делегации будут разговаривать с гражданами ГДР, и на обмен впечатлениями внутри самой группы, на реакцию ребят и Феликса. Рюдигер относился теперь к своему заданию хладнокровно и деловито, ибо действовал уже как будущий штатный сотрудник «конторы».
К счастью, члены делегации часто задавали те самые вопросы, которые интересовали самого Рюдигера, однако он их задать не решался, так как боялся выдать себя, считал эти вопросы слишком острыми. Они и были острыми, но ребята не боялись спрашивать, потому что хотели узнать, уяснить для себя действительное положение дел.
Все началось в первый же вечер. Ребята взяли в оборот товарища Карла, секретаря районного комитета СЕПГ, которому и адресовались все идеологические вопросы.
– В одном нашем журнале сейчас публикуется серия статей о привилегиях для партработников в соцстранах. Конечно, все это пропаганда. Но встречаются ли такие факты? Хотя бы единичные?
Рюдигер навострил уши. Он бы никогда не осмелился спросить об этом прямо. Даже если бы просто был студентом и не имел никакого секретного задания.
Карл за словом в карман не лез.
– Такие статьи говорят лишь о том, что заправилам у вас стало трудней. Они всячески стараются сбить с толку людей, которые не довольны капиталистической системой. Реальный социализм не должен стать реальной альтернативой – вот цель таких статей.
Отговорки, подумал Рюдигер. Уклоняется от ответа.
– Возьмем, к примеру, меня, – продолжал Карл. – Я секретарь местного райкома. Сейчас почти одиннадцать, мне еще надо поспеть на последний автобус. И поеду я не в райский уголок для партработников, а в обычную трехкомнатную квартиру, где живем мы с женой. Денег я получаю меньше, чем хороший квалифицированный рабочий. Поэтому у нас в ГДР ощущается нехватка партийных кадров. Работы хоть отбавляй, а зарплата небольшая. Словом, вы глубоко заблуждаетесь, если думаете, что наши партработники живут в собственных виллах на берегу молочной реки с кисельными берегами.
Ответ произвел на ребят впечатление. Рюдигер счел его пропагандистской уловкой. Хотя выглядел Карл вроде бы убедительно. Но ведь он сам же и сказал:
– Те, кто наделен привилегиями, будет защищать их любыми средствами.
Он говорил про капиталистов, но и при социализме это вряд ли иначе.
В последующие дни хозяева продолжали свою пропагандистскую линию. А то, что не вполне удавалось им во время экскурсии, вечером довершали Бастиан и его друзья-агитаторы. Рюдигер наловчился делать записи в блокнотике, не вынимая его из кармана.
Записи были такими:
Г. У. сказал: Я и раньше знал, что в ГДР для развития народного образования и социального обеспечения делается гораздо больше, чем у нас.
Ф. Б. поддержал его: Это верно. Но нужно смотреть еще шире. В чем центральный вопрос? Расходуются ли богатства, созданные общественным трудом, на благо каждого через систему народного образования, здравоохранения, социального обеспечения или эти богатства в виде прибыли идут в частный карман?
Рюдигера злило, что у Феликса, как и у товарища Карла, есть ответ на любой вопрос. Для них, вероятно, вовсе не существует вопросов, одни ответы. А еще больше его злило, что у него самого не находилось контраргументов.
Феликс умел убеждать собеседника. Вероятно, он научился этому у себя, на педагогическом факультете. А может, даже прошел специальную агитационную подготовку. Он предлагал обсуждать проблему, распределившись как бы по ролям. Причем тому, кто критиковал, в конце концов выпадала роль человека, ответственного за решение обсуждаемой проблемы, и тогда решение он принимал именно такое, с которым недавно спорил.
Например, вечером после поездки в город-спутник в группе разгорелась дискуссия. Многим не понравились там жилые кварталы. Рюдигера это даже удивило, так как ему дома показались вполне приличными, а тема спора не столь уж важной. Тем не менее он внимательно прислушивался к разговору.
– До чего же тоскливо. Кругом однообразие, шаблон. Где же подлинная культура жилища? Точно такой же район есть в Западном Берлине. Ужас.
К удивлению Рюдигера, Феликс согласился:
– Мне тоже не нравится.
Кто-то возмутился:
– Но зачем же тогда это делается?
И вот тут Феликс прибег к испытанному приему.
– Давайте попробуем представить себе всю ситуацию. Допустим, тебе нужно жилье. Вот ты какую бы хотел квартиру?
– Только не такую бетонную клетушку. Лучше всего в старом доме. Для меня и моей девушки хватило бы двух-трех комнат. Квартплата здесь низкая. Сто двадцать марок платят за четыре комнаты. Даже по сравнению с их зарплатой это совсем немного.
– Отлично, – сказал Феликс. – Но есть проблема. Несмотря на все усилия, не удается ликвидировать нехватку жилья. В старом доме квартиру не получишь. Хотя старые дома и ремонтируются, но не для новых жильцов.
– И все равно. Пускай будет меньше типовых коробок.
– Правильно. Хорошо бы поменьше. Только представь себе, что тебе нужно выбрать. Либо ты получишь квартиру быстро, но не совсем по твоему вкусу, и заживешь там со своей девушкой. Либо будешь ждать еще года четыре, а пока жить у родителей. Ну так как же строить?
– Это не выбор.
– Но выбирать приходится именно из этих двух возможностей. Такова реальность.
