Валентина Гончаренко - Чародей
Хохот прокатился по столовой, и тут же все захлопали. Смеялся и хлопал зал, смеялись и хлопали мы в президиуме, смущенно улыбалась Оля.
Одобрительным смехом и аплодисментами проводили второго выпускника… потом третьего… четвертого…. Наконец, подошла очередь Жени Чижа, знаменитого своим разбойничьим посвистом. Летом, когда детей на каникулы увозят в горный лагерь, много проблем возникает с потерявшимися в лесу искателями прошлогодних орехов. Они идут от одного дерева- гиганта к другому, шевелят палочкой слой прошлогодних листьев и, случается, находят орехи, пропущенные дикими кабанами и другим лесным зверьем, тут же на камне раскалывают находку, лакомятся вымоченными весенней и осенней слякотью ядрами и идут дальше. Прохладно, под орешинами нет кустарников и травы, можно долго ходить от дерева к дереву почти по свободному пространству. И так забредают далеко. Тут уж Женя незаменим. Он влезает на огромный валун возле столовой, закладывает в рот два пальца и, приседая, пугает окрестность режущим свистом. Собаки поднимают лай, кони тревожно фыркают и рвутся с коновязи, вороны с громким карканьем взмывают над деревьями… Женин посвист слышен дальше, чем пионерский горн. Три посвиста — всеобщий сбор. Если кто-то потерялся, Женя свистит до ответного свиста или "ау". Женя мечтает стать пограничником. Юрий закончил стих предсказанием, что от Жениного посвиста молодецкого затрясутся поджилки у отребья немецкого.
Все дружелюбно похлопали и Жене… Семиклассники так и лучились счастьем от гордости за своего учителя, приподнесшего им такой прекрасный подарок на прощанье. Значит, мои записи из-под подушки умыкнул Юрий, чтобы потом переложить в стихи. Ай да Юрка! Ай да сукин сын! И для меня эти стихи — необыкновенный подарок… Очень приятный сюрприз. Чародей — всегда чародей.
К концу церемонии и зал преобразился. Терявшиеся раньше в общей толпе "солдаты" надели ордена, придав залу большую торжественность. Они сидели группкой на последних скамьях, ближе к двери и, сговорившись, дружно крикнули: "Иван Михайлович! Иван Михайлович!" Друзья по оружию просили Ивана рассказать, за что получены ордена.
— Хорошо, — сказал Иван Михайлович, — расскажу один эпизод. Только один.
Не сохранилось, какой случай он вспомнил, и один ли только, ребята же слушали взахлеб, а потом долго аплодировали.
Убрали стол и стулья, скамейки расставили вдоль стен, освобождая место для "артистов", специально привезенных из лагеря и толпившихся возле двери в ожидании, когда их позовут. Не позвали, а отправили спать. Ребята и в этот раз поступили по-своему: они хотят, чтобы Иван Михайлович и Юрий Николаевич спели для них на прощанье несколько песен.
Учителя ответили, что согласны петь при условии, что к ним присоединится Карл Иванович. Начался необычный концерт, который давали учителя по заявкам своих учеников. Образовалось чудесное мужское трио, хорошо спевшееся, задушевные песни которого волновали каждого знакомым текстом и чарующей красотой исполнения. Слушатели были на седьмом небе от восторга, орали: "Еще!", — заставив любимых наставников вспомнить почти весь свой репертуар. Потом общим хором пропели "Днипро", "Ой, туманы", "Синий платочек", а марш "Священная война" отгрохали, стоя и печатая шаг на месте. Настроение у всех превосходное, кругом улыбающиеся лица, растроганные задушевностью необычного праздника.
Начались танцы. "Солдаты" окружили Ивана Михайловича, заняв целый угол столовой. Трогали награды друг друга, о чем-то очень оживленно говорили, обрадовано блестя глазами, будто младшие братья встретились со старшим и делятся с ним новостями.
Свой стул я поставила в сторонку и растроганно наблюдала за происходящим. Как повезло детям, что получили возможность вот так запросто общаться с настоящими мужчинами в лице своих наставников. Юрий, Иван и Карл Иванович стали средоточием вечера, остальные взрослые, и я в том числе, отошли на второй план. Я приготовилась отдохнуть в своем уголке, благо, никто не обращает на меня внимания, но подошел Костя Фасулаки и пригласил на вальс, как приглашают девушку на любых танцах. Это несколько покоробило. Все-таки я директор, а не скучающая девица, готовая пуститься в пляс с любым кавалером. Костя между тем вежливо поднял меня, не слушая отказ под предлогом, что плохо танцую…
— Я тоже не танцор, — улыбнулся он по-взрослому, на равных, и вывел в круг.
— Ну и ну, — подумала я неприязненно. — Знает, что очень красив.
История с Теклей в милиции сильно подняла его в моих глазах, дружба с Карлом Ивановичем — тоже большой плюс в его пользу, но он всего лишь десятиклассник, никак не может быть моим кавалером и на равных общаться со мной. Костя, как потом выяснилось, и не думал играть роль кавалера, он добросовестно выполнял поручение Карла Ивановича, занятого делами по обеспечению достойного завершения такого хорошего вечера. Ростом Костя догнал Юрия, но был по-мальчишески легок и гибок и нечеловечески, бесовски красив. Смоляные волосы слегка вьются, соболиные брови вразлет, очень красивого рисунка, глаза — омуты, темно-карие, в густых ресницах. В глубине их черного провала — умная сосредоточенность и любопытство. Во всем облике изящество и аристократизм.
Китель с орденом боевого Красного знамени и военные брюки выглядели офицерскими.
Смотрел на меня с вежливым вниманием, вел в танце надежно и твердо. Я спросила, как идут у него экзамены.
— Нормально. Одна четверка. Осталась история, постараюсь не допустить четверки…
Еще спросила, куда он думает поступать, ответил, что сегодня решил подать документы в педагогический.
— Школе очень не хватает учителей-мужчин, — одобрила я.
— Я не пойду в школу. Мечтаю руководить детским домом. Хотя в такой школе, как ваша… Этот вечер мне запомнится. Про ребят и говорить нечего! Жаль, что нашим опытным педагогам ничего подобного не придумать. Кишка тонка сделать что-то по-своему. Все по инструкции…
— Вы уже взрослые… Можете сами себе что- нибудь придумать оригинальное.
— Сами себе сюрприз? Так не бывает… Этот вечер — сюрприз для ваших учеников, поэтому так их поразил. И меня тоже… Устраивать сюрприз для учителей? Их трудно удивить, все регламентировано… Среди них нет такой учительницы, как вы… И вообще у меня никогда не было такой учительницы…
— Спасибо, Костя. Нас, учителей, не очень балуют наградами… Буду считать, что ты сегодня наградил меня орденом учительского Красного знамени. Спасибо… Очень приятно…Тем более лестно, что его вручил кавалер ордена боевого Красного знамени… Это вдвойне приятно. Только ты ошибся адресом. Создатель сегодняшнего сюрприза — Юрий Николаевич. И я тоже поражена его удачной выдумкой. И таким прекрасным ее исполнением…
— Нет, Татьяна Павловна, я не ошибся! Не куплеты, а "но пасаран" — суть сегодняшнего торжества, его пафос, его огонь, который для многих станет жизненным маяком, и для меня в том числе. Принцип не новый, но как вы об этом сказали! С каким лицом, с какой убежденностью! Чтобы так сказать, нужно не только верить, нужно самому жить в недосягаемо высокой чистоте…. Не спорю, Юрий Николаевич нашел очень эффектный прием украсить вечер. Именно украсить! Его стихи стали украшением, поддержкой и приложением к вечеру, но не его стержнем. Жизненное кредо, жизненный принцип — "но пасаран"! Открытки? Отлично придумано! Понимаете — придумано! Сделано специально для сюрприза! "Но пасаран!" — не придумано, оно пришло из души и адресовано другой душе, без предварительной задумки, как вскрик, как вопль! И этот вскрик воспринят. Ребята, по-видимому, не заметили, что сегодня они стали другими. "Но пасаран" запало им в душу. У каждого по-разному, но запало непременно. Я хотел быть гидростроителем, а сегодня понял, что нужно строить людей, чтобы таким, как Текля, не было простору. Между прочим, открытки — это плод коллективного творчества. Идея и сочинение стихов — это Юрий Николаевич, Карл Иванович — наброски картинок, а я — их раскрашивание. Вчера втроем трудились целый день и часть ночи, а сегодня Юрий Николаевич в одиночестве завершал работу. Неплохо получилось, правда!
— Превосходно получилось! Без вас мой призыв "но пасаран!" повис бы в воздухе и быстро растаял. Ваша дружба и взаимопомощь — пример, как нужно жить и дружить. Ваш квартет — образец солидарности и единства честных людей в их стремлении к высокой цели. Вы замечательный пример для подражания, яркий, осязаемый и доступный. Ты должен согласиться с этим. Сегодняшний праздник — наш общий успех, наше достижение и наша удача. Поверь, в учительской судьбе это не часто бывает, но ради этих минут стоит трудиться и жить… Они окупают многие неудачи, которые — увы! — встречаются чаще…
Мы давно уже не танцевали, а стояли у стенки, увлеченные интересным для обоих разговором. Костя сдвинул брови, глаза его выдавали внутреннюю работу ума.
