Грэм Джойс - Индиго
— Пропал?
— Помнишь Натали? Ты видел ее в тот вечер, когда мы с тобой ходили в ресторан.
Альфредо употребил оборот, смысл которого был тот, что просишь вино, а приносят уксус.
— Незабываемая Натали.
— Точно, незабываемая. Это она сообщила, что он пропал. Так прямо и сказала. Могу я попросить тебя об одолжении? Узнай, живет ли он еще в доме. Узнай все, что сможешь.
— Позвоню тебе сегодня же вечером по дороге домой с работы.
— Альфредо, какой ты милый!
— Хочешь услышать, что я думаю? — сказал Альфредо. — Вы, американки, — сплошное очарование.
Поговорив с Альфредо, Луиза забрала Билли у няни, которая, передавая ей его, сказала с сияющей улыбкой: «Он все это время спал!» Луиза, измученная после беспокойных ночей с Билли, с трудом подавила недостойное желание отвесить ей пощечину. Но тут Билли, перекочевавший ей на руки, проснулся и одарил ее улыбкой в тысячу свечей.
Вернувшись домой, Луиза, пока Билли занимался тем, что выковыривал кустик кориандра из горшка на ковер, включила компьютер и набросала план действий по спасению от сноса особняка ар-деко на Норт-Мичиган.
— Я только теперь понял, что творят эти люди, — как-то сказал ей отец.
Он часто так говорил: «эти люди». Одно время она думала: это потому, что он англичанин, а «эти люди» были американцами, каковой мучительно ощущала себя и она — по привычкам и по складу ума. Но он так же называл и соотечественников по ту сторону Атлантики. Казалось, он считал себя не принадлежащим к остальному человечеству.
— Я только теперь понял, что творят эти люди.
Они стояли на Норт-Мичиган у взметнувшихся ввысь колонн, глядя на уходящую вдаль улицу. Был конец лета, пылал закат. Солнечные лучи, проходя сквозь грязный ядовитый дым, заливали улицу мутным оранжевым светом.
— Они хотят воссоздать Большой Каньон. Посмотри на это. И так на каждой из центральных улиц.
И она увидела это. Поняла, что он имел в виду, уже привыкнув к его неожиданным и странным суждениям об архитектуре.
— Но это хорошо, разве нет?
— Нет. Вовсе нет. Этих людей свела с ума власть вертикали. Они будут и дальше уничтожать прекрасные старинные дома, чтобы построить на их месте новые, высокие. Мы должны остановить их. Ты и я, Луиза.
Она даже на миг не задумалась: а как, мол, мы это сделаем? Просто решила, что у отца есть какой-то план. Стремления у нее были возвышенные, и она знала: это на всю жизнь. Хотя уже в то время отчетливо чувствовала, как важно сопротивляться этому человеку, иначе она рискует полностью оказаться под его влиянием, потерять самостоятельность.
— Что ты собираешься изучать в университете, Луиза? Архитектуру или философию?
Как мудро было с его стороны предоставить дочери возможность выбора! Но она без колебаний тут же ответила: «Общественные науки». Больше к этому вопросу они не возвращались, однако в тот день она узнала, с какой легкостью отец одной фразой, сказанной безразличным тоном, способен опустить на грешную землю.
Когда она окончила Висконсинский университет во время глубокого экономического спада, когда кругом шли увольнения, и не знала, куда податься, Тим устроил ее на временную работу в Институт исторических зданий на Восточном побережье; и хотя потом она нашла другое место, не связанное с архитектурой, работа в том институте почти с неизбежностью привела ее в Чикагский фонд архитектуры. Здесь ее энтузиазм и квалификация вместе с талантом трудиться в комнате, забитой народом, были оценены по достоинству. В фонде она нашла то, что искала, и хотя университет и последующая работа открывали перед ней обширные возможности заняться другим делом, Тим Чемберс в конце концов добился своего, и вот она здесь, следит за лучшими зданиями Чикаго.
Тим Чемберс был не так глуп, чтобы успокоиться на достигнутом, он по-прежнему наставлял ее, давая полезные советы.
— Ты идешь на завтрак, который устраивает Тейл-твистер. Сенатор на этих благотворительных сборищах всегда слишком много пьет, и к тому же он питает слабость к стройным ножкам.
— Пожалуйста, пап!
— А еще он фанат «Пэкерсов» и любит Стейнбека.
— Пап, это не мои методы.
Тем не менее она просмотрела результаты игр с участием «Пэкерсов», пролистала книгу статей о «Гроздьях гнева» и надела жутко короткое платье. Всего один завтрак плюс сенатор и три его приятеля бизнесмена, отпихивавшие друг дружку, чтобы быть к ней поближе, — и небоскреб, построенный Дэниелом Бёрнемом в начале века, был чудесным образом спасен и получил субсидию на реставрацию. Что бы мы делали без тебя, сказали в ЧФА, продолжай в том же духе! Но Луиза сочла, что подобным образом обрабатывать людей, добиваясь своего, — это слишком просто, да и развращает. Она теперь догадалась, как действовал отец, и про себя решила не идти этим легким путем.
Закончив составлять план, она выключила компьютер, подошла к окну и устремила взгляд на раскинувшийся город. Быстро ложились сумерки, багровые тени и изгибы темной воды густели, повсюду вспыхивали булавочные точки уличных фонарей. Тьма в этом городе распространялась как пожар, сначала облизывая углы зданий, выбрасывая языки теней, сливавшихся между собой, а потом внезапно и неукротимо охватывая все, чтобы бушевать до утра.
Она смотрела, как бурные потоки темноты заливают улицы. Небо, которое со стороны залива удерживал неоновый, натриевый и альбедовый свет фонарей, не устояло, и его покрыла тень промежуточного — между синим и фиолетовым — цвета. Она подумала о Джеке. Жив ли он еще? Она надеялась, что он не присоединился к погоне за неуловимым индиго.
25
Я намерен показать вам, как обратить Облако в Туман. Те среди вас, в ком развита интуиция, уже догадались, что свойство Тумана — это то, что вы в итоге накопите в себе ради достижения состояния, при котором станете невидимы. Превращение Облака в Туман — процесс утомительный, но не трудный. Легкое помутнение зеркала в вашей темной комнате будет продолжаться, но вам необходимо развить в себе определенные способности восприятия, чтобы осуществить это превращение. Данный процесс требует дальнейшей тренировки глаз.
Невероятно, как много людей, особенно молодых, страшатся света. Я заметил, они действительно боятся смотреть, словно реальность, предстающая перед ними, — неприкрытая реальность — чересчур ужасна. Подтверждение тому — существующая уже больше полувека мода на темные очки. Я не могу понять, каким образом эти черные стекляшки — когда-то принадлежность слепцов или недужных — превратились в модный аксессуар, придающий шику и сексуальности. (Эта странная привычка получила распространение после ложной тревоги, поднятой медицинскими кругами. Их обеспокоило воздействие ультрафиолетовой составляющей в обычном солнечном свете, хотя, когда выяснилось, что их тревога напрасна, ее уже вовсю эксплуатировали продавцы солнцезащитных стекол и дешевых оправ. Увлечение превратилось в общее помешательство, так что я постоянно вижу юношей и девушек, в Риме или в Чикаго, которые носят темные очки самой причудливой формы не только на пляже, но и в помещении или по вечерам.)
Нечего и говорить, что привычка носить темные очки, свидетельствующая лишь об отсутствии вкуса, вопреки когда-то существовавшему мнению, бесспорно, наносит вред зрению. Чем чаще их надевают, тем больше оно слабеет и тем большей и серьезной защиты от света требуют глаза.
Возможность ежедневно видеть красочное великолепие мира — величайший дар Природы. Всякий желающий приуменьшить этот дар, предпочитая видеть мир в сером или коричневатом полусвете, — варвар и достоин презрения. Почему у кого-то возникает охота затмить свет у себя в глазах? Не выношу легкомыслия и ни единой секунды не потерплю подобную личность близ себя.
Яркий свет безвреден. И безвредно яркое солнце, если не смотреть прямо на него целый день. С другой стороны, подставляя глаза солнцу по особой методике, можно натренировать их так, чтобы наслаждаться ярким солнечным светом.
Сначала, чтобы не было страшно, закройте глаза, расслабьтесь, сделайте дыхательное упражнение, как я описывал, и повернитесь лицом к солнцу. Ощутите солнце на веках, но не пытайтесь увидеть его внутренним взглядом. Вы заметите, что вас затопит темнота, но не такая, как если бы закрыть глаза ладонями, а с красноватым оттенком. Это оттого, что свет проходит сквозь кровеносные сосуды век. Чтобы сетчатка не подвергалась постоянному его воздействию, следует покачивать головой из стороны в сторону, осторожно, но решительно. На несколько дюймов влево и вправо. И так, обратив закрытые глаза к солнцу, продолжайте покачивать головой пять минут. Повторяйте это упражнение по нескольку раз в день.
Скоро вы сможете уже прямо смотреть на солнце. Прикрыв ладонью один глаз, откройте другой, продолжая двигать головой, и трижды пройдитесь взглядом по солнцу. Затем проделайте то же самое с другим глазом. И так меняйте глаза в течение одной минуты, не дольше.
