Лариса Васильева - Темные воды
Она долго сидела так, потом голод заставил ее спуститься вниз, Юрик спал в кресле у двери, телевизор работал, на экране мелькали черно-белые полосы, время было позднее, все передачи кончились. Сколько же она просидела? Сашка тихонько подошла к двери, попыталась повернуть ручку.
— Бесполезно, этот замок только типа динамитом можно взять, — пробормотал, не открывая глаз, Юрик.
— Слушай, Юрик, тебе сколько платят за меня?
— А че?
— Отпусти меня, я тебе больше дам.
— Не-а! Семен — крутой мужик, он меня потом закопает.
— Какой Семен?
— Ты приехала с ним, вот он и есть Семен. Че, пожрать пришла? Иди ешь, я уже два раза похавал пока ты там сидела.
Сашка пошла на кухню, холодильник и в самом деле был забит всякой едой, даже фрукты были. Включила чайник, позаглядывала в шкафы, достала мюсли, кофе и молоко из холодильника. В одиночестве поела и вернулась на второй этаж, выбрала себе комнату, ту, с окнами на улицу: вдруг услышит кого-нибудь, успеет выглянуть, позвать на помощь. И в двери здесь был внутренний замок. Понятно, что эта хлипкая дверь не такая уж серьезная защита, но все-таки…
Проснулась она поздно, в институте занятия уже давно начались. Вчерашние события совершенно выбили ее из колеи: ночью ожидание Лидии, занятия в институте, потом сеанс с Надеждой Николаевной, а в завершение это похищение…
Внизу, вместо Юрика, уже был другой верзила, тоже бритый и такой же туповатый на вид. Он радостно гыкнул при виде Сашки.
— О-о! С добрым утречком, вас! Разрешите представиться — Витек, а вашу ручку поцеловать позвольте, — подскочил он к ней.
Сашка испуганно спрятала руку за спину.
— Ой-ой-ой! Какие мы нежные, ручку чужому дяде не даем! И как спалось нашей принцессе на новом месте? Жених приснился? Может, на меня похож? А чего желаем на завтрак? — он приплясывал на месте. — Что подать?
— Сама возьму.
— Я привез жратву из кафе, еще все горячее.
Сашка обошла его и прошла на кухню. Витек — за ней, и под нескончаемый аккомпанемент его болтовни она поела, потом с большой чашкой кофе поднялась в свою комнату. Витек шел следом, но Сашка захлопнула дверь перед ним. Он что-то пробормотал обиженно у двери, но зайти не пытался.
Она сидела, потягивая кофе, и думала: вот вчера не вернулась в общежитие, сегодня не пришла в институт, вспомнил ли о ней кто-нибудь, обеспокоился ли? Девочки решат, что она у Антона. А Саня и Стас, что они подумали? Ясно, что в милицию никто не побежит. Да милиция ее искать не станет, вон по телевизору показывают, сколько девушек пропадает. Не поверят, что ее похитили, скажут, загуляла, что с нее взять — сирота, общежитская…
45
Около двенадцати к дому подъехала машина. Услышав шум мотора, Сашка приникла к окну. Ей было видно, как из машины вышли вчерашний лысый мужик и с ним еще три человека, один — явно больной. Это, видать, ее клиент.
Лысый Семен поднялся к ней в комнату.
— Иди, работай.
— И не собираюсь.
— А ты что, думаешь тебя тут просто так кормить будут? Не будешь работать — зароем. И не вздумай что-нибудь сказать клиентам, учти, в живых тебя не оставлю! Поняла? Повторяю: больным, смотри, ничего не скажи о том, что тебя насильно привезли, проговоришься — зароем, живьем зароем в землю, поняла?
— Поняла.
Выхода не было. Бойкот здесь не объявишь, не получится, можно будет с голоду умереть — их не волнует ее жизнь. Сами еще раньше убьют, если откажется работать.
— Что с ним?
— Как, что? Рак, конечно! А ты что, еще и другие болезни можешь лечить?
Сашка не ответила, она и сама еще не знала, что она может, не такой уж у нее большой опыт.
Больного уже переодели в хлопчатобумажную пижаму. Пожилой человек лет семидесяти, босой, стоял на большом банном полотенце. Понятно, это муж Надежды Николаевны видел, как Саша его жену лечила, и решил, что всех так надо ставить. Теперь она не сомневалась, что это он организовал ее похищение.
Сашка очень долго внимательно вглядывалась в клиента, наконец сказала:
— У вас нет рака, это проблема с сосудами… Не помню, как называется это заболевание, но вам нужна срочная операция — ставить протез брюшной аорты.
— Девочка, а ты не ошибаешься? Меня уже кто только ни исследовал…
— Это точно, только откладывать не надо, езжайте прямо сегодня.
Она ушла к себе, чуть позже заглянул лысый:
— Ты что, не могла сказать, что уже вылечила рак? Дура, из-за тебя деньги потеряли…
— Я не буду врать.
— Ну ладно, за диагноз он заплатил, а завтра еще будет клиент.
На следующий день был не один клиент, а три. У всех рак, но в начальной стадии, и Сашка легко убирала опухоли. Потом снова были клиенты — четыре, пять… Иной раз она обнаруживала ошибку: диагноз был поставлен неверно, но не всегда это было лучше. С раком-то она бы справилась.
В первые дни заточения Сашка не сомневалась, что легко обманет охранника и сбежит, но, оказалось, это не так просто. А самое плохое в этой ситуации было то, что она не могла не лечить поставляемых ей больных людей, что-то с ней произошло: как только больной становился перед нею на неизменное полотенце, она автоматически погружалась в транс и от этого начала очень сильно уставать. Девушка была уже в панике: с клиентами не поговоришь, рядом всегда лысый сидит, а вокруг дачи пусто, никто за всю неделю ни разу поблизости не появился, только иногда проезжали мимо грузовые машины со стройматериалами. Она снова пыталась кричать, но за шумом моторов ее никто не слышал — дом стоял довольно далеко от забора.
Но зато ее крики однажды услышал Витек и влетел в комнату:
— Ты, это, не кричи! Мне велели, если что, зарыть тебя, поняла?
— Как это? — прикинулась она.
— Ты что, совсем дикая? Не знаешь, как зарывают?
И Сашка испугалась, ей показалось, что этому весельчаку не составит труда пристрелить ее. Он это сделает со смехом. Она замолчала и отошла от окна. Ничего, найдет способ, как сбежать отсюда.
— Пошли лучше в картишки перекинемся. В дурака умеешь?
— Умею.
— Ну вот и пошли, что тут сидеть одной-то.
Они играли в дурака. Сашке ее напарник казался совсем глупым, но в карты она ни разу у него не выиграла. Ей стало скучно все время проигрывать, а Витек предложил:
— Ась, давай на интерес.
— Какой интерес?
— Кто проиграет — раздевается.
— Нет, так я не буду.
— Ты, что, целочка? Ну и ну, я думал, таких не бывает. Ты же вроде ничего, симпатичная, и что, никто не захотел?
— А может быть, я не захотела? Так что, не бывает? Давай сменим тему, а то я уйду.
— А про что с тобой тогда говорить?
— Ну, расскажи, какая у тебя семья, кто твои родители, или как ты вчера отдыхал, где был?
— На даче был, с пацанами. Классно оторвались! Водяры набрали, пива, девочки были. Люська поехала, ну, умора! Водку, говорит, не пью. Глотнет чуть-чуть и запивает соком. А мы ей вместо сока подсунули водяру, соком закрасили. Она глоточек из рюмки сделала, а потом из стакана как хлопнет половину, окосела сразу, дура. Полезла на стол танцевать. Мы ей говорим: «Давай, Люська, стриптиз!» А она, косая совсем, свитер сняла, лифчик, а сиськи маленькие такие, трясутся, хохма! Ну, мы поржали конкретно. Ко мне пристала потом, трахаться захотелось.
Сашка бросила карты и пошла наверх.
— А что я такого сказал? Ась, ты что? Сама же сказала: рассказывай, как гулял…
Возможности бежать не представлялось. Витек тоже не захотел отпустить ее в обмен на деньги. Лысый не оставлял наедине с больными. Пациенты доставлялись бесперебойно. На пятый день Сашка была уже полностью измотана, сейчас она себя чувствовала так же, как после самого первого удаления опухоли в детстве. Но как бы ни уставала, она не могла проводить лечение в полсилы. Всегда выкладывалась на полную катушку. После каждого пациента падала в кресло и сидела, закрыв глаза. Но лысый не давал ей больших перерывов — полчаса, не больше. Когда она лечила Элю и Надежду Николаевну, ее силы, казалось тогда, восстанавливались быстро, и она чувствовала постоянный прилив бодрости, энергии, словно откуда-то шла подпитка, но сейчас все было по-другому. Может быть, оттого, что ее заставляли насильно лечить, к тому же практически без перерывов, или оттого, что приходилось работать под надзором недоброжелательно настроенного к ней человека, а может, просто оттого, что ее душа не лежала к этому сейчас, но она слабела с каждым днем. Надолго ее не хватит, а у лысого аппетит только разгорался. Если сейчас появится Лидия, она совсем не сможет защититься.
— Ты же целые дни только и делаешь, что спишь, я приезжаю к двенадцати, уезжаю в шесть, семь. Могла бы вдвое больше принимать… — сказал Семен сегодня.
Так он ее доконает. После сегодняшних четырех человек Сашка еле поднялась в свою комнату, кое-как ополоснулась под душем, вытереться сил не было, и она, не одеваясь, упала на кровать и накрылась большим полотенцем. Надо что-то делать… С этими мыслями она и заснула. Очнулась, когда в комнате было уже темно. Кто-то тихонько гладил ее ноги, живот… Сашка заорала и вскочила, но ее сразу свалили на постель чьи-то сильные руки.
