Майк Мак-Кай - Хьюстон, 2030: Нулевой Год
Года четыре назад, Марк попытался объяснить концепцию супермаркета младшим детям. Саманта и Памела посещали магазины самообслуживания несколько раз в жизни, хотя были тогда ещё слишком малы, чтобы хорошо запомнить. Маленький Патрик даже гастрономов не видел – родился, когда в Шелдон-Рез остались только мелкие лавки.
«Эти магазины – такие огромные! Просто супер! Оттого и называли: «супермаркет».» — объяснял Марк.
«Как «Универсальный Магазин Мистера Белла»?»
«Больше. В сто раз больше».
«Если магазин ваще такой большой, как найти, что тебе надо?» — спросил Патрик.
«Все товары разложены на полках. И всё аккуратно подписано. Это называлось: «отделы». Скажем, нужна тебе одежда. Идёшь в отдел «Одежда». Нашёл и положил в тележку.»
«Как тележка разносчика?» — спросил Патрик.
«Что ты понимаешь!» — сказала Саманта: «Тележка специальная, для магазина. Там сверху – навроде сидений, для детей! Мама меня посадила на тележку. Высоко-высоко! И мы поехали в «Одежду». Как папа сказал: в «отделение». Но «Одежда» – это такое название. На самом деле в отделении «Одежда» – продавали окна-шторы.»
«Какие ещё окна-шторы? Называется платья-шторы. Шторы – чтобы платья шить.» — сказала Памела.
«Конечно, чтобы платья! Но тогда это называлось: окна-шторы.» — объяснила Саманта. «Со шторами, мы поехали в отделение «Всё для кухни». Там такие красивые кастрюли, и всякие электрические машинки, очень клёво… А потом прибежал папа и они с мамой начали ругаться!»
«Ну да.» — припомнил Марк: «Я сказал маме, надо купить резиновые сапоги. Пять пар! Мы, собственно, оттого и поехали в супермаркет. Мне позвонили: резиновые сапоги подвезли. А пока вы с мамой гуляли по отделу «Всё для кухни», – кстати, Саманта, это «отдел», а не «отделение», – сапоги разобрали! Я схватил последнюю пару…»
«Схватил и дёру? Как грабила на рынке?» — спросила Памела.
Марк улыбнулся: «Папочка – не грабила. Я заплатил за покупку. Правда, бывали плохие люди, которые хотели взять товар и не платить. Их называли: «магазинные воры». Кассиры воров ловили и сдавали в Полицию. Но большинство людей не воровало. Выбирали, что нужно, и шли платить на кассе.»
«Касса – как в школе? Все приносят оплату за месяц вперёд, а кто не заплатил – иди домой?» — уточнил Патрик.
«Более или менее. Хотя, в супермаркетах не выстраивали покупателей в шеренгу и не выкрикивали фамилии.» — сказал Марк.
«А почему кассиры не могли схватить и дёру?»
«Там стояли охранники из службы безопасности.»
«А почему охранники не могли схватить и дёру?»
«Зачем бы они это делали? Вещей ведь было много. Если нужно что-то – просто пошёл и купил!»
«А если умине ваще денег нета?»
«Памела, пожалуйста, не коверкай свою речь. Умине ваще денег нета, — так только уличные банды говорят.»
«Хорошо, папочка. Что если у меня не нашлось денег?»
«Вот грамотная речь! Можешь ведь грамотно сказать! Если не нашлось денег, идёшь в банк и берёшь кредит.»
«А что такое кредит?» — спросила Памела.
«И что такое банк?» — добавил Патрик.
«Кредит, это банк даёт тебе деньги сейчас, а ты возвращаешь позже.»
«А зачем это банку – давать деньги сейчас?» — Саманта сделала фирменные удивлённо-расширенные глазки: «Если у тебя деньги – позже, ты должен хотеть, – позже! Вот например. Я торопилась на Физкультуру, а у меня стырили школьные покрышки и кепку.»
«Не «покрышки», а «сандалии», Саманта. Не засоряй речь, а то мама отругает» — сказал Марк: «Но главное – почему ты не следишь за вещами? Я сто раз говорил: сандалии и кепку надо запирать в шкафчик.»
«Да знаю, пап! Я сама виновата. Но учитель Физкультуры так не любит когда опаздывают! Короче, я сказала маме: хочу новые покрышки. А мама и говорит: Сэм, ты можешь сейчас не хотеть? У нас «сейчас» на сандалии денег нету. Папа получит жалование и купит «позже». Я такая: хорошо, мамочка, сейчас расхочу новые покрышки ваще. А мама улыбнулась и сказала, «ваще» – такого слова не бывает.»
Семейный бюджет находился в критическом состоянии. У отца Мэри началась инфекция мочевого пузыря, поэтому пришлось потратить месячную зарплату Марка на антибиотики. Ну, раз дочка пока «расхотела покрышки», пусть походит в школу босиком ещё месяц, прикинул Марк. Нет худа без добра: будет знать, как разбрасывать вещи где попало!
«Мама правильно говорит. Мне тоже не нравится «ваще». Отчего вы копируете нищих попрошаек с улицы? Надо говорить: «вообще» или «полностью». А насчет школьных сандалий, – «сандалий», Саманта, а не «покрышек», – не беспокойся. Я куплю тебе новые. Всенепременно.»
«А всенепременно – это сейчас или позже?» — спросил Патрик.
«Всенепременно – значит позже, но точно куплю.» — пояснил Марк: «Вероятно – через месяц. Обещаю.»
«Обещаешь? По-настоящему?» — спросила Саманта.
«По-настоящему! Только если не надо срочно покупать что-то поважнее твоих сандалий, договорились?»
«Договорились, папочка. Я вполне могу не хотеть покрышки до всенепременно. В смысле: до позже. Без покрышек – удобнее. Не надо прятать каждое утро.»
Прятать? Каждое утро? От кого бы это? До кражи, договорились с мамой так: по школе всегда ходить в сандалиях, и только на Физкультуру – босиком. А Физкультура – три раза в неделю, во второй половине дня, а вовсе не «каждое утро». Вот куплю дочке новые сандалии – надо разобраться, что в школе вытворяют с обувью!
«Мне очень нравится твой пример, Саманта. Ты точно поняла разницу между «сейчас» и «позже». Так и кредит: банк даёт деньги «сейчас», а ты «позже» должна вернуть не ту же сумму, а с процентами, понятно?» — Марк сам начал путаться в объяснениях. Банки и кредитная система отсутствовали в сегодняшнем учебном плане.
«Я понял!» — вдруг сказал Патрик: «Эта твоя «банка» – как уличная банда. Они тебе деньги «сейчас», а если не принесёшь «позже» – сделают рабом ваще на всю жизнь?»
«Так и есть.» — кивнул Марк. У шестилетнего ребёнка после Обвала здравого смысла куда больше, чем у взрослых до кризиса. Ты не должен брать кредит, разве что в абсолютно критической жизненной ситуации. Если взял, вполне можешь превратиться в раба на всю жизнь. Перед самым Обвалом получение кредита было слишком лёгким делом. Вот почему Обвал и случился.
«Хозяева супермаркетов ваще богатые – иметь такой огромный магазин.» — сказала Саманта.
«Ну да, они и были богатые. Очень-очень богатые. Некоторым принадлежали сотни магазинов, по всему миру.»
«А ты не путаешь, пап? Хозяин ездит туда-сюда, чтобы продать вещи? Он же не может – в ста местах!» — Патрик покачал головой, вероятно воображая, как усталый владелец супермаркетов весь день крутит педали грузового трицикла – из магазина в магазин.
«Владельцы не сами продавали. Чтобы за супермаркетом следить, нанимали специальных людей, называется: «менеджер».»
«Как хозяин делянки на Куче?»
«Да, точно. Как бригадир на свалке твёрдых отходов.»
«А менеджеры ваще богатые?»
«Не такие богатые, как владельцы супермаркетов. Но у каждого менеджера – хороший доход, приличный дом и два-три автомобиля… Это называется: «средний класс».»
«Пап, у нас – хороший доход, приличный дом и две машины! Значит мы – средний класс?» — спросил Патрик.
Марк улыбнулся. «Да, сынок. Мы – средний класс.»
Хороший вопрос, на самом деле. Зарплата Марка в ФБР – намного больше, чем совокупные доходы многих семей по соседству, однако, жене с трудом удавалось растянуть деньги от получки до получки. Дом – вполне приличный, но без электричества, не считая почти мёртвых солнечных батарей на крыше и таких же дышащих на ладан аккумуляторов под полом кухни. Нету водопровода и канализации, не считая пятидесяти-галлонной бочки для душа, да ещё уборной на заднем дворе, самой примитивной – с дыркой в полу. Два автомобиля – точно есть. На вечной стоянке перед домом, – со снятыми колёсами, на кирпичах, а литий-ионную батарею для домашней электросети – открутили с гибридной микролитражки Мэри.
В две тысячи пятнадцатом, их сегодняшнее состояние дел назвали бы «за чертой бедности», твёрдо поместив в самом низу социальной пирамиды. Но в Америке двадцать шестого, десять лет после Обвала, семья с гордостью именуется «средним классом». Если такая вещь как «средний класс» – ещё существует.
«А что ваще случилось с владельцами супермаркетов? Они сейчас средний класс – как мы?» — спросила Памела.
«Не знаю, ягодка. Некоторые, вероятно, живут гораздо лучше. Некоторые – хуже. Видишь ли, раньше богатые люди не хранили деньги, как деньги. Они держали всё в акциях, облигациях и бондах, а ценные бумаги сильно подешевели после Обвала. Многие владельцы супермаркетов потеряли все богатства.»
