Адам Джонсон - Сын повелителя сирот
– Зарегистрированных? На предварительных выборах примерно сорок процентов.
– Сорок процентов? – воскликнул доктор Сон. – В Корейской Народно-Демократической Республике явка избирателей составляет девяносто девять процентов – самая демократическая нация в мире! Однако Соединенным Штатам нечего стыдиться. Ваша страна может стать примером для стран с еще более низкой явкой – таких, как Бурунди и Парагвай.
– Девяносто девять процентов? – изумился Томми. – С такой демократией, уверен, скоро перевалите за сто.
Ванда рассмеялась, но, встретившись взглядом с Чон До, лукаво улыбнулась ему, будто он разделял их юмор.
Томми посмотрел на них в зеркало заднего вида.
– Вы ведь на самом деле не верите в «самую демократическую нацию в мире», не так ли? Вы же знаете правду о своей стране, да?
– Не задавай им таких вопросов. Неверный ответ – и у них будут проблемы дома, – предупредила его Ванда.
– Скажите хотя бы, что знаете, что Юг выиграл войну. Хоть это-то вы должны знать, – сказал Томми.
– Вы ошибаетесь, мой дорогой Томас, – возразил доктор Сон. – Насколько мне известно, Конфедерация проиграла войну. А Север одержал победу.
– Его не перехитришь, – улыбнулась Ванда Томми.
– Это уж точно, – рассмеялся тот.
Машина свернула с дороги и остановилась у ковбойского магазина. На парковке стояли только «Тандерберд» и поодаль – черная машина. В магазине гостей ожидали продавцы, чтобы предложить им ковбойские наряды. Доктор Сон перевел министру, что ковбойские сапоги – подарок Сенатора, и он может выбрать любую пару. Министр был в восхищении от этой экзотичной обуви и примерил сапоги из кожи ящерицы, страуса и акулы. Наконец, он выбрал змеиную пару, и продавцы бросились искать его размер.
Доктор Сон перемолвился словом с министром, а затем объявил: «Министру нужно испражниться».
Американцы с трудом сдерживались, чтобы не рассмеяться.
Министра долго не было. Чон До приглянулась пара черных сапог, но он все же поставил их на место. Затем он пересмотрел множество женской обуви, прежде чем нашел ту, которая подошла бы жене второго помощника. Это были желтые плотные сапоги с затейливой вышивкой на носке.
Доктору Сону предлагали размер меньше и меньше, пока не подобрали ему простые черные сапоги детского размера. Для того чтобы спасти положение, Чон До обратился к доктору Сону:
– Правда, – произнес он громко, – что у вас точно такой же размер, как и у Великого Руководителя Ким Чен Ира?
Все наблюдали, как доктор Сон с довольным видом прошелся в новых сапогах, держа в руках старые туфли. Он остановился перед манекеном в ковбойской одежде.
– Взгляни, Чон До, – сказал он, – американцы используют искусственных людей вместо своих красивейших женщин, чтобы демонстрировать одежду.
– Оригинально, – ответил Чон До.
– Возможно, наши красивейшие женщины заняты другими делами, – объяснила Ванда.
– Конечно, как я об этом не подумал, – согласно кивнул доктор Сон.
На стене за стеклом висел топор.
– Смотри, – показал доктор Сон. – Американцы всегда готовы к внезапной вспышке насилия.
Сенатор взглянул на часы, и Чон До догадался, что эта игра ему порядком надоела.
Министр вернулся, и ему вручили его сапоги. Каждая чешуйка змеиной кожи, казалось, блестела на солнце. Явно довольный, министр сделал несколько шагов в них, подражая ковбоям из фильмов.
– Вы видели «Ровно в полдень»? – спросил американцев доктор Сон. – Это любимый фильм министра.
Сенатор улыбнулся.
– Идеально подходят или нет? – спросил доктор Сон министра.
Министр печально посмотрел на свои новые сапоги и покачал головой.
Сенатор щелкнул пальцами.
– Принесите еще сапоги, – велел он продавцам.
– Извините, – сказал доктор Сон. Он сел, чтобы снять свои сапоги. – Но министр считает, что это оскорбит Великого Руководителя – если мы примем в дар новые сапоги, а он не получит ничего.
Чон До вернул сапоги, которые выбрал для жены второго помощника. Он знал, что это нереально. Министр тоже сел, чтобы переобуться.
– Это легко исправить, – улыбнулся Сенатор. – Мы с радостью отправим сапоги мистеру Киму. Мы знаем, что у него тот же размер, что и у доктора Сона. Просто принесем еще одну пару.
Доктор Сон завязал шнурки своих туфель.
– Единственным оскорблением, – заметил он, – для такого скромного дипломата, как я, было бы носить обувь, которая подходит самому почитаемому лидеру величайшего народа на земле.
Ванда наблюдала за этой сценой. Ее взгляд упал на Чон До, дав ему понять, что именно он для нее – загадка.
Они ушли без сапог.
* * *На ранчо все было готово к тому, чтобы познакомить корейцев с особенностями жизни в Техасе. Они проехали через ворота, затем пересели на пикапы. Снова Сенатор сел с министром, а остальные последовали за ними на четырехместном грузовике. Они ехали по грунтовой дороге мимо склоненных от ветра кустов и искривленных деревьев, казавшихся обгоревшими и рассеченными, даже их длинные ветви пригибались к земле. Они проехали мимо поля с остроконечными растениями, чьи шипы сверкали на солнце. Каждое из них пробивалось из-под каменистой почвы в полном одиночестве, и Чон До казалось, будто погребенные в земле люди протягивают к ним свои руки.
Всю дорогу до ранчо американцы словно игнорировали корейцев, говорили о скоте, которого Чон До нигде не заметил, а потом обсуждали что-то свое, чего он никак не мог разобрать.
– «Блэквотер», – спросил Томми Ванду, – новая униформа?
Они ехали по направлению к группе деревьев, на которых развевались белые, словно виналоновые, волокна.
– «Блэквотер»?
– Написано на твоей шапке.
– Это просто бесплатная бейсболка, – ответила она. – Сейчас у меня такое ощущение, что я работаю на гражданское подразделение государственного подрядчика для военных. Нет смысла вникать во все это. У меня три билета домой, а я так и не смогла туда выбраться.
– Возвращаешься в Багдад? – спросил он.
Она взглянула на суровую техасскую землю.
– В пятницу, – уточнила она.
Солнце стояло высоко, когда они вылезли из большого грузовика. Туфли Чон До наполнились песком. Их ждал накрытый стол с холодным лимонадом и три подарочные корзины в целлофановых пакетах. В корзинах были ковбойская шляпа, пинта бурбона, упаковка сигарет «Американ Спирит», вяленая говядина, бутылка воды, солнцезащитный козырек, красный платок и пара перчаток из телячьей кожи.
– Моя жена постаралась, – объяснил Сенатор.
Сенатор предложил им достать шляпы и перчатки из корзин. Принесли электропилу и косилку. Корейцы надели пластиковые защитные очки. Было видно, как глаза доктора Сона под этими очками пылали от возмущения.
Тонни включил косилку и протянул ее министру, которому, казалось, понравилось, как ни странно, водить ножом вперед и назад по высохшей ежевике.
Когда подошла очередь доктора Сона, он сказал:
– Видимо, мне тоже оказана честь.
Он поправил очки, затем прошелся косилкой по кустам и траве, прежде чем увязнуть в песке.
– Боюсь, я не гожусь для земледелия, – сказал доктор Сон Сенатору. – Но, как предписывает Великий Руководитель Ким Ир Сен: «Не спрашивай, что Корейская Народно-Демократическая Республика может сделать для тебя; спрашивай, что ты можешь сделать для Корейской Народно-Демократической Республики».
Сенатор присвистнул.
– Разве это не тот великий лидер, который жалел, что у его граждан лишь одна жизнь, чтобы пожертвовать ее своей стране? – спросил Томми.
– Ладно, – решил Сенатор, – попробуем порыбачить.
Удочки лежали возле пруда, воду в который накачивали глубинные насосы. Солнце нещадно пекло, и доктору Сону в его темном пиджаке было не по себе. Сенатор достал два складных стула из кузова своего грузовика, и они с доктором Соном уселись в тени деревьев. Доктор Сон обмахивался шляпой, как и сенатор, но не ослабил узел галстука.
Томми тихо, с почтением заговорил с министром. Чон До переводил.
– Забрасывайте за ствол того поваленного дерева, – советовал он министру. – Покачивайте кончиком удочки, чтобы приманка танцевала, когда будете тянуть.
Ванда подошла к Чон До с двумя стаканами лимонада.
– Однажды я рыбачил с электрическими кабелями, – сказал министр. – Очень эффективно.
За весь день министр заговорил впервые. Чон До не смог придумать, как смягчить это заявление. Наконец, он перевел так: «Министр верит, что победа близка».
Чон До взял лимонад у Ванды, которая подозрительно вздернула брови. И тут ему стало понятно, что она совсем не похожа на простую стюардессу, которая разносит напитки важным персонам.
