Люси Кларк - Навстречу мечте
– От чего?
– От денег.
Генрих неспешно протер тарелку полотенцем.
– К концу месяца у меня не останется ни цента.
– И тогда? – поинтересовалась Лана.
– Наверное, придется вернуться в Германию. – Он пожал плечами.
– Чем ты там займешься?
– Я всю жизнь бегал по теннисному корту. Больше ни хрена не умею.
– А если стать тренером?
Генрих зажмурился, как будто одна мысль об этом причиняла ему боль. «Несостоявшийся теннисист становится тренером – как это избито!» Он покачал головой.
– Тренировать детей, у которых впереди блестящая карьера, когда моя уже закончилась… Я этого не выдержу. Я полный придурок, да?
– Может, подработаешь немного в баре, когда мы будем на Палау? Хватит еще на несколько недель на яхте.
– Аарон не намерен задерживаться в одном месте дольше, чем на неделю. Иначе я бы так и поступил. Я готов на что угодно, лишь бы остаться на «Лазурной».
Так впервые проявилось слабое место в броне Генриха: он нуждался в яхте, как и все остальные.
Взглянув сквозь иллюминатор, Лана заметила свет на поверхности воды.
– Ты это видел?
Генрих выглянул из-за ее плеча.
– Тебе не показалось?
Лана ждала, когда свет появится вновь. Вдруг и правда почудилось? Они далеко от суши, так что это может быть только другое судно – яхта или контейнеровоз. Через какое-то время опять мелькнул свет.
– Вот! Белый луч на поверхности!
– Это судно! – воскликнул Генрих. – Как думаешь, до него далеко?
Они наблюдали за перемещающимся лучом света и пытались представить, куда плывет судно и кто на борту. Скорее всего, это иностранный танкер с грузом. Вероятно, корабль удалялся, так как Лана видела только белые кормовые огни, но сама мысль о том, что в море есть другие люди, почему-то успокаивала.
Когда Лана слила воду из раковины и подала Генриху последнюю чистую тарелку, на камбуз зашел Жозеф – бледный, волосы с одной стороны примяты. Он не ел вместе с остальными на палубе, и хотя Лана предложила принести тарелку пасты ему в каюту, Жозеф отказался. Он вытащил банан из гамака с фруктами.
– Бери еще, – сказала Лана. – А то скоро пропадут.
Жозеф аккуратно очистил банан и выбросил шкурку в мусорное ведро. Затем открыл кран и начал обмывать очищенный фрукт.
Лана с изумлением смотрела, как беспечно он расходует воду.
– Слушай, Жозеф… – начал Генрих, но тут на камбуз зашел Аарон со свернутой картой в руках.
Увидев Жозефа у раковины, он замер на месте.
– Какого хрена ты творишь?
Жозеф не обернулся и продолжил мыть банан.
Аарон бросился к раковине, оттолкнул Жозефа и закрыл кран.
– Гребаные бананы не моют! Где мы, по-твоему, возьмем чистую воду?
Жозеф стряхнул банан, повернулся и, глядя Аарону в глаза, аккуратно откусил.
Лана увидела, как Генрих изумленно смотрит на Жозефа – он явно не мог поверить своим глазам.
– Не смей раздражать меня. – Аарон был вне себя от ярости. – Еще раз увижу, как ты зря расходуешь воду – и тебя не будет на этой яхте еще до того, как мы доберемся до суши. Понял?
Жозеф сказал ему что-то на французском. И улыбнулся.
Аарон побагровел. Руки сжались в кулаки, на костяшках проступили вены.
Но Аарон не пустил кулаки в ход. К удивлению Ланы, он ответил по-французски.
Жозеф, кажется, был ошеломлен. Он не отводил взгляда от Аарона, его щеки покраснели.
Аарон отвернулся и прошествовал обратно на палубу.
Жозеф не сдвинулся с места, будто оцепенел. Затем вытащил из шкафчика бутылку рома и потопал в свою каюту.
– Боже, – выдохнула Лана, когда Жозеф ушел. – Я думала, Аарон его прикончит.
– Лучше бы он так и сделал, – с неприязнью ответил Генрих.
Когда темнота сгустилась, Аарон устроился с бутылкой пива на краю кормы, Денни присел рядом. Оба молчали.
Напряженная атмосфера окутала все судно. Казалось, она проникла внутрь Ланы и болью засела между глаз. Лана потерла переносицу, провела пальцами по бровям. После утреннего спора они с Денни еще не разговаривали, и у Ланы было такое чувство, что именно ее он считает виноватой в появлении Жозефа. Лане хотелось подвести черту под этим ужасным днем и пойти спать, но ей предстояло еще час дежурить.
Лана начала понимать, что в переходе жизнь сужается до пятнадцати метров длины яхты. На таком небольшом пространстве эмоции и мнения сталкиваются, как атомы, создающие достаточно энергии для взрыва. Проблемы, которые на суше можно решить довольно просто – пойти прогуляться или побыть одному, – серьезно обостряются в море; они разрастаются и искажаются.
Лана взяла бутылку пива и посмотрела на темную воду. Судно, которое она заметила чуть раньше, уже скрылось. Увидят ли они его снова при дневном свете?
Через несколько минут на палубу вышла Китти с огромным пластиковым кувшином и стаканами. Один из огней яхты осветил ее – взгляд у Китти был остекленевший.
– Пора пить коктейли! – с улыбкой объявила она. Такая у Китти была хитрость: она изображала услужливую хозяйку, когда на самом деле просто не хотела пить в одиночестве. – Сначала капитану. – Китти неторопливо подошла к Аарону. – Вы, сэр, несомненно, заслужили выпить, – сказала она, сделав перед ним небольшой реверанс.
Аарон взял высокий стакан, опустошил его и резко выдохнул.
– Чего мельчить, Кит.
«Кит»? С каких пор он зовет ее Кит? Поразительно, как Китти удалось найти подход к Аарону. Наверное, наловчилась в детстве с отцом.
Китти снова наполнила его стакан, затем налила остальным.
– Что ты сюда добавила? – спросила Лана, чувствуя ром и привкус цитрусовых.
– Фрукты, ром и водка. Я назвала этот коктейль «Переход».
Похоже, алкоголь стал решением проблемы. В течение часа ледяное молчание растаяло, и то тут, то там на палубе слышался смех.
Лана взглянула на Денни: наклонив голову, он по-прежнему что-то говорил Аарону; тот кивал, явно соглашаясь с его словами. Напротив них, у кубрика, сидели Шелл и Генрих. К ним подошла Китти; пока она наполняла стаканы, Шелл положила руку ей на талию. Потом Китти села на колени Генриху, обняв его за плечо.
Шелл посмотрела на голые ноги Китти, прижавшейся к Генриху, и заметно напряглась. Через пару минут Шелл встала и удалилась на нос яхты, но Генрих с Китти даже не обратили внимания.
Когда в полночь вахта Ланы закончилась, палубу уже наполняли голоса и музыка. Китти согнулась пополам от смеха, слушая какую-то историю Генриха и поглаживая его мускулистые руки. Шелл смотрела на них издалека, потягивая очередной коктейль. В лунном свете ее кожа казалась бледной, а светлые волосы – призрачно-белыми. «Бедная Шелл», – подумала Лана. Недальновидность Китти ее раздражала.
