Олег Рой - Паутина лжи
– Господин Эггер! – Стефан очнулся от того, что дежурная дотронулась до его руки. – Господин Эггер, вы слышите меня? Все в порядке. Госпожа Эггер родила сына.
От этих простых слов все мрачные и печальные мысли тут же выветрились из головы Стефана. Он мигом забыл и о друге, и о его горе – только так и сидел в кресле, ошалевший, и бормотал:
– Сын… Сын… Неужели… А как он? Как она? Здоровы ли?
И как сквозь сон слышал:
– Все благополучно. Ребенок родился раньше срока, семимесячным, но это не страшно. Он совершенно здоров. И госпожа Эггер тоже чувствует себя хорошо.
Вскоре ему уже разрешили повидаться с женой и показали малыша – это произошло даже раньше, чем предполагал Стефан. Лиза была бледна и выглядела несколько осунувшейся, но очень счастливой. Во время беременности у нее, как и у многих дам в таком положении, испортился характер. В первые месяцы она часто раздражалась по пустякам, стала много есть и очень нервничала из-за того, что прибавила несколько лишних килограммов. А дальше стало еще хуже. Лиза начала капризничать, сама не знала, чего хотела, и постоянно придиралась к нему. Месяце на пятом вдруг поссорилась с ним и заявила, что уйдет жить к маме. И ушла ведь, и очень долго не желала мириться – Стефан не знал, что и делать, так и жил бобылем. В конце концов отношения кое-как восстановились, но до самых родов Лиза не желала возвращаться домой, уверяя, что с мамой ей лучше, и он виделся с женой только изредка, в основном общался с ней по телефону.
Но теперь, к счастью, все это было позади. Он снова видел перед собой ту Лизу, которую он когда-то знал и любил. Она была очень мила со Стефаном, внимательна к нему и постоянно с волнением и нежностью говорила о ребенке. По ее словам, роды прошли довольно легко. Почувствовав схватки, Лиза тут же начала звонить мужу, но, как назло, он оказался недоступен, а в офисе ответили, что господин Эггер уже уехал. Лиза испугалась и позвала на помощь маму. Та вызвала такси и повезла дочку в Беллинцону. По дороге они попеременно набирали номер Стефана, но каждый раз безрезультатно. Зато в клинике уже не было никаких проблем. Ее отлично встретили, тут же отправили в родильное отделение – и через три часа Лиза уже держала сыночка на руках. Правда, его тут же у нее отобрали, потому что мальчик родился недоношенным, его держат пока в специальном инкубаторе, она не знает, как это называется… Но пусть Стефан не волнуется, это совсем не страшно, врачи говорят, что беспокоиться не о чем, с ребенком все в порядке.
Мальчика он увидел в этот же день, только через стекло специального аппарата, который Лиза назвала инкубатором. Эта картинка навсегда врезалась в его память – особый свет, гудение приборов, какие-то трубочки, тянущиеся к малышу… И новая жизнь – там за стеклом. Крохотное синевато-розовое тельце ребенка. Его ребенка.
– А ему не больно? – встревожился Стефан.
– Нет, нет, что вы! – улыбаясь, ответила по-русски врач, симпатичная полноватая женщина лет пятидесяти. – Это то же самое, что в утробе матери. По большому счету, семимесячных можно даже не помещать в кювез, у них нет острой необходимости в интенсивной терапии. Тем более у вашего сыночка, у него вес два шестьсот и рост сорок шесть сантиметров. Это вполне нормальные показатели. Но мы все равно решили подстраховаться…
«Она сказала «вашего сына». У меня родился сын… Господи, как же я теперь счастлив!» – подумал Стефан, у которого от радости даже закружилась голова.
Ожидая жену дома, подготавливая все к приезду из клиники ее и малыша, закупая подарки Лизе и приданое новорожденному, Стефан действительно чувствовал себя почти счастливым и чуть не каждую минуту благодарил Бога за то, что тот дал ему сына. Но все-таки глубоко в душе сидели две саднящие занозы, не позволяющие ему полностью отдаться радости. Одной из них, конечно, была трагедия в семье Саши. Не зная, чем помочь другу, Стефан вел себя по отношению к нему крайне малодушно – просто исчез. Не встречался с ним, не звонил, даже не сообщил о рождении сына – это, с точки зрения Стефана, в подобной ситуации было бы просто жестоко по отношению к старому другу. Они с Сашей были знакомы очень давно, кроме того, имели общий бизнес и благодаря этому, разумеется, были связаны друг с другом множеством «третьих лиц». Именно через них Саша, конечно же, уже узнал о прибавлении в семье Эггеров. А Стефан был в курсе, что друг собирается, как только Юля выпишется из клиники, покинуть Швейцарию и вернуться в Москву. Стефана подобный вариант развития событий очень устраивал. Пусть Саша с Юлей уедут подальше от мест, где они пережили такое несчастье, вернутся домой, немного успокоятся. Не зря ведь говорят, что время лечит все раны. А дальше старые товарищи вновь свяжутся и будут дружить по-прежнему…
Но если вопрос с Сашей еще можно было как-то пустить на самотек, то мысли о Микаэле буквально ставили Стефана в тупик. Он упрекал себя за связь с ней, поскольку, поступая таким образом, вел себя непорядочно по отношению к обеим женщинам. Изменял законной жене и вселял бесплодные надежды в сердце любовницы. Конечно, он ничего не обещал Микаэле, да она и не требовала от него никаких обещаний, не задавала вопросов и не строила планов на будущее, она была не из таких женщин… Но все равно она, и Стефан это понимал, в глубине души мечтала о том, что он разведется с Лизой и женится на ней. Это нормально. Наоборот, было бы странно, если б любящая женщина не хотела выйти замуж за любимого мужчину. А Микаэла его любила, он это чувствовал. И, что греха таить, сам понимал, что безумно любит Микаэлу. Хотя теперь это уже неважно. Он принял решение и обязательно порвет с ней. Отныне у него будет своя жизнь, а у нее – своя.
Лиза вместе с малышом вернулась домой солнечным утром, сияние ее глаз и улыбки почти ослепило Стефана. Да уж, воистину правы те, кто говорит, что вместе с ребенком в дом входит счастье! Бережно уложив спящего сына в купленную Стефаном колыбельку с кружевным пологом, Лиза любовалась живыми цветами, которые он расставил по всему дому, и как дитя радовалась новым вещам, разложенным по спальне, – как маленьким, так и женским. Расцеловав мужа в благодарность за все подарки, она нежно обняла его и снова потащила к колыбельке.
– Смотри, у него волосики совсем белые, прямо как у тебя на детских фотографиях. И подбородок похож… А носик такой – это в мамину родню. У бабушки Зины был точь-в-точь такой нос.
– Лизанька, а как мы его назовем? – шепотом поинтересовался Стефан, с умилением глядя на деловито сопевшего в колыбельке маленького человека.
– Да что ты шепчешься, глупенький?
– Я боюсь его разбудить.
