Олег Рой - Паутина лжи
– Лизанька, а как мы его назовем? – шепотом поинтересовался Стефан, с умилением глядя на деловито сопевшего в колыбельке маленького человека.
– Да что ты шепчешься, глупенький?
– Я боюсь его разбудить.
– Ну и зря. Мне врач сказала, что пока они маленькие, то спят очень крепко. Орать, конечно, не надо, особенно шуметь тоже, но говорить в полный голос вполне можно. Так что говори нормально.
– Говорю нормально, – улыбнулся Стефан. – У тебя уже есть мысли насчет его имени?
– У меня не мысли, а твердое решение, – засмеялась Лиза. – Оно принято окончательно и не обсуждается.
– Вот как? – нахмурился он. – Ты приняла решение, даже не посоветовавшись со мной? И как же ты решила назвать нашего сына?
– Конечно, Стефан – как же еще? – проворковала Лиза. – Просто не могу себе представить, что мужчину, которого я буду любить больше всех на свете, будут звать как-то иначе. Надеюсь, ты не против?
– Ну что ты… – проговорил искренне растроганный Стефан. – Как я могу быть против? Мне очень приятно.
– Ну вот и чудесно. Тогда я пойду прилягу, пока он спит, а то я что-то устала в дороге.
– Конечно-конечно, – засуетился счастливый муж и отец. – Иди отдохни… Ты плохо себя чувствуешь?
– Нет, просто устала. А так со мной все в порядке, – улыбнулась Лиза. – Единственное, что меня беспокоит, – молока так до сих пор и нет. Но врач говорит, что такое бывает, оно может прийти и позже…
Впрочем, и позже молоко у Лизы так и не появилось, но эту проблему с помощью врачей из все той же клиники они решили легко – брали молоко у женщины, у которой его было в избытке. Кроме того, педиатр подобрала им искусственное питание, которое идеально подошло маленькому Стефану. В помощь Лизе наняли двух нянь, одна занималась малышом ночью, чтобы мать могла выспаться, другая ухаживала за ним днем и гуляла с коляской. Их услуги влетали в копеечку, но Стефан готов был заплатить сколько угодно, лишь бы в уходе за новорожденным Лизе помогали специалисты, а не глупая теща. Последнее время, к его великой радости, Галина бывала у них гораздо реже, но и во время этих нечастых визитов ухитрялась вывести его из себя своими идиотскими советами непременно надевать на ребенка чепчик даже дома в жаркую погоду, а вынося на улицу, обязательно закрывать личико и не показывать никому из чужих, чтобы не сглазили.
В заботах о маленьком Стефане две недели отпуска, который Стефан-старший дал сам себе, пролетели как один день. За это время он так ни разу и не поговорил с Сашей. Только узнал стороной, то Юля выписалась из клиники и Кравчуки уехали в Москву. Что ж, это было только к лучшему. А вот то, что он до сих пор не позвонил Микаэле, Стефана очень угнетало. Очень некрасиво, не по-мужски было так рвать отношения – просто исчезнуть, ничего не объяснив. Каждый вечер перед сном Стефан давал себе слово, что завтра же утром позвонит ей, попросит разрешения увидеться и при встрече все объяснит. Микаэла – умная женщина, она не станет рыдать, устраивать сцен и умолять не бросать ее. Она все поймет – утешал и подбадривал сам себя Стефан. Но вместе с наступившим днем вновь и вновь наваливались какие-то дела, и звонок опять откладывался.
А вернувшись к работе, он в первый же день пребывания в офисе узнал, что Микаэла уволилась. И сам не понял, огорчила его эта новость или обрадовала. Скорее, наверное, даже обрадовала, потому что было бы невероятно тяжело видеть ее, пусть даже изредка. А раз она ушла – значит, все знает. В этом нет ничего удивительного, слухи о том, что у босса родился сын, конечно же, разнеслись по всей компании, все его поздравляли, желали малышу расти здоровым и счастливым… Что ж, Микаэлы больше нет рядом – и это только к лучшему. Своим увольнением она сделала ему подарок, избавив от мучительного объяснения.
И Стефан с энтузиазмом погрузился в работу и занялся делами, которые за последнее время, признаться, здорово запустил. Но если из-за бизнеса особенно тревожиться не приходилось, машина была отлажена и работала без перебоев, то финансовое положение семьи его несколько удивило. Просмотрев документы, Стефан обнаружил, что за последние полгода его счет в банке несколько оскудел. Да, он прекрасно понимал, что беременность – затратный период, довольно дорогое удовольствие, но двести пятьдесят тысяч евро! Это все-таки слишком. А именно такую сумму Лиза истратила за шесть месяцев. Часть денег, он это видел, была зачислена на счета российско-швейцарской клиники, той самой, в Беллинцоне, где она рожала. Это были сто пятьдесят тысяч евро – многовато, конечно, для врачебных услуг, но вполне объяснимо. Остальные сто тысяч Лиза, как выяснилось, регулярно снимала наличными, очень размеренно, в неделю по разу.
Первым порывом Стефана было позвонить Лизе и выяснить, куда девались деньги. Но, поразмыслив, он не стал этого делать. Так ли уж велика сумма – сотня за полгода? Если сопоставить ее с ценами в бутиках, то получается, что совсем и не велика. Наверняка все вылетело на тряпки, туфельки, сумочки и косметику. Тем более что тратила деньги Лиза явно не одна, ей помогала «любимая» теща. Вспомнив о Галине, Стефан только развел руками. Безусловно, эта тетка, дорвавшаяся до швейцарских магазинов, способна была выбросить на ветер сумму и несоизмеримо большую. А раз так, то и хватит думать об этом. Денег все равно не вернешь, а в жизни есть заботы и поважнее. Надо только будет ограничить им доступ к его счету…
Праздник цветения сакуры
Саше казалось, что возвращение в Москву – это далеко не лучшая идея. Не хочет Юля находиться в Швейцарии, где, как она говорит, все напоминает ей о случившемся – что же, можно поехать еще куда-нибудь, чтобы переключиться, развеяться, отвлечься от трагических мыслей. Но Юля только качала головой. Как он не понимает – ей сейчас не до путешествий, не до развлечений. Уж лучше домой…
Однако и дома лучше совсем не стало. Приехав, Юля начала было разбирать вещи, открыла шкаф в гардеробной комнате, и первым, что она увидела, был висевший на вешалке детский матросский костюмчик. Юля купила его заранее, презрев все приметы, уж больно он ей понравился. А теперь, увидев его, она выронила из рук всю одежду, села прямо на пол и завыла – без слез, как раненое животное.
Саше было безумно жаль ее. Да не только ее, всех – и себя, и девчонок. Дочки, уже достаточно большие, чтобы все понимать, ходили по дому как тени – потерянные, притихшие, боясь лишний раз заговорить и обратить на себя внимание. Чтобы облегчить жизнь хотя бы им, Саша спешно отправил Асю и Ясю с Юлиными родителями в Хорватию. Плевать, что занятия в школе еще не закончились, все равно у них в этом году из-за этих постоянных переездов туда-сюда вся учеба коту под хвост пошла. Ничего, потом наверстают, они способные.
