Галина Грановская - Черный плащ немецкого господина
С понедельника снова попал в водоворот неотложных дел. Обложившись чертежами, допоздна делал расчеты, ругался в цехах с рабочими, опять ездил по фирмам, просил, убеждал то одного, то другого сделать то и это. И тупо ноющая в душе день и ночь обида как-то постепенно притупилась, а через несколько дней и вообще рассосалась, оставив после себя только легкий след. Думать о себе, заниматься своими душевными травмами было некогда. Целыми днями крутясь на заводе, он с удивлением обнаружил, что к его словам все больше прислушиваются, и даже старые, опытные инженеры и техники приходят посоветоваться по самым разным вопросам, иногда совсем не связанным с тем, что он делал. И еще одно очень удивляло — все стали называть его по имени-отчеству. Всю жизнь был Пашкой, ну, Павлом иногда величали, а вот так, по имени-отчеству только здесь и стали называть. Работа, вот его дом, пришло вдруг в голову в один из перекуров, работа и есть смысл его жизни, главный стержень, а все остальное всего лишь приложение к главному. В том числе и женщины.
А потому, когда сразу по возвращении Неверский, вызвал его к себе, он не испытывал к нему никаких враждебных чувств. Шеф выглядел отдохнувшим и даже, как будто, слегка загорел. В салоне каком-нибудь торчал под ультрафиолетовой лампой, это у них, у богатеньких буратин, сейчас модно, насмешливо отметил про себя Павел, раскладывая на столе документы. Крутясь в кресле туда-сюда, Неверский внимательно выслушал его отчет и остался доволен.
— Да ты прямо на глазах растешь! Надо подумать о повышении в должности, — на мгновение задумался. — Есть у меня одна мысль… но об этом потом. Я должен обдумать.
А сейчас — Неверский откашлялся, — сейчас нужно снова съездить в командировку.
Павел приподнял брови.
— Опять за лекарствами? И куда на этот раз?
— Да туда же — в Вену.
Это было некстати. Павел нахмурился. Они только-только начали пробную сборку. Поездка наверняка выбьет его из колеи. Хотя… с другой стороны — отчего не прокатиться за казенный счет? Всего три-четыре дня каких-то. Погода, правда, гнусная. Но в Вене, наверное, хорошо, там климат мягче. Он вдруг отчетливо увидел, как сидит в маленьком уютном кафе и пьет кофе с булочками, а напротив… нет, не Майя, а красивая белокурая девушка с голубыми глазами и ослепительной улыбкой.
— Это в последний раз, — неожиданно просительным голосом произнес Неверский, видимо, неправильно истолковав его молчание. — Просто некого послать, один болеет, другой в отъезде. Я и сам опять уезжаю в Новосибирск, там наметились некоторые проблемы. Кто с корабля на бал, а мне, вот, с бала на корабль…
Ясно, из Парижей да в дыру. Яснее некуда.
— Согласен. — В самом деле, надо ловить приятные моменты. Работа не убежит, а командировка в Европу вполне может оказаться последней. — И когда?
— Вообще-то, вчера, — слабо улыбнулся Неверский. — Но я сам только что об этом узнал. Машины выедут послезавтра. Ну, а ты полетишь, когда они на месте будут.
Из-за предстоящей поездки работы еще прибавилось. Даже в обеденный перерыв он теперь никуда не ходил. Вот и сегодня так засиделся, что забыл пообедать. Когда оторвался от бумаг, было уже около пяти вечера. Позвонил вниз курьеру, попросил купить в «Макдональдсе» и принести ему пару гамбургеров. В ожидании включил электрочайник, сделал себе кофе и развернул купленную утром газету объявлений. Пришла пора заняться квартирным вопросом. Вяло полистал страницы.
«Страстная тигрица»… в который раз наткнулся на объявление. И ощутил знакомый холодок, пробежавший по коже. Страстная тигрица. Профессиональная проститутка. Дорогая, наверное. Проституток в его прошлой жизни еще не было. А что? Почему бы и не взглянуть, что это такое? Почему бы и не развлечься? Он столько работал в последнее время, что заслужил этот маленький подарок. А СПИД? — предостерег внутренний голос. Опасно, все-таки, с ними связываться. Но, в конце концов, он ведь не в притон какой-то прямо сейчас едет… просто сделает звонок по телефону. Ну, а там видно будет. Хмыкнув, подвинул газету поближе и набрал напечатанный мелким шрифтом номер.
— Алло? Я вас слушаю.
Голос «тигрицы» ему понравился. Нежный девичий голосок. Явно не в преклонных годах, тигрица. Почему-то заволновался. Как будто не звонил, а уже к ней в номер входил.
— В ресторане «Парис»? — переспросил неожиданным басом. — Отлично.
Настроение резко пошло вверх, то ли от того, что обозначилось внезапное свидание, то ли от того, что к кофе подоспел «биг мак».
«Парис» располагался в некотором отдалении от центра, но по слухам, помимо того, что там здорово готовили, там была совершенно особенная атмосфера. Говорят, что официанты там все красавцы, один в один, под два метра, и что еду они разносят чуть ли не полуголые, и с венками на головах. Прямо Греция! Павел не смог сдержать улыбки, представив себе эту картину. Ресторан очень дорогой, ну и хрен с ними, с деньгами, зачем их зарабатывать, если не тратить? И если ему обещают сказочную ночь, отчего не устроить себе и сказочный вечер? Гулять — так гулять, произнес он вслух любимую Васькину присказку. Вспомнив о Ваське, поморщился как от зубной боли. Его до сих пор не выпустили. Некрасиво, конечно, с Васькой получилось, но с другой стороны, тот сам виноват. Хочешь пить, — пей, твое личное дело, гробь свою жизнь, но зачем издеваться над женой? И соседи здесь причем, их-то чего будоражить? И потом, он же не знал, что Ваське дадут срок за злостное сопротивление милиции! Он помотал головой, пытаясь отделаться от воспоминаний о Ваське и его проблемах — хватит о неприятном.
Еще немного полистал страницы, читая разные объявления, а потом отложил газету в сторону и задумался. Да, пришла пора менять адрес. Чтобы жить хорошо, нужно жить в хорошем районе, среди людей, которые не будут вваливаться к тебе, как к себе, в любое время суток, чтобы одолжить того-сего по-соседски, не будут с любопытством пялиться на женщин, которых ты приглашает в гости. И глупых расспросов не будет. Для его новой жизни нужна новая квартира. Неверский должность новую пообещал, намекнул, что зарплата соответственно вырастет, почему и в самом деле, не сменить прописку? Конечно, он жил в своей квартире с самого рождения, но это совсем не значит, что он хотел бы и закончить в ней свои дни. Жизнь, несмотря ни на что, продолжается, и надо жить — желательно хорошо. Впрочем, пока это только прожекты, а сейчас… он посмотрел на часы. Сейчас ему нужно торопиться, чтобы успеть принять душ и переодеться перед встречей со «страстной тигрицей». Аккуратно сложил бумаги, запер сейф, и вызвал по телефону такси, чего еще никогда не делал.
— Остановись по пути у какого-нибудь банкомата, — пробубнил, усаживаясь рядом с шофером.
— Будет сделано, — с готовностью откликнулся тот и через несколько минут притормозил у банка.
Неверский ввел начисление зарплаты на карточки, а нужны были наличные. Может быть, в таком ресторане, как «Парис» за обед можно было бы и карточкой расплатиться, но с дамой… С дамой — только наличными. Страстная тигрица. Губы сами собой расплылись в глупой улыбке, которую, как ни старался, не мог согнать с лица. В наилучшем расположении духа проехал центр, и машина уже была около «Париса», когда зазвонил мобильный.
Он взглянул на экран. Майя.
Не прошло, как говорится, и месяца, как объявилась.
— Ты как, не скучал? А я только что прилетела, — сообщила радостным голосом.
Неверский, получается, раньше вернулся из Парижа. И в сибирский филиал тут же умотал. Туда поехал без Майи. Ей стало скучно, и она вспомнила о нем, бедном инженере и позвонила — в самый неподходящий момент. Появилась на горизонте, радуйся! Он и будет радоваться, только не с ней.
— Ты что молчишь?
Она еще и удивляется!
— А что я должен сказать? — враждебно поинтересовался он.
— И почему мы обиделись?
Он деланно рассмеялся.
— С чего ты взяла, что мы обиделись? Просто работаю.
— Я тоже работаю. Но может быть, сделаем перерыв? Встретимся, поговорим.
— Что, совсем не с кем и словом перемолвиться? — ядовито поинтересовался он.
— Не хами. И ладно дуться, — примирительно произнесла Майя. — Я такой ужин приготовила — пальчики оближешь. Если купишь по пути хорошего вина, вообще все будет супер.
Она, как всегда командовала. Но сегодня он не собирался менять своих планов, только потому, что она вспомнила о нем. Он не мальчик по вызову.
— Извини, сегодня никак не получится. Свидание у меня. В ресторане «Парис».
Майя тут же отключилась. И отлично, угрюмо пробормотал он. И отлично. Теперь, когда жизнь повернулась к нему лицом, он тоже хотел выбирать сам — что ему делать, когда и с кем.
Конечно же, сведения о полуголых официантах и венках оказались полной бредятиной. Официанты были вполне обычные, хотя и действительно высокие и красивые. Но атмосфера в зале и вправду была какая-то необычная, наверное, из-за особого освещения. И сам зал с белым мраморным полом, белыми колоннами и очень высоким потолком и статуями в стеновых нишах действительно отдаленно смахивал на древнегреческий храм. Посредине зала тихо журчал фонтан с цветной подсветкой.
