Наталья Солей - Ход Корбюзье, или Шерше бlя femme
Отвагин уже рассказал о телефонных разговорах с Андреем. Практически он один был виртуальным свидетелем этого стихийно развернувшегося романа.
– Я же его предупреждал. Специально звонил. Я же чувствовал, что эта белая моль его до добра не доведет, – бесконечно сокрушался Отвагин.
– Мы это все уже слышали. Надо думать, как помочь Андрею, – подытожил Сева Мильман. – Я со своей стороны могу предложить только финансовую поддержку. Как владелец сети спортивных магазинов, могу даже экипировать экспедицию. Только вот куда? Это, Александр, твой вопрос. Какие у тебя мысли и предложения по поводу этого дела? Давай конкретно.
– Вот ты деловой! Я тоже готов к материальной помощи, не вопрос, – сказал Отвагин. – Считай, Сашка, что мы твои клиенты, и потому давай берись за это дело серьезно. На нашу милицию надеяться – себя не жалеть.
– Все понятно. Для начала я хочу разобраться с личностью убитой. Ее связи, бизнес, вообще кто такая. Здесь сплошные легенды. Всю жизнь прожила где-то в Сибири, потом уехала в Париж. Там рассказывала, что она здесь деньги зарабатывает, здесь – что там. Сплошной туман. Никаких глубоких связей. Я решил съездить в город, откуда она родом. У меня такое чувство, что там я что-то найду. Других вариантов нет – а вот там, возможно, появятся. Мужик, который ей якобы наследство оставил, тоже оттуда.
– А почему «якобы»? – удивился Отвагин.
– Его близкий друг говорит, что не мог он написать такого завещания. Вдова со мной не захотела встречаться. Потом, когда выяснилось, что Заваляева оставила завещание на своего сына, сообщила следователю, что подает в суд и у нее есть неопровержимые доказательства того, что завещание ее погибшего мужа поддельное.
– Как же все тут запущено. Я, если честно, ничего не понимаю. Все в одну кучу. Завещания, письма, вдовы, любовницы. Сплошная разножопица. Поезжай, Александр, в Киев, то бишь в Омск, и оттуда без хоть какой-то ясности не возвращайся. В средствах стеснен не будешь. Надо будет, и в Париж тебя командируем. Все, вперед и с песней.
– Хорошо. Буду разбираться. Пока еще и здесь есть с кем пообщаться. Я все же хочу встретиться с вдовой Евтухова, а дальше посмотрим.
Безутешная вдова
Лариса Евтухова действительно нервничала, но вовсе не по тому поводу, о котором думал Виктор Зацепин. Нет, она не боялась, что подозрение в убийстве любовницы ее мужа, получившей все его состояние, падет на нее. Она не разбивала голову удачливой сопернице и не страдала по утраченному наследству. Страдать было не по чему. В семье Евтуховых Лариса была «серым кардиналом». Все состояние росло благодаря капиталу ее отца, бывшего сначала теневиком – еще в советские времена, а потом владельцем кооператива по пошиву курток знаменитых брендов. Николай еще в студенческие годы работал в его кооперативе – так он и познакомился с завидной невестой, и, конечно, не упустил своего шанса. Женился на ней, благо возникла обоюдная симпатия и даже, можно сказать, настоящая любовь.
Николай разумно воспользовался капиталом, когда отец Ларисы отошел от дел.
Он не закрыл производство, а, напротив, стал расширять его. Начал шить модную одежду – под маркой все тех же известных брендов. Сделал ставку на большие женские размеры и не проиграл. «Шанель», «Готье» и «Марину Ринальди» шестьдесят второго размера расхватывали с ходу, не глядя на цены, напоминающие федеральные номера телефонов. В Омске уже народился отряд состоятельных граждан, любящих плотно поесть. Они ели и поправлялись, но при этом хотели носить что-нибудь этакое подороже, непременно от-кутюр. Спрос рождает предложение, и они носили свой «кутюр», даже не подозревая, что эксклюзив для них завозили вовсе не со складов производителей в Италии или во Франции, а с промышленной окраины все того же Омска, с фабрики, куда трудоустраивались жительницы всех окрестных деревень, приезжавшие в город на заработки.
Дело оказалось очень прибыльным. Евтухов решил вкладывать деньги. Стал покупать акции. Выбрал никель – и это было большой удачей. В какой-то момент они сильно взлетели, момент был угадан, а дальше – спокойная жизнь и обеспеченная старость.
Именно тогда Евтухов сумел стать депутатом, потом вместе с семьей переехал в Москву. Все шло только по нарастающей. Причем всем процессом руководила всегда Лариса. Она была «в доме хозяин», и все деньги были у нее. Так повелось с самого начала. Будучи обладательницей первоначального капитала, Лариса считала совершенно справедливым владеть им единолично. Таково было отеческое наставление накануне свадьбы.
– Запомни, – сказал Ларин папа, – мужья приходят и уходят. А капитал должен оставаться. Если сумеешь все удержать в своих руках, то не придется беспокоиться о муже. Никуда не денется. Всегда будет при тебе… Пока не надоест.
Она только посмеялась тогда над этой оговоркой «пока». Да никогда в жизни ее Николенька ей не надоест, у них любовь, и они всегда будут вместе и умрут в один день. Она долго так считала, но тем не менее папиного совета послушала и на удивление всем, кто об этом знал, заключила брачный контракт, а главное, со временем сумела-таки стать безраздельной обладательницей капитала и всего движимого и недвижимого имущества. Так что ничего у них не было совместно нажитого. Все принадлежало только ей.
За Евтуховым осталось право приумножать состояние супруги, но не более того. Он имел возможность пользоваться всеми благами капитала, но не владел им.
Евтухов любил женщин. У него было множество увлечений, но, как только эти увлечения начинали перерастать в более серьезные отношения, он тут же рвал их. Папин рецепт мужской верности оказался очень действенным.
Возможно, Евтухов и сам написал завещание, по которому все его движимое и недвижимое имущество и все его деньги переходят его гражданской жене Заваляевой. Может быть, она подделала его подпись, в принципе закон это допускает. Мало ли, у покойного перед смертью руки дрожали – так те, кто рядом, при наличии нотариуса конечно, пожалуйста, подписывайте сами эту последнюю волю завещателя и получайте наследство!
Короче, Ларисе было совершенно все равно, каким образом появилось на свет это завещание. Что в лоб, что по лбу. Евтухов завещал все, что у него было. Значит, ничего. Какое разочарование для наследников! Мудрец был папа, людей насквозь видел. Впрочем, а что видеть-то – все в общем одинаковые, когда дело касается денег.
Так рассуждала про себя Лариса Евтухова, разматывая назад цепь событий. Она мучительно старалась понять, когда именно пошло не по ее намеченному плану, где начался сбой. Она нервничала из-за этого сбоя, и особое беспокойство вызывало внезапное исчезновение Константина.
Что произошло? Куда он пропал? Нет, нет, надо разбираться с самого начала. Как это было? – спрашивала она себя. Как было? Пришел в дом молодой человек, и вся жизнь пошла кувырком.
Если бы можно было с какого-то момента взять и прожить все заново…
О, она бы ни за что не повторила такой ошибки. Не стала бы его приближать к себе. Ведь ничего подобного до этого не было, а тут вот какое-то затмение нашло. Натуральный сон разума.
В тот день, два года назад, с утра валил снег. Было пасмурно, мрачно, такое ощущение, что дня просто не было. Только рассвело, и вот уже сумерки. В загородном доме Евтухова, как всегда, царила атмосфера уюта и довольства. Хозяева собирались на какую-то очередную презентацию, сыновья, погодки пятнадцати и шестнадцати лет, задумали отправиться на каток в Москву. На кухне что-то готовилось. Обычно после тусовки хозяева приезжали не одни, с целым ворохом гостей. Будут сидеть всю ночь. Сначала в бане слегка попарятся, в бассейне поплавают. Нравится им это – плавать во время снегопада в открытом бассейне с подогревом. Собственно, это и есть главное угощение для гостей. А как наплавают аппетит, все сметают.
Евтухов увидел в окно, как открылись ворота и в них въехал дежурный «лексус». Он сам отправил водителя на вокзал, чтобы тот встретил поезд и привез к ним за город молодого человека, земляка, недавно окончившего юридический факультет Омского университета, а теперь вот приехавшего в Москву делать великую карьеру. Просили помочь. Ну, обещал, значит, надо помогать.
Дверь отворилась, и вошел красивый молодой человек спортивного телосложения.
– Здравствуйте, я Константин Вишняков, меня вам рекомендовали…
– Знаю, знаю, – перебил его Евтухов. – Давайте сразу договоримся. Константин…
– Евграфович.
– О, как сразу солидно. Так вот, Константин Евграфович, просьба о вашем трудоустройстве меня, надо сказать, застала врасплох. Все очень скоропалительно. Два часа назад мне позвонили, и вот вы уже здесь. Конечно, что-то мы придумаем для вас, чтобы и зарплата и перспектива, но пока я еще не знаю что. Но вам уже сейчас надо обустраиваться, что-то делать, жить начинать. Временно поработаете у меня секретарем. Жить будете пока у нас, в домике для гостей. Это будет удобно и мне. Хочу в порядок кое-какие бумаги привести, вы мне поможете. На переговоры будете со мной ходить – короче, беру вас на испытательный срок. Как проявите себя, с учетом этого и работу подберем. Вас устраивает?
