Геза Сёч - Лимпопо, или Дневник барышни-страусихи
Так значит, Бойси тайком продолжала ходить на пение. Интересно, к кому? Загадка.
Замечу, что этот фрагмент знаменитой арии она исполняла, как и положено, басом.
— Львы совсем не такие, какими они нам кажутся, — сказала сова, когда я спросила, что она думает об этих ночных голосах в лесу.
И еще пояснила, что где-то недалеко от нас идут съемки фильма, и, возможно, кто-нибудь из актеров, ну тот, кто играет льва, репетировал за деревьями роль. Но не исключено, что здесь оказался и настоящий лев, что в принципе то же самое, учитывая, что жизнь — скорее всего или в самом деле — всего-навсего симуляция: генеральная репетиция, в которой задействованы дублеры, кагэмуси, альтерэго, каскадеры и двойники, так как жизнь штука слишком опасная, чтобы в ней выступали сами актеры. Поэтому настоящие львы, кузнецы, страусы и индейцы сидят в зрительном зале и наблюдают за нами, оценивая критическим взглядом, достоверно или фальшиво мы их играем.
— Это звучит занятно, но я в это не верю, — кисло отреагировала я, а Наур призналась, что и она, мол, тоже не верит.
136. Камуфляж
Я полистала книги, которые Восьмиклинка свалил в сарае. Сначала открыла том Карла Маркса под названием «Капитал» и с изумлением обнаружила на титульном листе нечто совсем другое. А именно: «Рутилиус. Книга пятисот философов». Старинный текст на незнакомом мне языке, изящный, но несколько нервный каллиграфический почерк, непонятные мне рисунки и роскошные буквицы.
Похоже, кому-то очень хотелось позабавиться, потому что все в этих книгах было шиворот-навыворот. Молитвослов, например, содержал в себе следующие рукописи: Первое Евангелие, Второе Евангелие и Третье (тайное) Евангелие от Иуды Искариота, Утраченное Евангелие от Лазаря, а также двадцать одно пророчество ангела Анаэля. Среди книг был упрятанный в переплет от пособия по выделке кож Скитианос, были Митрас и Симон-маг, был Мани, например, его «Книга великих подвигов», — и все в рукописных подлинниках, а еще комментарии, дневники и свидетельства приближенных учеников, приверженцев, избранных и посвященных. Был тут «Парсильвнамех», рукопись, посвященная «Соннику» Рушди, и еще одна — об учении колдуна Фрестона. Все эти книги закамуфлированы лжепереплетами. Не знаю, будет ли у меня время прочесть их.
Охранники делают вид, будто понятия не имеют, кого искали в лесу сыщики. А скульпторов-негров — Мартона с Дёрдем — все, даже Злыдень, жалеют, хоть тот гоношится и говорит, что физиономия одного из них показалась ему знакомой, скорее всего, это был боксер, его давний соперник, которого он измочалил.
Барнабаш вычитал в каком-то романе, что в жизни каждого человека есть день, точнее, был день, который бесследно пропал. Как карта, которую ночной вор выкрал из хранящейся в серванте колоды, или как улепетывающий суслик, который проваливается вдруг среди поля, будто земля его поглотила, и, кроме его отсутствия, от него никакого следа. Сквалыга готовится прочесть в вольном университете лекцию о гемоглобине и демократии.
137. Иудин сад
Иудин сад даже среди всех зоопарков заведение самое наимерзкое. Туда попадают те, кто в человеческой жизни предали бывших своих благодетелей и наставников, предали, оказавшись в высоком кресле, друзей, не отвечали на их звонки, не взяли с собой на подводу или на борт корабля.
Угрюмый зверинец Иудина сада состоит из шакалов, гиен, крыс, стервятников и ворон. Кто в какое животное превратится, решается следующим образом: возьмем для примера предательство друга.
Когда вас подлым образом предает друг, то он, этот друг, тем самым откусывает и кусок самого себя. Воспоминания о совместных похождениях; о шахматных партиях; о похоронах друзей; о спорах, игре в рулетку; откусывает от себя лишь небольшой кусочек, но именно тот, который и делал его тем, кем он был. Предав бывшего друга, он разрушает и всю свою жизнь, ее «опоры и несущие стены», как выразилась Нуар.
Ведь нельзя же сломать в доме первый этаж, не разрушив все остальное. И в предателе, как будто его поразила какая-то необычная проказа, мало-помалу усыхает все благородное, и в конце концов мы будем иметь на выходе лисицу или жалкого брюхоногого слизняка, которого и облобызает восторжествовавший Иуда.
И они будут с ним лобызаться еще долго и много раз.
Короче: любое предательство губит самого предателя. Его богатырское тело, выдающийся ум, на который его отец возлагал такие надежды, находчивость, юмор — все постепенно деградирует, и в итоге многообещающая личность превращается в стареющего шакала с облезлой шкурой, которого связывают с его бывшей земной оболочкой разве что вечная тяга к случке да трухлявое подлое сердце, кое-как поддерживаемое ржавым кардиостимулятором, дабы оное существо могло без конца размышлять о своем предательстве.
Говорят, будто иногда на рассвете у врат Иудина сада появляется дух ребенка, привидение отверженного мальчика-сироты, о котором никто не знает, чья это детская тень, — преданного ли когда-то друга или же самого предателя, который со временем из ребенка превратился в отпетого шулера, в толстокожего жулика с прогнившей душой, в кретина с воняющими ногами, в мастера брачных афер — короче, нет слов, чтобы описать его.
У входа мальчик кладет в окно или под порог монетки и конвертик с письмом.
В письме только три строки:
принесла вам сдачу —
три гроша —
неприкаянная душа.
Надпись над входом в Иудин сад обещает: «Не хватит слез, так будешь плакать кровью!»
Один аферист был известен тем, что обожал фотографироваться во время спаривания, что дело неслыханное, но человек, он на все способен, так вот, этим спортом он занимался в обществе своего лакея Лаци, которого сделал потом управляющим; сам же развратник и совратитель, по капризу судьбы, а также благодаря подкупу, стал президентом; он не знал, потому что его никогда не учили, что гордыня — это клеймо людей, обреченных на поражение, и с бывшими своими друзьями вел себя отвратительно, а одну из случайных любовниц и вообще опозорил, хвастая ее интимными фотографиями в компаниях, таких же как он, пошляков. Свою величайшую благодетельницу, которой он был обязан высоким постом, за глаза издевательски называл обезьяной мохнатой и вонючей цыганской курвой (интересно — что значит «цыганской»?) и распускал о ней сплетни, будто ее выгнали с телевидения за хищения. Как бы там ни было, все его гнусности и предательства со временем стали притчей во языцех, и надо ли удивляться, что Черный Тапир — Боженька бьет не палкой! — наслал на него проклятие страшной водянки. Вот когда он опомнился, но было уж поздно: из президента он превратился в урологический случай.
140. Делегация. Выборы вожака. Ричард Львиное Сердце
Сегодня утром Капитан сложил с себя полномочия.
Сославшись на возраст и подорванное здоровье, он в своей косноязычно-гугнивой манере объяснил, что в современных сложных условиях не считает себя способным «решать проблемы». О чем, кстати, давно уже знали все страусы.
Выборы нового вожака были назначены на вечер.
Около полудня меня посетила делегация: крупная жирная куропатка в сопровождении двух солидных зайцев. Куропатка представилась: я — серая куропатка, по-латыни меня зовут perdix perdix, сказала она. Как выяснилось из ее слов, слава обо мне разнеслась уже весьма далеко. У них даже в школе детям рассказывают о том, как удивительно быстро я научилась летать, как боятся меня львы и сыщики и каким фантастическим образом я сбежала из зоопарка, взмыв из клетки, как ясный сокол.
[Далее следует неразборчивый текст.]
………………………………………………………………………………
………………………………………………………………………………
* * *После своего избрания П. П., как говорится, вошел во вкус и с ходу, в очередном туре, — вопреки нашим древним обычаям и добропорядочности, которые запрещают быть вождем более чем два срока, — хотел заставить нас проголосовать за то, чтобы его можно было избирать сколько угодно раз, больше того, сделать его вождем пожизненно.
Но даже у самых глупых страусов хватило ума не голосовать за это, так что предложение получило всего один голос — самого Пишты Потемко, заявившего также, что отныне он будет не Пиштой, а Ричардом Львиное Сердце и именно так требует себя называть в дальнейшем.
Говорят, демократия — это власть народа, то есть большинства. Над кем? Ну понятно — над меньшинством. То есть это такая власть, когда желания меньшинства подавляются волей большинства.
Например, если 51 из 100 страусов захотят остальных изничтожить, вырезать, послать в зоопарк, на Переработку или в газовую камеру, передушить, затоптать их, повыдергивать им все перья из задницы, в таком случае — ведь так хочет большинство — в стае установилась, наконец, власть народа, то есть демократия.
