Геза Сёч - Лимпопо, или Дневник барышни-страусихи
В соседней клетке, забившись в угол, сидит день-деньской маленькое волосатое существо. Волосы покрывают даже его лицо, а зубов у этого существа столько, что в рот не вмещаются — один или два вечно торчат наружу. Сперва я подумала — обезьяна, но она была без хвоста. Одета была в какие-то рваные трусики и обута в крохотные башмачки.
В воскресенье к клетке приблизилась элегантная пара. На мужчине были отглаженные панталоны, на женщине (его жене?) — дорогой костюм. Остановившись, они зашептались, словно о чем-то споря и словно бы не желая, чтобы их заметило маленькое волосатое существо. Но оно их заметило и с плачем подбежало к решетке: «Мама! Папа! Заберите меня домой!»
Супружеская чета быстро повернулась. И, не оглядываясь, удалилась.
Прошло три кошмарных дня.
На второй день от дизентерии умер ленивец.
А ночью четвертого дня мне послышались знакомые шаги. Я глазам не поверила: в тени маячила фигура Максико. Где-то взревели львы, и если всеобщие представления о внешности этих животных страдают неточностями и преувеличениями, то воздействие, которое производит их рев на простого смертного, не говоря уж о страусе, преувеличить невозможно.
— Лимпопо, — прошептал Максико, — я пришел за тобой. Я спасу тебя.
— Беги отсюда скорей, — взмолилась я.
— Смотри, что я принес. Это Пети Аптекарь тебе посылает.
— Что это? Беги! Сейчас здесь будут охранники.
— Это окоченитель. Если проглотишь эти таблетки, то станешь, как мертвая. Все подумают, что ты умерла. А через несколько часов ты придешь в себя, но до этого тебя уже куда-нибудь вышвырнут. Ты поднимешься и вернешься ко мне на ферму.
— А что будет, если…
— Тсс! Идут! — предупредила нас черная зверушка из соседней клетки.
Приближался ночной обход. Максико бросил мне какую-то коробочку и исчез. О направлении, в котором он скрылся, я могла догадаться по бешеному рыку львов.
На коробочке сверху было написано:
ЛЕТАРГИЧЕСКИЕ ПИЛЮЛИ
оригинальные
по рецепту отца Лёринца.
Время действия — 8 часов.
Применять по назначению врача.
Хранить в недоступном для детей месте.
Под надписью был рисунок, изображавший прекрасную длинноволосую девушку, которая со скрещенными на груди руками лежала на сундуке.
В самой коробочке я нашла инструкцию по применению снадобья, на обратной стороне которой были замечательные стихи:
СонетПесок зыбучий, вьюнок ползучий,
настал прощанья час неминучий.
Стань моей розой, дай поцелую,
облачком стань, колесницей летучей.
Стань колесницей мне и лошадкой,
виолончелью, скрипочкой гладкой,
нежной, небесной, горькой и сладкой.
Еще цветочней, еще нежнее,
еще скрипичней, еще роднее…
129. Переработочный цех
Проснулась я в еще большем ужасе, чем в зоопарке.
Рядом со мной на телеге лежал дохлый мерин, а также задавленная насмерть овчарка и несколько столь же безжизненных кошек, наверно, охотившихся на отравленных крыс.
Мы как раз въезжали в ворота, над которыми светились огромные, в человеческий рост, разноцветные буквы:
БИОРИТМ
БОЙНЯ, ПЕРЕРАБОТКА ОТХОДОВ, КОЛБАСНЫЙ ЦЕХ
Так вот мы куда попали — на бойню! Отходами была я, это меня везли на переработку, намереваясь сделать из меня колбасу.
Ну уж это вам не удастся! Не видать вам страусиной колбаски!
Мышцы мои еще были окоченелыми, так что не оставалось ничего другого, как наблюдать.
Творившееся вокруг по кошмарности намного превосходило все фильмы ужасов, которые, заглядывая в окно караульни, я смотрела по видеомагнитофону охранников.
Бетон, сверкающие железяки, колючая проволока, с пугающим безразличием вращающиеся исполинские шестерни, транспортеры, рельсы, крюки, то и дело приоткрывающиеся двери холодильных камер, тележки, которые толкали перед собой рабочие в белых халатах или комбинезонах, промышленные весы, тельферы, здоровые мясники, неоновый свет, кафельная плитка, поставленное на поток убийство и беспрерывная хладнокровная погрузка-разгрузка — все это вместе было настолько ужасно, что, наверное, я бы оцепенела и без горсти оригинальных, изготовленных по рецепту отца Лёринца, летаргических пилюль.
На конвейер как раз загоняли стадо крупного рогатого скота. И быки и коровы покорно шли, куда их направляли гуртовщики, хотя и ревели, конечно, догадываясь о том, какая страшная их ждет участь.
Я вновь потеряла сознание не знаю даже, на какое время. А открыв глаза, увидела, что какой-то мясник уже замахнулся своей секирой, чтобы опустить ее на меня.
— Ну-ка, Карес, разделай ее! — послышался чей-то голос.
Но в следующее мгновение Карес был уже не в том состоянии, чтобы что-то либо кого-то разделывать. Или делать вообще что-нибудь, кроме одного — скулить, сложившись в три погибели. Удар моей ноги пришелся ему прямо в пах, а ведь пинок страуса, как известно, считается (среди тех, кто случайно выжил после него) одним из сильнейших в мире.
На прощанье я еще врезала ему клювом по черепу. Послышался треск, но меня уже след простыл. Ворота, к счастью, были открыты, потому что подъехала фура с надписью «Биопродукты» на тенте и девизом: «Выбери настоящее!»
Не прошло двух часов, как я была уже на ферме и рассказывала другим о своих злоключениях, не скупясь на всяческие знаки признательности и благодарности, которыми я осыпала Максико.
— Oh, my Господи! — ужасалась Пики. — Чего только не бывает на свете! О, мой God! Oh!
К сожалению, пропал Петике, потому что аптекаря, папашу Галапагоса, тем временем арестовали (или, как у них говорят, «забрали»). Любопытно, что уже на другой день по городу пошли слухи, что в семье у них вышел скандал из-за какой-то певички или субретки и по этой причине они уехали и даже уже развелись (хотя всем известно, что бракоразводный процесс — дело очень длительное).
Впечатление, будто кто-то умышленно дурит городу голову. А город и рад, что его дурят. «Вы слышали, папаша Галапагос бежал с инженю?!» Из всех земных существ проще всего дурить головы людям. А мне из-за этого не удалось поблагодарить Петике за его героические усилия по спасению моей жизни.
Но как знать, вдруг однажды каким-то чудом в его руки попадет мой дневник?
130. Белочка
— Добро пожаловать, Лимпопо! — радостно приветствовала меня на следующий день серебристая белка по имени Белочка, но Максико сердито махнул в ее сторону клювом.
— Не надо с ней разговаривать, — предостерег он меня. — Если бы все зависело только от этой вокши, то ты и сейчас находилась бы в зоопарке или на бойне.
Белочка, взобравшись на телеграфный столб, подслушивала наш разговор.
После того как меня похитили, Максико попросил ее отправиться с ним в зоопарк и помочь меня вызволить. План был таков: он собирался выкрасть на вахте ключи от клетки, однако, чтобы открыть замок, нужны были сноровка Белочки и ее ловкие лапки.
Но Белочка идти в зоопарк наотрез отказалась, заявив, что она не дура.
Когда Максико рассказал мне все это, Белочка крикнула со столба:
— Все правильно! Правильно! Так и было!
— Так чего ж ты тогда?! — рявкнул Максико. А Белочка, хихикнув, ответила со столба:
— Так я ведь всего лишь белочка, а не герой!
(P. S. Значительно позже.) Сегодня я сожалею, что я так немногословно описала тогда зоопарк. Если б я только знала, какие зигзаги судьбы ждут меня впереди! Если б догадывалась, что придет день, когда я буду мечтать о том парке, где столько разных животных делят друг с другом воспоминания и тоску по самим себе, как только наступит ночь и люди уберутся восвояси, а воздух наполнится шепотом, шорохами и шуршанием, вздохами, именами и осязаемой, шероховатой на ощупь ностальгией по фантастическим дальним краям.
131. Пылающий всадник
Когда я бежала домой, я заметила красноватые всполохи. Подозрение мое пало на углежогов, и действительно, углежоги и были окаянными нечестивцами, которые разожгли на поляне костер вокруг самой большой конной статуи. Я почувствовала, что зрелище это отбрасывает какую-то жуткую тень на будущее.
Костер уже почти прогорел, испепелив ногу короля и большую часть коня, и только шея животного выглядывала еще из углей, из этого малиново-черного урчащего студня, готового поглотить, словно чавкающая багровая топь, фигуру прославленного государя. При этом мне показалось, что среди деревьев суматошно метались какие-то черные тени.
132. Голос в ночи. Суп ангаджапур
С тех пор как Нуар рассказала мне о шофаре, звук которого отгоняет дьявола, в голове у меня бродит такая мысль. Бабушка Петике по воскресеньям всегда готовила суп ангаджапур — непременно, как полагается по традиции, с чертогон-травой.
