Журнал «Новый Мир» - Новый Мир. № 10, 2000
…А что было дальше? Ну, не мог заснуть. Читать тоже не мог. Даже этот стеллаж… хотел разобрать книги и распилить его — не стал, махнул рукой в конце концов. Хожу только из угла в угол и курю. Потом опять лег — уже в третий раз… Снотворное я никогда не принимаю. У меня и нет… Наконец провалился в какое-то забытье. Не знаю, сколько было времени. Часов пять, наверное… В десять раздается звонок. Я насилу глаза продрал, ничего не пойму. Туда-сюда, накинул халат, подхожу к двери: «Кто?» — «Вам шкаф привезли!» — кричат. «А, ну ладно», — вспомнил. Отпираю… И где же шкаф? — никакого шкафа. Стоит этот джентльмен, один из хозяев, улыбается, как невинный младенец. «Вам привезли, Валерий Вениаминович? Доброе утро…» — «Что? Ничего еще не привозили…» — «Как? А я думал, они уже здесь, я же распорядился… Вот, хотел обмыть», — и показывает огромную бутылку коньяка в коробке. «Чего обмыть? В десять утра?» — «А что?.. Вы не будете возражать, Валерий Вениаминович, если я у вас подожду? Должен приехать мой племянник, он у нас на складе рабочими командует… А мне крайне необходимо дать ему одно задание, а то потом я его целый день не увижу…» — «Ну заходите», — бурчу с явным неудовольствием. То есть для меня явным, а он делает вид, что для него ничего не «явно». Проходит непринужденно, снимает пальто… И только тут я вспоминаю наставление Ирины Сергеевны, чтобы я ни с кем из них не говорил наедине. Ужас, как мне сделалось тошно!.. Да еще этот коньяк: он его ставит мне на письменный стол и вынимает из коробки… Я начинаю так осторожно: «Знаете что… Как вас зовут?» — «Руслан». — «Знаете что, Руслан, уважаемый… Я сейчас подумал… Мне бы очень не хотелось, чтобы вас здесь видели, когда привезут шкаф…» — «Да? — оборачивается. — А почему?» — «Так. Вы, конечно, можете здесь сидеть, раз уж зашли, но с вашим племянником встретьтесь, пожалуйста, в другом месте… А когда они приедут, я сюда прикрою дверь, и шкаф занесут в другую комнату. Давайте так сделаем». Он смотрит на меня: «Странно. Чего это вы?» И я начинаю куда-то ехать: чувствую, что делаю что-то неправильное, недопустимое, а что — понять не могу… А он совсем уж пристально вглядывается: «Вы чего-то боитесь?» — «Ну, — мямлю, — не хочется, чтобы были потом разговоры». — «Какие разговоры? О чем?» — «Ну, что мы с вами… будут потом говорить…» — «Кто?» — «Ваши друзья… компаньоны или как там…» И тут я вижу в его глазах нечто настолько страшное, что… как это назвать… металл… нет… лед… нет, не знаю. Не могу подобрать слова.
«Ах, компаньоны! — он говорит. — Вон оно что! Понятно». Мне тоже вдруг все понятно: я погорел самым жалким образом. Мне кажется, что я нахожусь внутри кошмарного сновидения. Молчим какое-то время. Он отвернулся, сидит мрачный как туча. Наконец щелкнул пальцами по бутылке: «Так я с вашего позволения открою, Валерий Вениаминович, а? Есть у вас стопочки?» — «Да, сейчас. Открывайте». Иду на кухню, ноги еле двигаются. Возвращаюсь… «Только мне чуть-чуть. Двадцать грамм. Единственно, чтобы обозначить». — «Ваше здоровье, Валерий Вениаминович». — «Взаимно». — «Ладно, — говорит, — вы не очень-то расстраивайтесь… Скажите только… я не понял: приходил кто-то из них? вчера вечером?.. или оба?» — «Нет. Никого не было». — «А почему ж вы решили, что они — мои компаньоны?.. И насчет наших отношений… откуда…» — «Ну, — соображаю, — один успел мне представиться, даже предложил домой отвезти… А то, что вы компаньоны, я догадался: вы стояли трое за спиной директора и ругались…» — «А, вы заметили?» — «Конечно. Я не желаю вникать в ваши отношения, мне до них нет дела. Но для себя я считаю, что осторожность не повредит: не хочу впутываться в сомнительные дела». Вот так я выкручивался перед ним. А он мне не верил, я видел, потому что с конкурсом-то мои объяснения все равно не вязались, тут уж натягивай не натягивай — очевидно, что я что-то знаю про конкурс… «Вы, Валерий Вениаминович, действительно, что ли, такой мудрец по жизни?» — «Куда там! Неужели вы думаете, что надо много мудрости, чтобы жить ничего не делая?» — «Хм, не знаю…» — «Уклоняться от решительных действий — это все, чему научила меня жизнь за шестьдесят лет. А вы хотите, чтобы я вершил какой-то суд в ваших… как это у вас называется… „разборках“ — я правильно употребляю это слово?» Он вдруг задумался, потом странно улыбнулся: «Да вы еще и хитры! Хотите, чтоб я подтвердил? Ну что ж, я могу сказать: слово-то вы употребили правильно. Но это не значит, что я подтверждаю факт самих разборок». — «Ух ты! — Я был искренне удивлен. — Позвольте сделать вам комплимент: как это вы тонко… Не ожидал… Вы учились? Где?» — «Я кончал юридический факультет». — «Ну, тогда ясно!» — «А у вас какое образование?» — «Да всякое… Я в основном самоучкой… Вот сижу и книги читаю… На самом деле я знаю очень мало. Совсем не ориентируюсь в жизни. Мне не хватает…» — «Чего вам не хватает?» — «А?» — «Вы сказали, что вам чего-то не хватает». — «А, информации. Я, видите ли, немного балуюсь литературой. Пописываю. А без знания жизни как можно этим заниматься? Неудобно».
— «Послушайте, Валерий Вениаминович, — сказал он, подумав, — у вас есть компьютер?» — «Нет». — «Как же так? Хотите, я вам подарю?» — «Это еще зачем? Что я с ним буду делать?» — «Ой! Вы не знаете? Да вы только выйдете в Интернет — и сразу узнаете! У вас и вопроса такого не будет — „зачем“. Библиотеки, фонды, энциклопедии, любые справочники, любая изобразительная информация, все самые последние новости в мире…» — «Хорошо, хорошо… Но это же нужно нажимать какие-то кнопки. А я не умею. Боюсь…» — «Да этому научиться проще простого! Я сам вам покажу». — «Вы? С какой стати? Я не понимаю, чего ради вы взялись меня уговаривать…» — «Не понимаете? — Он засмеялся. — Неправда. Все вы понимаете. Так что давайте я вам сформулирую свое предложение прямо и четко, без всяких обиняков. Вы присуждаете сегодня приз девушке по имени Альфия. А за это я вас обеспечиваю компьютером с выходом в Интернет и оплачиваю любое количество часов, какое вам заблагорассудится провести в Интернете. Ну как? Идет?» — «Нет! Ни в коем случае! Я вообще не хочу никому ничего присуждать!» — «Почему?» Я не мог признаться, что боюсь остальных. Поэтому сказал: «Просто я в этом ничего не смыслю». — «Тогда тем более вам должно быть все равно, кому отдать яблоко. А я вам предлагаю выгодную сделку. Зачем отказываться?» — «А что вам эта Альфия? Почему вы в ней так заинтересованы? Вы, может быть, влюблены в нее?» — «Влюблен? Именно! Да, Валерий Вениаминович, вы всегда смотрите в самый корень происходящего. Я влюблен и добиваюсь ее!» — «Но неужели нет других путей? Не поверю. Вы, такой преуспевающий…» — «Просто я хочу сделать ей подарок. Именно такой. Польстить ее честолюбию. Почему я не могу себе этого позволить?» — «Позволить себе? Что это значит? Моими руками? Какой же это подарок?» — «Так это и есть самое ценное. Вы не понимаете? Для нее ничего бы не значило, если б я сам присудил». — «Нет, не уговаривайте». — «Почему? Вы уже кому-то обещали?» — «Нет. Никому ничего». — «Тогда какая вам разница? Вам это должно быть безразлично. А Интернет вам будет нужен, я вас уверяю». — «Нет». — «Почему? Или вы опять сейчас выдумаете, что компьютером пользоваться безнравственно, как автомобилем?» — «Дело не в этом…» — «А в чем же?» — «Ну… как вам объяснить… Я не верю, что Интернет даст то знание, какое мне нужно». — «Какое?» — «Он только мертвую информацию даст, а не человека. Без знания человека и его души мне эта информация не пригодится. Не вижу, как бы я смог ее использовать». — «Хорошо, но как я могу вам дать человека?» — «Никак. Это моя собственная задача, которую я должен сам решать. Никто мне помочь в этом не может». — «Все равно с Интернетом вам будет проще». — «Чепуха. Вы не знаете, о чем говорите». — «Вы тоже не знаете». — «Может быть… Да, может быть, я и не хочу знать кое-чего». — «Но тогда что же вам нужно?» — «Я не нуждаюсь ни в чем». — «Постойте, постойте, Валерий Вениаминович, но вы разве совсем один живете? У вас есть близкие? Может быть, им что-то нужно, вы подумали? Дети есть у вас?» — «Есть. А что вам мои дети? Угрожать мне хотите?» — «Ни в коей мере! Что вы! Я просто спрашиваю». — «Мои дети далеко, и вы их не достанете. Они за границей оба. Два сына». — «Вот как? И они там хорошо устроены? Чем они занимаются?» — «Один ученый, другой кинематографист». — «Давно уехали?» — «Больше десяти лет». — «А вы?.. Ездили к ним?.. У вас не было желания к ним перебраться?» — «Нет. Абсолютно. Я с ними переписываюсь, мне достаточно». — «Что же вы? И не ездили?.. Вас не поймешь, Валерий Вениаминович! С одной стороны, вы говорите, что вам не хватает знания людей. С другой — вы даже не проявляете к людям интереса. Что может дать больше знаний, чем путешествия? А я могу предоставить вам такую возможность. И сыновей сможете повидать, и еще по всему миру проехаться. Слишком больших денег у меня нет, конечно, но три-четыре экскурсии запросто. Хотите в Европу? Хотите в Индию?.. В Африку, в Японию… Куда? Выбирайте! Вы нигде никогда не были?..»
