Оливия Стилл - Не судьба
Я обернулась — сзади нас буквально в двух шагах стояла баба Зоя с перекошенным от гнева лицом.
— Немедленно домой! — прорычала она.
— Не пойду, — угрюмо процедила я, глядя на неё исподлобья.
— Ты что же, всю ночь собралась гулять?!
— Ну не всю же ночь, — заступился Ромка.
Ох, как же разозлилась на это бабка! Все волосы на её голове встали дыбом, а лицо её, перекошенное от гнева, пошло пунцовыми пятнами. Она вся затряслась как в лихорадке и крикнула:
— Если ты сию секунду не явишься домой, клянусь, больше ты никогда сюда не попадёшь! Я слов на ветер не бросаю, так что решай!
И я решила. Решила опрометчиво, не подумав. Я надеялась, что бабка забудет все свои угрозы и ещё раз возьмёт меня в Круглово. Откуда мне было тогда знать, чем впоследствии обернётся эта моя дерзость? Но в тот момент мне было наплевать.
— Ну мы едем или нет? Решай! — Ромка вскочил на свой мотоцикл.
— Едем! — я мигом вспрыгнула на сиденье сзади него.
— Я кому сказала — немедленно вернись!! — истошно заорала бабка.
— Не оборачивайся! — приказал Ромка.
Но я машинально обернулась. Бабка уже выскочила из калитки, растрёпанная, в ночной рубахе, с целью нас догнать.
— Поехали быстрее! — я вцепилась в Ромку мёртвой хваткой.
Проклятый мотоцикл никак не заводился. Бабка между тем уже была на подхвате.
— Блядь! Ёбанный аккумулятор!! — Ромка со злости пнул ногой бензобак.
Дрррын! От его ли пинка, мотоцикл вдруг завёлся с пол–оборота и так рванул, что я еле удержалась на сиденье и так схватилась за Ромку, что он сам чуть не полетел. Бабка истошно орала, стоя на перекрёстке, и на какой–то момент мне стало её жаль. Ромка словно угадал мои мысли и, обернувшись, спросил:
— Ну чё, может, назад поедем? А?
Я колебалась только одно мгновение.
— Нет!
— Ты хорошо подумала?
— Да! — коротко ответила я и ещё плотней прижалась к его спине.
Глава 3
Неизвестно, как долго мы мчали по трассе с выключенными фарами. Вместе с чувством долга и инстинктом самосохранения я потеряла и чувство времени, и пространства.
— Ты даже не спросишь, куда я тебя везу, — усмехнулся Ромка.
— Какая разница…
— Ну, как это какая разница? Может, я тебя щас довезу до ближайшей канавы, и привет! Ты же меня совсем не знаешь!
— Всё одно уж мне. Доигралась…
Он остановил мотоцикл.
— Ты точно решила не возвращаться?
— Да точно, точно! — я даже разозлилась, — В конце концов, не может же бабка всё время держать меня на привязи! Я не ребёнок! Как она этого не поймёт?!
— Но её тоже можно понять, — неожиданно вступился Ромка, — Она несёт за тебя ответственность, а меня совсем не знает. Мало ли что мне спьяну взбредёт на ум? Я, между прочим, щас бухой.
Я даже соскочила с мотоцикла.
— То есть как бухой?!
— Так, бухой. А ты думала, куда мы со Стасом ездили? На хутор бабочек ловить?
— Ну и куда?
— К Грихану. Там и выжрали бутыль самогона.
После этого признания на какой–то момент — не скрою — он мне стал даже как–то противен. Я вообще терпеть не могла пьяных, ибо достаточно уже за своё детство насмотрелась на выходки вечно пьяного папаши. Однако это длилось всего одну секунду. Посмотрев в его голубые глаза, я поняла, что готова простить ему даже этот недостаток.
— А так вроде и непохоже, что ты бухой… — смущённо пролепетала я.
— Маленькая ты ещё, — усмехнулся Ромка.
Мы остановились у переезда, как и вчера. И я снова была счастлива, даже несмотря на то, что у меня на душе не то что кошки — тигры скребли в эту минуту. Противоречивые чувства разрывали меня: угрызения совести по отношению к бабушке с одной стороны, и влечение к Ромке — с другой. Передо мной стоял нелёгкий выбор, особенно нелёгкий, потому что мне было четырнадцать лет. В четырнадцать лет я была ещё очень неразрывно связана с семьёй, и такие вещи, как дом, школа, бабушка, родители — имели для меня большое значение. Но, с другой стороны, не менее значил для меня и Ромка, несмотря на то, что знала я его чуть более суток. Я уже была влюблена в него по самые уши, и потерять его для меня было бы не менее тяжело, чем потерять семью и дом. Но другого выбора у меня не было — либо так, либо так. Послушаться бабушку и вернуться сейчас домой для меня значило бы потерять Ромку; сбежать же с Ромкой и не возвращаться, оставшись с ним, для меня значило бы перечеркнуть всё своё будущее. Несмотря на свои четырнадцать, я прекрасно понимала, что Ромка может изрядно поломать мне жизнь, если я выберу его, потому как парень он непутёвый, пьёт, а школу забросил аж в седьмом классе. Никаких перспектив в будущем с ним явно не ожидалось. Но в то же время будущее без него мне представлялось мрачным и безрадостным.
— Хорош грузиццо! — он легонько толкнул меня плечом, — А ну–ка улыбнись!
Я криво, вымученно улыбнулась и снова приняла свой первоначальный унылый вид.
— Тсс! Слышишь? — насторожился Ромка, — Сюда кто–то идёт!
Я напряжённо прислушалась: и правда, со стороны дороги были слышны чьи–то негромкие голоса. Мы соскочили с мотоцикла и юркнули в кусты. Вечер был тёмный и холодный; в кустах осела роса, и мы с Ромкой вымокли там до нитки.
— Тихо, смотри, чтобы они нас не заметили, — прошептал он.
Стараясь не шевелиться и не шуметь, я напряжённо вглядывалась в темноту. Голоса между тем всё приближались; и вот, на дороге показались силуэты двух человек; у одного в руках была какая–то большая коробка.
— О господи, диверсанты, — испугалась я, — Взрывчатку тащат, смотри…
Ромка выглянул из–за кустов и вдруг расхохотался.
— Да это Серёжка с Шуриком за переезд звонить идут! Телефон они тащат, а не взрывчатку! Скажешь тоже…
Дождавшись, когда они поравнялись с нашими кустами, Ромка как бомба выскочил им наперерез.
— Сдаваться всем!!
— Фу, блин, напугал… — отойдя от шока, выпалил Шурик.
Я вышла из–за кустов.
— А ты что здесь делаешь? — накинулся на меня Серёжка, — Почему не дома? Баба Зоя там с ума сходит!
— Ну и пусть сходит, — отрезала я, — Мне плевать…
— Смотри, доиграешься так когда–нибудь.
Внезапная злость обуяла меня.
— И доиграюсь, и доиграюсь; не ваше дело!!
Серёжка презрительно хмыкнул, и они с Шуриком пошли далее.
— Ходят тут всякие, чтоб у них ебальники отсохли, — проворчал Ромка.
Я прислушалась.
— Похоже, сюда опять кто–то идёт…
Мы снова сиганули в кусты. Стас, Грихан, Ира и обе сестры Смольские прошли мимо, не заметив нас.
— Как же они все меня заебали! — выругался Ромка.
— А я?
— Ты? — он усмехнулся, — Пока нет… Но вот это твоё «ммеее!» — он скуксил мину, опустив двумя пальцами книзу уголки рта, — Терпеть не могу унылых.
— А я терпеть не могу пьяных, — парировала я.
— А ты не пьёшь и не куришь? — он вытащил из кармана мятую пачку сигарет «Союз Аполлон».
— И не пью, и не курю!
Он чиркнул спичкой, закурил и выдал:
— Кто не курит и не пьёт, тот трезвый и не весёлый!
И вот тут я заржала по–настоящему.
Где–то в отдалении заревел мотор автомобиля.
— Похоже, здесь нам не дадут побыть одним, — заметил Ромка, — Ой, блядь!..
— Что?
— Быстро поехали!!!
Я ничего не сообразила, однако покорно вскочила на мотоцикл. Ромка взял сразу большую скорость и мы, едва проехав переезд, свернули в поле и заскакали по колдобинам.
— Что?! Что такое??? — не понимала я, подпрыгивая от толчков на сиденье и рискуя вот–вот свалиться с мотоцикла.
— Погоня, вот что такое! Это «волга» отца Шурика. Зачем он поехал сюда ночью?? Ясен пень, за нами!
— Не иначе как бабка снарядила его поехать, — озадаченно произнесла я.
Мотоцикл остановился среди поля и заглох.
— Бензин кончился, — сказал Ромка, — Всё, приехали…
По полю стлался густой туман; на востоке небо уже начинало светлеть, отражаясь в Ромкиных голубых глазах. Я склонила голову к нему на грудь. Он нежно провёл ладонью по моим волосам, и я поняла, что совершенно не боюсь его. «Будь, что будет!» — промелькнуло в моей голове…
Я не услышала никакого шороха позади нас, но вдруг рука его дрогнула, и свет в глазах померк.
— Приехали…
Понимая, что деваться уже некуда, мы обречённо стояли и смотрели, как из машины отца Шурика вылезла Танька и, кутаясь от холода в ветровку, по просёлочной дороге приближалась к нам.
— Ты это… Давай, не валяй дурака, а садись в машину, — устало произнесла Танька, обращаясь ко мне, — Баба Зоя там из–за тебя с ума сходит, весь дом стоит на ушах. А мне тоже неинтересно за вами тут ночью гонять…
Дядя Толя высунулся из окна машины.
— Садись–садись! Гулёна…
Я умоляюще посмотрела на Ромку.
