Алексей Ковалев - Сизиф
Попрощавшись с Тиресием, мы отправляемся, наконец, на остров Крит, где обитает уже названный нами Минос.
Он был рожден Европой, которую Зевс унес на Крит, приняв для этой цели облик смирного быка, и стал в конце концов правителем острова, но не без дополнительных ухищрений. У него были два брата, и право Миноса на власть не было безусловным. Он же утверждал, что это право принадлежит ему по воле богов, и, доказывая, что любая его просьба к ним будет выполнена, взмолился Посейдону, чтобы тот выслал ему из пучины быка, который тут же будет принесен обратно в жертву морскому богу. Явившийся бык был так хорош, что Минос удержал его на своих пастбищах, а в жертву принес другого.
Недовольный Посейдон внушил своему быку свирепость, а жене Миноса Пасифае — страсть к этому животному. Тут мы знакомимся с новым лицом, талантливым строителем, мастером на все руки Дедалом, к которому обратилась за помощью потерявшая голову царица. Он изготовил для Пасифаи полую деревянную корову, обтянул ее шкурой, женщина спряталась внутри и утолила свое вожделение, родив в результате Астерия — человека с головой быка, получившего прозвище Минотавр. Три причины удержали Миноса от того, чтобы решительно разделаться с уродливым плодом греха: прежде всего, он сам обманул Посейдона, и совесть его была неспокойна; кроме того, из-за мерзкого физиологического качества он не мог дать жене детей; и наконец, боги сообщили ему с помощью оракулов, как следует поступить с Минотавром. Тот же Дедал выстроил во дворце в Кноссе сложный лабиринт, куда и был заключен человекобык.
Позднее судьба этого устрашающего, но убогого создания была фатальным образом решена Тезеем. Он прибыл на Крит вместе с тринадцатью другими жертвами, которых ежегодно поставляли Миносу Афины в качестве расплаты за убийство сына критского царя во время спортивных состязаний. Другие источники указывают, что эту скорбную дань Афины платили раз в девять лет, но мы уже знаем, что год в этих случаях — понятие относительное. Тезей избежал двойной опасности безвыходного лабиринта и голодного Минотавра благодаря собственному мужеству и содействию девы. У Миноса к тому времени появились собственные дети, в чем, как вы помните, ему помогла красавица Прокрида, которую загнал на остров стыд. Вот одна из его дочерей, Ариадна, влюбившись в афинского героя, и вручила ему клубок ниток. Это простое приспособление, облегчившее Тезею обратный путь из лабиринта после того, как он задушил Минотавра, сохранилось в нашей памяти как нить Ариадны, в самом деле спасительная, путеводная нить.
Но мы вновь слишком приблизились к каноническим, парадным и громким событиям греческой мифологии. Пора вернуться на менее людные, не столь популярные, не усыпанные метафорами пути. Один из них мимолетным касанием соединяет загадочный остров Крит с аргонавтами. Их победоносный обратный путь был, однако, извилистым и в какой-то момент привел к острову, пристать к которому им помешал Галос, медный человек или, по некоторым свидетельствам, опять-таки бык. В любом случае у него была всего одна жила, тянувшаяся от шеи до лодыжек и заткнутая медным гвоздем. Охраняя остров, Талос трижды в день оббегал его кругом, и лицезрение этой сверкающей точки — ярко-розовой на утренней заре, ослепительно алой в полдень и зловеще багровой в лучах закатного солнца — должно было внушать трепет проплывавшим мимо путешественникам. Тех же, кто пропустил это зрелище или, не смутившись им, отважился причалить, ждала мучительная гибель: Талос бросался в костер и, раскалившись, заключал незваных гостей в объятия.
В этот раз он не стал дожидаться высадки и начал забрасывать приближающийся «Арго» камнями. Но измученные долгими морскими скитаниями аргонавты, которым необходимо было передохнуть, воспользовались коварными способностями Медеи, супруги своего предводителя Язона. Она пообещала Талосу сделать его бессмертным и вытащила гвоздь, удерживавший в его жиле ихор — божественную кровь. Все же какая-то тревога от встречи с медным человеком не давала аргонавтам покоя и после его смерти. На Крите они оставались всего одну ночь.
Я закончу критский раздел предисловия последними днями Миноса, этого во многих отношениях выдающегося правителя, удостоившегося чести быть одним из судей в загробном мире, собственная кончина которого была, однако, жалкой. Когда Тезей одолел Минотавра, избавил Афины от жестокой дани Криту и отбыл с острова вместе с Ариадной, Минос начал искать виновного, которым оказался Дедал. Это он по просьбе Ариадны подсказал ей, как можно выбраться из лабиринта. В тот же лабиринт Минос и заключил Дедала. Изобретательский дар строителя был, однако, неистощим, ему удалось вылететь из темницы вместе со своим сыном Икаром, сделав две пары крыльев. Икар, как известно, ослушался отца и поднялся слишком высоко, где солнце растопило клей, скреплявший хитроумное приспособление. Дедал же благополучно, хотя для него это слово, возможно, потеряло всякий смысл, приземлился в Сицилии.
Пустившись на поиски беглеца, Минос взял с собой раковину, закрученную волнами и ее прихотливым обитателем в спираль, что еще раз подтверждает живость ума критского царя. Обещая большую награду тому, кто сумеет продеть сквозь эту раковину нить, Минос надеялся обнаружить присутствие редкого умельца. Местный царь Кокал, у которого Дедал скрывался, пообещал выполнить заказ и отдал раковину ему. Изобретатель запустил в недра морского чуда муравья, обвязав его ниткой. Получив украшение, Минос догадался, что без Дедала тут не обошлось, и стал требовать его выдачи. Ему морочили голову, продолжая оказывать гостю всяческое внимание, но во время очередной бани он неожиданно скончался. Говорят, что дочери Кокала прониклись к умельцу таким почтением, что облили Миноса кипящей водой.
Завершая линию критской династии, закручивая ее, так сказать, окончательно, выжимая из нее остатки смысла, внук Миноса Алтемен сначала лишил жизни сестру, а потом отца. Апемосина пала жертвой настойчивого внимания Гермеса. Этот олимпийский посланец, который не мог просто догнать девушку — она быстро бегала, — расстелил на ее пути свежесодранные шкуры животных. Набрав в источнике воды, она выходила на дорогу, поскользнулась, и Гермес ею овладел. Жертва насилия чистосердечно рассказала обо всем брату, но тот решил, что она лукавит, пытаясь скрыть свою вину, и убил ее ударом ноги.
Ну, вот тут, пожалуй, пора разобраться в этих случайностях.
В первый раз, если помните, мы встретились с одной из них в мифе о прорицателе Финее, которого ослепил Посейдон за то, что тот указал сыновьям Фрикса путь домой в Элладу. Какое дело было морскому богу до детей изгнанника, тетка которых, несчастная Гела, не удержалась к тому же на золотом баране, уносившем ее с братом в Колхиду, упала в Геллеспонт, названный затем ее именем, и стала невольно щедрой жертвой тому же Посейдону? Никто даже не пытался это объяснить.
А теперь еще несколько примеров.
Ойней принимал кое-какое участие в известных событиях — первым, например, получил от Диониса виноградную лозу, а дочь его, Деянира, стала женой Геракла. Но нас интересует лишь один ранний эпизод его биографии.
Женившись, он породил сына, которого сам же убил за то, что тот перепрыгнул ров. Больше никаких подробностей не сообщается, и тем, кто приучен в любом мифологическом событии угадывать существенную подоплеку мироздания, придется сломать себе голову, прыгая вместе с мальчиком через ров раз за разом к неизменной гибели. Разве что они примкнут к сторонникам осторожного прогресса, утверждая, что не так уж много времени прошло с тех пор, как Кронос глотал всех своих детей, как только они появлялись, вообще без всякой причины. Не считать же, мол, причиной предупреждение о гибели от рук собственного сына, потому что, если такого бояться, нечего было и огород городить. Но если посмотреть трезво, то, хотя мы и не знаем еще, в какой точке времени находимся, мир освоен уже более чем десятью поколениями, и никто давно не убивает своих детей ни с того ни с сего. Да и сам Ойней с другими сыновьями и дочерьми обращался гораздо бережнее.
Амфитрион выкупил и вернул микенскому царю Электриону угнанный скот, но при передаче его бросил в отбившуюся от стада корову дубинку, которая отскочила от рогов, попала царю в голову и сразила его наповал. И не было в этом никакого смысла, так как тот уже успел передать убийце не только правление страной, но и свою дочь.
Отдельную главу могут составить покушения сыновей на отцов. И я говорю не о масштабных событиях космического характера, таких как оскопление Кроносом Урана, и не о трагических стечениях обстоятельств, как в случае Эдипа.
Тот же Алтемен, убивший сестру ударом ноги, уже знал к тому времени, что оракул предсказал его отцу Катрею гибель от руки одного из сыновей. Не желая стать убийцей родителя, он покинул дом и обосновался на острове Родос, лежащем у турецкого берега и составляющем вместе с ним, а также с Критом и материковой Грецией чашу Эгейского моря. Когда Катрей почувствовал приближение кончины, он решил передать власть сыну и отправился на Родос. Местные пастухи, приняв критского царя и его спутников за пиратов, стали обороняться. Катрей пробовал объяснить мотивы своего появления, но пастухи, не расслышавшие его слов из-за лая собак, продолжали бросать камни. Алтемен, поспешивший на помощь своему люду, быстро довершил дело, метнув дротик и убив отца.
