Сергей Мавроди - Сын Люцифера. Книга 3. Деньги
И он написал новый гениальный роман. О том, что на тот момент его больше всего волновало. Об адюльтере. Супружеской измене. О замужней женщине, имеющей любовника. Роман, оправдывающий и объясняющий ее поведение. Специально, чтобы понаблюдать за реакцией жены. Жене, естественно, понравилось. Ну, точнее, прямо она, конечно, ничего не сказала, но он же видел!
А как ей могло не понравиться, если не нравиться им написанное просто не могло?! Да и кто была его жена? Это же не была какая-нибудь там Жанна Д, Арк, Орлеанская Девственница, несгибаемая и непоколебимая.
(«Непокобелимая!» — автоматически хихикнула Ведущая.)
Нет, это была обычная средняя женщина, с обычной средней моралью. Именно такая, про которых в Библии и сказано: «Не искушай!» А он-то как раз именно и искушал!
Силой своего нечеловеческого таланта он заставлял читателя испытывать те же чувства, что и его отрицательные герои. Понимать их, сочувствовать им! А значит, оправдывать. А значит, менять мораль читателя, подрывать ее основы. Заставлять читателя становиться на точку зрения негодяя и преступника. Сливаться с ними, самому на время становиться негодяем и преступником! Пробуждать те темные стороны, которые есть в каждом.
Ведь если Вы можете представить себе психологию преступника, значит, в Вас есть что-то от него.
Каждая женщина может легко сыграть на сцене проститутку, шлюху, понять ее психологию, психику, логику ее поведение. Но попробуйте понять психику и логику поведения, скажем, жужелицы! Потому что от жужелицы в вас ничего нет, а от шлюхи и проститутки — есть.
Короче говоря, если бы он написал роман о прелестях людоедства, о наслаждении от поедания человеческого мяса — читателю бы тоже понравилось.
С одной стороны, все это он прекрасно понимал, но понимал так же ясно и то, что прочтение его романа равносильно реальности, равносильно действию. И коль скоро жена прочла… Это все равно, что она проглотила яд. «Дурная кровь в мои проникла жилы». Как будто ее укусила змея, тарантул, скорпион.
Дальше — еще больше. Он начал сомневаться во всех подряд. В друзьях, в родственниках — во всех близких ему людях. Представлять себе, а как поведут себя они в той или иной ситуации. Пусть даже совершенно неестественной и в реальной жизни немыслимой. Подобные мысли мелькают время от времени в голове у каждого («А продали бы меня за миллион?!»), но если у обычного человека они сразу же гаснут и умирают, едва родившись, то у него они тут же воплощались в жизнь, в реальность в его поистине дьявольских романах.
Полный успех их порождал у него в душе новый всплеск злобы и отчаяния, и на свет появлялся новый роман, еще ужаснее и безысходнее предыдущего.
Вокруг него скоро образовалась пустыня, вакуум — ни друзей, ни близких. Ведь это тоже были совершенно обычные, средние люди, и для их верности, дружбы, чести тоже существовали известные пределы. Они тоже не выдерживали всех этих нечеловеческих испытаний и искушений, предложенных им во всех этих нечеловеческих романах. Если даже для стали существует предел прочности, то что же говорить о людях! Есть бездны, в которые человеку лучше не заглядывать, ибо там ничего нет, кроме предательства, бесчестия и лжи. И есть температуры, при которых плавится все. Даже любовь, честь и верность.
Оставшись совсем один, он начал мстить всем, всем людям вообще. Извращенные сексуальные сцены, оргии, насилие — все это полилось рекой. Он будил в людях самые низкие, низменные инстинкты и злорадствовал, видя, как растут тиражи его романов. Казалось, что его устами говорит сам Сатана. А с Сатаной, как известно, нельзя разговаривать и его нельзя слушать.
Но в те времена, когда изрекали эту истину, — вдруг засмеялся Писатель, — вероятно, еще не существовало ни книгопечатания, ни средств массовой информации. В частности, телевидения, — после паузы добавил он, иронически глядя на Ведущую. — Да и про «читать» здесь ничего не сказано. Читать, наверное, можно.
В (после длинной паузы): И что было дальше?
П (опять засмеявшись): Дальше? Дальше ничего не было. Это же сказка!
В (после новой паузы): Да… Сказка… Но Вы знаете, у меня какое-то странное впечатление от этой сказки осталось… Вы ее случайно не про себя рассказали?
П (усмехнувшись): Ого! Какой комплимент! Мои романы настолько талантливы? Как у героя сказки?
В: Ну,.. не знаю… Наверное… Да, пожалуй, что да. И смену тем своих романов Вы так подробно описали.
П (снова усмехнувшись): Это игра. Я играю сейчас и с Вами, и с телезрителями. Провоцирую их, чтобы поднять свой рейтинг и еще больше усилить интерес ко мне и к моему творчеству. Теперь мои романы прочтут все, даже те, кто до этого вообще никогда ничего не читал, кроме ценников, чеков и этикеток на бутылках. Чтобы пообщаться с самим Сатаной. Ведь зло привлекательно. Неотразимо! Предупреди человека, что читать нельзя, и он обязательно прочтет.
В (в замешательстве): Вы это все серьезно?
П (с прежней иронией): Нет. Да. Да-нет. Я же Вам говорю, что это все игра. И игра то, что это все игра.
И так до бесконечности. Рекурсия. Бесконечный ряд вложенных друг в друга матрешек. Лента Мебиуса, где внутренняя поверхность одновременно является и внешней. А правда одновременно является и ложью. Так что понять, где кончается одна и начинается другая, уже невозможно.
Знаменитое: «я лгу!». Если я лгу, то я говорю правду, а если я говорю правду, то я лгу. Высказывание, одновременно являющееся и истинным, и ложным.
В (с еще большим замешательством): Я что-то совсем запуталась.
П (насмешливо): Ничего-ничего! Я же говорю сейчас от имени Сатаны, а Он известный любитель парадоксов.
В (собравшись с мыслями): Вы верующий человек? Христианин?
П: То есть верю ли я в существование Христа? Конечно!
В: «Конечно»?
П (пожимая плечами): Ну, разумеется. Христос существовал.
В: Вы это так странно говорите!.. Так уверенно…
П (по-прежнему насмешливо глядя на Ведущую): Каждый истинный христианин должен быть в этом уверен. Разве нет?
В: Вот Вы вроде абсолютно все правильно говорите, а…
П (перебивая): Ну-ну-ну! Эта сцена уже описана Гете. Не будем повторяться. Я не Фауст, да и Вы не Маргарита. (Медленно, после паузы): Если Вам так нравятся мои романы…
В (натянуто улыбаясь): Все! Время нашей передачи подошло к концу. Ответьте, пожалуйста, на вопросы телезрителей. Их очень много поступило, но времени уже нет. Хотя бы на один.
Итак, вопрос (глянув в бумажку и поперхнувшись): Каким был Христос?
П: Слишком серьезным. У него напрочь отсутствовало чувство юмора.
В: Все! На этом время наше истекло, и передача наша закончена. Напоминаю, что у нас в гостях сегодня был известный писатель Сергей Эдуардович Баринов.
До свидания, Сергей Эдуардович. (Писатель кивает.)
До свидания, дорогие телезрители. До новых встреч. Берегите себя!
***
И спросил у Люцифера Его Сын:
— А каким действительно был Христос?
И ответил Люцифер Своему Сыну:
— Скучным. Он бы слишком занят своей великой миссией. Чувство юмора у него действительно напрочь отсутствовало.
СЫН ЛЮЦИФЕРА. ДЕНЬ 10-й.
И настал десятый день.
И сказал Люцифер:
— Чувства средних людей тоже средние. Они не выдерживают, как правило, даже самых простых испытаний. Счастье среднего человека в его незаметности, в том, что эти испытания на практике очень редко ему выпадают.
ШОУ
«Кто был искушаем золотом — и остался непорочным?»
Книга премудрости Иисуса, сына Сирахова
Коля (К): Привет всем, кто нас сейчас слушает! Итак, время 12 часов 15 минут, и, как всегда по понедельникам, в эфире наше знаменитое радиошоу, радиоигра «Розыгрыш». Которую ведут два не менее знаменитых ведущих Оля и Коля! Я Коля, а вот рядом со мной Оля.
Оля (О): Здравствуйте! Да, Коля, от скромности ты не умрешь. Мог бы, кстати, и не уточнять, что ты Коля. Я думаю, что никто нас с тобой не перепутает.
К: Кто знает, кто знает!.. Всякое бывает. Лучше заранее представиться. Итак, у нас в гостях сегодня Александр.
Здравствуйте, Александр! Насколько мне известно, Вы студент, Вам 20 лет, Вы совсем недавно женились, и Вы со своей женой друг друга безумно любите, обожаете и пр., и пр.? То есть Вы как раз именно тот, кто нам и нужен?
О: Ах, молодость, молодость!.. Молодожены, свадьба, фата, брачная ночь!.. Как романтично!.. Помню, и я…
К (перебивая): Что-то не могу я тебя под фатой представить. Впрочем, о тебе мы потом поговорим. Давай пока послушаем Александра.
Александр (А) (несколько смущенно): Здравствуйте! Я действительно студент, учусь в институте (называет институт) на втором курсе. Две недели назад у меня была свадьба, я женился.
К: А кто Ваша жена? Она тоже учится вместе с Вами?
