Сергей Минаев - Москва, я не люблю тебя
— Мы-то? — Борян посмотрел сначала на Ромулю, уже заигрывавшего с блондинкой, успевшей раздеться до чулок телесного цвета, потом на кейс с наброшенным сверху махровым полотенцем. — Я даже не знаю… Пацаны, вы как думаете?
— Через час разберемся! — бросил Гешка, стараясь не отвлекаться от двух девиц. — Хотя я бы этих двух часа на три в тест-драйв бы взял.
— Борян, берем на час всех, кроме длинной! — Ромуля ткнул пальцем в сторону сиротливо прижавшейся к стене рослой брюнетки, похожей на знаменитую «девушку с веслом». — Или, может, всех…
— Ясное дело! — крякнул Борян. — Короче, дылду забираешь, а остальные пусть в парную идут… чтобы… значит… — чем закончить фразу, Борян так и не нашел.
— Платить сейчас будем или по ходу пьесы разберемся? — вкрадчиво начал сутер.
— По ходу, по ходу! — заторопился Борян, увидев, как подельники увлекают за собой девиц в соседнее помещение. — Через час заходи, только не раньше! — Борян подошел к джинсам, вытащил из них две пятитысячных купюры, протянул сутенеру и, закинув край простыни за плечо, двинул в парную.
Сутенер, дождавшись, пока за Боряном закроется дверь, двумя пальцами, будто червяка, поднял купюры на уровень глаз. Посмотрел на них, потом на накрытый полотенцем кейс и презрительно плюнул на пол.
Борян плотно прикрыл дверь, сделал товарищам знак рукой и увлек их в боковую спальню. Гешка, перед тем как нырнуть туда, успел хлопнуть одну из проституток по заднице.
— Ух! — Гешка потер руки. — Ну, пацаны, Бог нам помог, вот как я скажу!
— Не поминай всуе, — назидательно посмотрел на него Борян. — Накличешь.
— А чё? Видно, фраер тот по-плохому деньги нажил, вот они к нам и ушли. Скажи, не так, что ли? — Гешка хлопнул по руке Ромулю, ища поддержки.
— По ходу так. — Ромуле явно не терпелось в парную.
— Я вот чё скажу. — Борян обнял за плечи товарищей. — Вы цены за сауну и харч видели?
— Ну? — насупил брови Ромуля.
— А представьте, сколько мы за блядей заплатим?
— Борян, ты чё, у нас теперь денег-то, — начал было Ромуля.
— Не мельтеши! — Борян нагнул голову вниз, подавая пример товарищам. — Я тут черный ход присмотрел, дверь железная, сразу от выхода из парной. Так вот, я свалю через нее с вашими вещами и чемоданом, а вы минут через десять подтягивайтесь к главному входу, как есть, в простынях. Я вас там прихвачу на машине.
— Чего, прям ща, что ли? — Гешка скривил губу.
— Да хорош ты! — Борян вдавил руку в его плечо. — Потом, конечно. Я ж не кум, чтобы от шмар тебя отрывать, гы-гы-гы…
— А охрана-то не прочухает? — Ромуля недоверчиво посмотрел на Боряна.
— Слы, вы же в простынях. Скажите, друзей встретить. Чё она прочухает?
— Борян дело говорит! — Гешка шмыгнул носом. — Ты прикинь, на сколько мы эту баню выставим! А еще девок посчитай!
— А не надо такие цены ломить, — заключил Борян. — За всю жись не заработаешь, чтобы тут один раз нормально попариться…
СУТЕНЕР
Третье транспортное кольцо в районе метро «Беговая». Двадцать один час пятнадцать минут
Закрыв крышку кейса, Кирилл подумал о том, что столько он не смог бы заработать, даже если бы получилось продать все женское население одного спального района города Москвы на горную базу моджахедов. Во-первых потому, что Кирилл не знал, где находятся базы моджахедов, а только слышал о них в новостях, во-вторых, — даже если бы операцию удалось провернуть, моджахеды бы вряд ли заплатили.
К такому количеству бабла Кирилл тем не менее отнесся обыденно. Это лишний раз подтверждало его теорию Большого шанса. Кирилл четко знал: чтобы преуспеть в этой жизни, нужно делать что-то слегка противозаконное, но работая при этом кропотливо, хорошо, а главное — с людьми.
Его родители были инженерами и занимались, в основном, перекладыванием бумаг со стола на стол за призрачную зарплату и еще более призрачные перспективы. Тогда как тетка, имея высшее образование, работала медсестрой, посещая пенсионеров на дому («и воровала у них, где чего могла», как частенько злословила мать). Зато когда Кириллу исполнилось тринадцать, тетка въехала в двухкомнатную квартиру в Мытищах, которую ей нежданно-негаданно оставила в наследство одна из пациенток — одинокая старуха. Как единственной, кто выносил за ней «утки» и подавал корвалол.
В пятнадцать теория Большого шанса снова подтвердилась. Кирилл начал таскать деньги у родителей. У отца денег в карманах было мало, но пропажи часто приходивший пьяным отец никогда не хватался. С одной стороны, это позволяло Кириллу оставаться безнаказанным, с другой — деньги приходилось таскать уже с понедельника, чтобы к пятнице набиралась сумма, необходимая для похода на дискотеку.
Работа по отъему излишков денег у отца напрягала монотонностью, а главной проблемой была родная мать, осуществлявшая инспекцию отцовских карманов минутами раньше. Но Кирилл не сдавался и верил в свой Большой шанс.
И вот, в преддверии Восьмого марта и большой школьной вечеринки, Кириллу удалось опередить в прихожей мать, увлеченно рассматривавшую на кухне подарок, и выудить из хитрого тайника в подкладке отцовского пиджака увесистую котлету.
Следующим утром это породило большой социальный скандал, едва не закончившийся разводом. Мать метала молнии не столько из-за несправедливых упреков отца, обвинявшего ее в краже премии, сколько из-за отчаянной обиды, что этот «пьяный мудак потерял в метро кучу денег» (как позже она описывала ситуацию подруге по телефону).
Таким образом, Кирилл понял, что везет не тем, кто работает, а тем, кто раньше оказывается у кассы.
Именно этим он руководствовался при выборе будущей бизнес-модели. В девятнадцать, переехав в Москву, пока сверстники занимали свое время получением образования, Кирилл уже работал на подхвате у местных бандитов на нелегком сутенерском поприще. Пару лет он развозил по ночам проституток на точки, размещал рекламу и принимал звонки от клиентов. Когда лихие девяностые сменились тучными нулевыми, Кирилл, почувствовав дух времени, исполнил прием, опробованный на родителях, но уже в версии 2.0.
Кассира с пятничной выручкой из трех точек Кирилл забирал на своей машине каждое субботнее утро и отвозил на квартиру к одному из пацанов. Одним таким утром, по пути «на хату», кассир вышел из машины за сигаретами, а Кирилл, заменив в его сумке деньги на пачку таблеток экстази, набрал номер местного отделения милиции и сообщил о передаче крупной партии героина. Доблестные сотрудники приняли сразу всех — и кассира, и владельцев предприятия по торговле «мохнатой нефтью». Кирилл тогда добровольно явился в милицию в качестве свидетеля. Подельники отъехали на зону, менты ушли на повышение, а три точки с проститутками остались Кириллу. С тех пор прием денег с точек, звонки от клиентов и даже переговоры по съему квартир он осуществлял только сам, понимая, что кроить жизнь, исходя из теории Большого шанса, пытаются еще процентов десять постсоветских мальчишек, некогда поменявших пионерский галстук на жвачку Juicy Fruit у югослава на Арбате.
