Таня Валько - Арабская дочь
— Мама, наверное, поддержит, она не раз жалела девочек, говоря, что они сироты, и прежде всего потому, что воспитываются без матери. Хадиджа после того, что пережила сама, поддержит меня безоговорочно.
— А Малика… Что с Маликой?
— Она не захочет еще одного скандала вокруг нашей семьи и в первую очередь вокруг своей особы. Поэтому, думаю, из соображений чистого эгоизма будет сидеть тихо.
— Ты права.
— Я ее, в конце концов, знаю лучше всех. Но ничего не должно быть предано огласке, никаких медиа, ни сейчас, ни потом в Польше. Это мое условие. Одно единственное, это ведь немного.
— Ясно, впрочем, так и предполагалось. Все делаем тайно. Никто не знает, что Дорота еще жива и тем более что она сейчас здесь, в Триполи.
— Так держать. Малейший шепот — и я выхожу из игры.
— Окей.
— Давайте повторим еще раз, — настаивает Джузеппе, поскольку сам начал нервничать, как если бы это он крал детей и убегал с ними без документов, как безбилетный пассажир на большом контейнеровозе.
— Я специально организовываю День святого Николая первого, а не шестого декабря, так что постарайтесь ничего не испортить, — подчеркивает свой героизм польский консул.
— Хорошо, Мартин, не морочь нам сейчас голову! — Итальянец уже не выдерживает. — Не знаю почему, но именно я буду везти детей в багажнике, а потом попытаюсь переправить их всех на рыбацкой лодке через центр промышленного порта. Так что…
— Мальчики, мальчики, успокойтесь! — Баська появляется как вихрь и ставит перед ними большое блюдо с еще горячим творожным пирогом, политым шоколадом. — Съешьте чего-нибудь сладкого и немного остыньте, — говорит слишком веселым голосом, слишком веселым даже для нее. — Ведь больше всего нервничает здесь Дотка, а вы ее еще больше расстраиваете. Господа, имейте совесть.
Все как по команде поворачиваются к Дороте и деликатно улыбаются.
— Ну что? — спрашивает Дорота сдавленным голосом и тушит очередную сигарету. — Я собрана и готова, мне и не такие вещи приходилось переживать. — Она слабо улыбается и тянется за большим куском пирога. — Ешьте, такого десерта вы больше нигде не найдете.
Дорота сидит, закрытая в консульстве в какой-то крошечной комнатке. Слышит голоса, доносящиеся из Ягелонского зала, в котором, как и каждый год, проходит торжество. Лучше всех слышен громкий голос Баськи, учительницы младших классов и заводилы на всех детских праздниках.
— Кого мы ждем?! — кричит она. — Кто-нибудь знает?! Петрусь, ты знаешь?
Происходит какое-то замешательство — по всей вероятности, бедный мальчик со страха убегает к маме.
— Кто скажет? — настаивает Бася.
— Святого Николая! — слышатся одинокие тихие голоса, а Дороте снова хочется плакать.
— Теперь давайте все вместе, чтобы он нас услышал и узнал, что здесь послушные дети, иначе он не приедет к нам. Итак, кого мы ждем?
— Святого Николая! — кричат уже все смельчаки.
Слышится, как набирается код на замке двери, и через мгновение Дорота видит незнакомую ей приземистую фигуру. За ней на фоне дверного проема маячит Мартин.
— Наш новый господин посол хочет с тобой познакомиться и выразить свое удивление, сочувствие и поддержку, — говорит консул из узенького коридорчика.
— Госпожа Дорота, собственно, я сам хотел все это вам сказать, но просто не мог подобрать слов. — Посол наклоняется и по-джентльменски целует ей повлажневшую от переживаний ладонь. Теперь она замечает, что это пожилой мужчина лет за шестьдесят, в элегантном спортивном костюме. — Моя жена тоже хотела прийти, но она очень импульсивна и наделала бы столько шума, что все сразу сбежались бы и помешали нашим планам.
— Спасибо, чудесно, — отвечает молодая женщина, не зная, что должна говорить дальше.
— Дитя мое, мы так мало можем сделать для вас, что даже стыдно. Вот немного денег для вас и девочек, которые мы собрали. — Дрожащей рукой он протягивает ей помятый серый конверт. — К сожалению, акция не была открытой и коллективной, так что это символический вклад для новой жизни и дорогу в Польшу.
— Господин посол, нам уже пора идти. — Трусоватый Мартин тянет старика за рукав. — Мы должны быть готовы в любой момент и обязаны придерживаться плана, извините.
— Да, да, конечно. Дорота, еще раз успехов вам. — Посол заключает Дороту в объятия и нежно целует в обе щеки.
Теперь она с облегчением садится в кресло и ждет сигнала. Если ее поддерживают такие люди, то все должно получиться.
— Святой Николай будет называть имя каждого из вас, и тогда вы подходите, — слышит она голос Баси. — Не толкайтесь! Наша, придет твоя очередь! Салем, Рами!
Среди всеобщего шума она не может разобрать ни слова, не слышит даже голоса своей подруги. Ей кажется, что она уже на пределе, и начинает еще больше нервничать.
— А сейчас приглашаем к святому Николаю Дарью! — кричит охрипшим голосом Бася. — Даруся немного боится и пойдет с тетей Самирой. — Это сигнал, и Дорота вскакивает на ноги. — Приглашаем сестру Дарьи, Марысю, пожалуйста, где Марыся?
Дорота слышит сзади движение, кто-то быстро открывает дверь, и после двух лет расставания она видит свою маленькую дочку. Она, очевидно, не узнает ее, но через мгновение нежно касается волос матери, и та чувствует, что малышка уже не боится.
— Ummi? — спрашивает девочка, оглядываясь на Самиру. — Мама?
— Я показывала ей твои фотографии, — шепчет Самира и в подтверждение кивает ребенку.
После небольшой заминки дочка идет к Дороте и обнимает за шею так, словно хочет задушить.
— Хватит нежностей, — начинает торопить их консул. — Для этого у вас еще будет достаточно времени, когда отсюда уедете.
— А где Марыся? — спрашивает Дорота, оглядываясь вокруг.
— Мне очень жаль, но Малика без предупреждения взяла ее с собой на какую-то дурацкую вечеринку. Я не смогла ее убедить, что святой Николай и подарки лучше. Обе меня высмеяли, Марыся находится под большим ее влиянием. — Самира наклоняет голову и сжимает губы. — Но кто мог предвидеть…
— Это не ваша вина, видимо, так угодно случаю. — Мартин хочет как можно быстрее завершить дело. — Дорота, надевай платок, широкий плащ, и мы выходим. Джузеппе ждет на территории консульства. Это нужно сделать, пока все люди внутри, поскольку потом будет тяжело объяснить детям и взрослым, почему мы загружаемся в багажник.
— Сейчас, сейчас, что ты выносишь нам мозг?! — Из-за волнения Дорота не может нормально дышать и теряет всякую выдержку. — Я без старшей дочери никуда отсюда не уеду! Этого не будет! — кричит она, а консул отскакивает как ошпаренный.
