Лори Нелсон Спилман - Жизненный план
Она не уточнила, какой именно жизни, а я не спрашиваю, лишь молча киваю, до боли закусив губу.
Девочка скрестила руки на груди.
— И не надо жалеть меня и моего ребенка. У нас все будет хорошо.
— Разумеется, все будет хорошо. — Мне хочется обнять и погладить по голове эту маленькую бездомную девочку, но я не осмеливаюсь. Юная леди может неправильно меня понять.
— У меня тоже нет родителей. Без них тяжело, правда?
Санкита поводит плечами.
— Мне бы хотелось, чтобы моя дочь знала своего отца, но этому не бывать.
Не успеваю я ответить, как из-за угла появляется брюнетка с младенцем на руках.
— Эй, Санкита, это и есть твоя учительница? — Женщина берет меня под локоть. — Я Мерседес. Пошли, мы сейчас все вам покажем.
Санкита нехотя тащится следом за мной и Мерседес. Из вполне прилично оборудованной кухни мы попадаем в сверкающую чистотой столовую, где две женщины раскладывают белье прямо на обеденном столе, а потом в гостиную, где еще две женщины смотрят шоу «Судья Джуди».
— Очень уютно, — поворачиваюсь я к Санките, но та отводит взгляд.
— Девять спален, как-никак, — гордо заявляет Мерседес.
Мы подходим к открытой двери кабинета, где за столом сидит статная чернокожая женщина и считает на калькуляторе.
— Это вот Джин Андерсен, директор. — Мерседес стучит по двери. — Мисс Джин, познакомьтесь с учительницей Санкиты.
Женщина вскидывает подбородок, пристально оглядывает меня и опять, опустив глаза, погружается в подсчеты.
— Здравствуйте, — бормочет она.
— Здравствуйте. — Я протягиваю ей руку через стол. — Меня зовут Брет Боулингер, я буду приходить к Санките, пока она не может посещать школу.
— Санкита, — произносит мисс Джин, не поднимая головы, — не забудь, тебе сегодня надо получить рецепт.
Моя рука висит в воздухе, и я спешу ее опустить. Санкита как-то странно на меня косится.
— Ну что ж, еще увидимся, мисс Джин, — неуверенно говорю я.
Вместе с Санкитой и Мерседес поднимаемся по лестнице.
— Мисс Джин не очень-то разговорчива, — объясняет мне Мерседес, — не доверяет она белым.
— Ну, надо же, никогда бы не догадалась.
— А вам палец в рот не клади, — хохочет Мерседес. — Вы с Санкитой поладите, верно говорю, Кита?
Девочка упорно молчит.
Болтая, мы добираемся до верхнего этажа. Санкита уже ждет нас у дверей своей комнаты, прислонившись к стене и скрестив руки на груди.
— Спасибо за экскурсию, — обращаюсь я к Мерседес. Прощаюсь, захожу в комнату и оглядываюсь. Две кровати под линялыми голубыми покрывалами, разделенные старой тумбочкой, два разномастных комода у окна, выходящего на улицу.
Санкита садится на кровать.
— Можем заниматься здесь. Шардоне на работе.
Стульев в комнате нет, поэтому я усаживаюсь на кровать напротив, стараясь не смотреть на опухшие руки Санкиты и тяжелые отекшие веки.
— Тебе здесь нравится? — спрашиваю я, открывая папку с ее досье.
— Здесь строго. И скучно. До этого я жила совсем в другом месте. Там у меня украли кошелек, а одна сумасшедшая тетка решила, что я к ней пристаю, и начала со мной драться.
— Боже. Ты не пострадала?
— Мне-то что, я за ребенка волновалась, поэтому и пришла сюда.
— Рада, что ты в безопасном месте. Как себя чувствуешь?
Санкита пожимает плечами:
— Нормально. Устаю только быстро.
— Ты должна заботиться о своем здоровье. Можешь рассчитывать на мою помощь, если понадобится.
— Помогите мне аттестат получить. Моя малышка должна знать, что мамочка у нее была умная.
Она говорит так, словно ее не будет рядом и она не сможет рассказать об этом ребенку сама. Интересно, насколько серьезные у нее проблемы со здоровьем.
— Договорились, — обещаю я и достаю из сумки учебник по химии.
Через час приходится заставлять себя попрощаться с Санкитой. Я бы весь день могла заниматься с этой девочкой. Химия дается ей особенно тяжело, но она внимательно слушает и решает задачи, пока, наконец, у нее не начинает все получаться.
— Вообще-то я раньше ничего не понимала, но сегодня было легко.
Она не связывает свои успехи со мной, и правильно, она и не должна, но тем не менее я свечусь от гордости.
— Ты очень трудолюбивая, — говорю я. — И очень умная.
Санкита опускает глаза и начинает кусать ногти.
— А когда вы опять придете?
— Так, — открываю расписание, — а ты когда бы хотела?
Девочка пожимает плечами:
— Завтра.
— И ты успеешь сделать домашнюю работу до завтра?
Она резко захлопывает учебник.
— Ладно, чего там. Знаю я, вы ведь только два раза в неделю будете приходить.
— Сейчас посмотрим. — Единственное свободное время завтра в полдень, оставленное мной для обеда и работы с бумагами. — Я могу прийти в полдень. Тебя устраивает?
— Да. Отлично.
Она не улыбается и даже не говорит «спасибо», но я выхожу на улицу с теплом на сердце.
* * *По дороге на Вентворт-стрит звоню в офис Брэда и оставляю ему сообщение:
— Я уже работаю, Брэд! Еду к Питеру, так что пожелай мне удачи!
Дверь мне открывает тучная женщина с прижатым к уху телефоном и сигаретой в руке. Должно быть, это Амбер, мать Питера. На ней растянутая футболка с изображением Губки Боба. Я лучезарно ей улыбаюсь, но женщина лишь кивает мне, что я принимаю за приглашение войти.
В доме меня сбивает с ног запах сигарет и кошачьей мочи. Темный плед, которым завешано единственное окно, не пропускает в комнату ни света, ни воздуха. На стене замечаю изображение Иисуса в рамке, в глазах его мольба, окровавленные ладони тянутся вперед.
Амбер захлопывает крышку телефона и поворачивается ко мне:
— Вы учительница Питера?
— Да. Здравствуйте, меня зовут Брет Боулингер. — Показываю удостоверение, но она даже не смотрит в него.
— Питер! Иди сюда!
Я нервно улыбаюсь и тереблю ремень сумки на плече.
Амбер сжимает руку в кулак и бьет себя по бедру.
— Черт возьми, Питер! Я же сказала, немедленно сюда! — Она бежит по коридору, и я слышу удар в дверь. — Пришла учительница. Поднимай свою задницу и иди сюда, пока я не выломала дверь!
Очевидно, Питер не стремится со мной познакомиться. Она продолжает орать до тех пор, пока я, наконец потеряв терпение, подхожу ближе:
— Послушайте, я могу прийти в другое время…
Внезапно дверь распахивается, и фигуры в темном коридоре обретают очертания. Ко мне направляется крупный парень с растрепанными темными волосами и легким пушком на подбородке. От неожиданности я делаю шаг назад.
— Здравствуй, Питер, — начинаю я дрожащим голосом. — Я мисс Брет.
