Канта Ибрагимов - Седой Кавказ
– Совдат, давай поженимся.
На улице стояла промозглая, сырая погода. Проходящие машины обдавали их грязью. Совдат остановилась в оцепенении.
– Это предложение? – не могла она скрыть своей радости.
– Да.
Совдат от счастья закружилась на месте. Потом посмотрела в глаза Арзо и сказала:
– Наверное, надо бы сдержаться, но я так счастлива, я так ждала этого!… Ты не смеешься над моей искренностью?
– Нет, – смущался Самбиев, – только ты должна по чеченским законам дать мне что-нибудь, в знак верности слов.
– Что хочешь, Арзо! – улыбаясь, ответила Совдат, и вдруг лицо ее стало серьезным. – Я тебе вручаю это кольцо, как и свою жизнь. Я так счастлива… и боюсь!
Тогда же, не споря, решили, что свадьба состоится через полгода, сразу по окончании учебы в университете. Об этом говорили при расставании. А до этого, прямо после вручения кольца, Арзо и Совдат, взялись за руки и молча, даже торжественно, пошли обратно в университетский корпус. В сумеречном полупустынном помещении, с помощью стула, заперлись и, плотно прижавшись друг к другу, впервые в свои двадцать один год, стали целоваться. Ничего не говорили, только прерывисто дышали, скрывая друг от друга глаза… За это скоротечное счастливое время они пуговки не расстегнули, но что-то теплое, нежное, по-юношески обильное оросило щедро их объятие, не утоляя, а наоборот, разжигая яростную страсть…
На улице, в промозглых жутких потемках, целомудренная Совдат на мгновение прижалась к Арзо, сладко прошептала:
– Ты у меня был первый и будешь последним.
На что такой же Арзо «по-бывалому» ухмыльнулся, важно выпятил вперед подбородок… Но великодушно смолчал.
Это было во вторник. На радостях ночью Арзо помчался в Ники-Хита. Младшая сестра – Деши от новости была в восторге, только мать, после утихания волны первого возбуждения, озабоченно спросила:
– А где вы будете жить?
– Арендуем в городе квартиру. Оба будем работать.
– Так значит наш дом окончательно пропадет, осиротеет.
Арзо впервые за много дней вспомнил о родовом наделе.
– Нет, – твердо сказал. – Наш дом, моя свадьба – звенья одной цепи, и делить их и противопоставлять не буду… Значит я буду жить всегда в Ники-Хита, рядом с тобой, мама. – Он нежно за плечи обнял мать.
На следующий день Совдат на занятиях не появилась. К телефону не подходила. Трубку поднимали только ее мать и брат. Через день блуждающий вокруг дома Кулаевых Арзо заметил любимую в окне. Лицо Совдат было тревожным, испуганным. Она попыталась приоткрыть окно, но кто-то сзади резко ее отстранил и решительно задернул занавеску. В ту же ночь Самбиева вызвали на проходную общежития, оказывается – тетя Совдат в сопровождении сестры Лизы. Женщина просила, умоляла вернуть кольцо, говорила, что и Совдат того же желает, что Арзо не горских тейпов и они по этой причине не могут породниться. И наконец, объявила, что Совдат уже засватана, и никакие их договоры и обещания силы не имеют.
– Через полгода ваша любовь растает, и вы будете страдать, – подытожила свою скорбно-просящую речь тетя.
Однако Самбиев был непреклонен, он требовал встречи с любимой и, может быть отстоял бы свое требование, но в субботу по приезде домой он обнаружил опечаленных домочадцев. Оказывается, в Ники-Хита приезжали мать, дядя и тетя Совдат, они вначале просили, потом требовали вернуть кольцо девушки. Кемса была несгибаемой.
– Неужели вы хотите в эту нищету привести нашу дочь? – последний веский аргумент выдала тетя.
– Наша дочь все равно выходит замуж, – ставил точку в диспуте мужчина. – Если не вернете кольцо, то, значит, позор ляжет на вашего сына и весь ваш род… Да и как в этот убогий дом можно привести невесту?
– Сам ты убогий, – не выдержав оскорблений, выскочила из соседней комнаты Деши. – Что вы себе позволяете? Нана, отдай им кольцо, с такими чванливыми людьми лучше не родниться.
Начались перепалка, шум. Поняв, что задели за живое, Кулаевы еще больше стали обострять обстановку – в итоге сестра Арзо в сердцах выкинула кольцо в грязь двора.
Прошел месяц. Арзо всего один раз наткнулся по телефону на Совдат, но девушка, ничего не говоря, бросила трубку. В конце января у нее был день рождения. Он хотел ей сделать значительный подарок, но в кармане было только пятьдесят рублей (повышенная стипендия), и в ближайшем месяце средств к существованию ожидать было неоткуда. Тем не менее Самбиев через сестру однокурсника, по блату, из-под прилавка в универмаге достал большого белого плюшевого мишку с голубыми глазами. Это удовольствие стоило тридцать два рубля. На оставшиеся деньги он купил цветы и явился в третий корпус. Интуиция ему подсказывала, что Совдат будет в университете, тем более что в этот день у нее экзамен.
Заканчивалась сессия, вечерело, корпус опустел. Арзо обошел все коридоры, спустился в библиотеку. На их обычном месте сидели две пары. Лицом к входу Совдат с подругой, а напротив два юноши старше него. Между ними на столе громоздился видимо дорогой подарок, обернутый в целлофан с ленточкой. Совдат, опустив глаза, мило улыбалась. Широкоплечий парень в дорогой дубленке, в красном махровом шарфе, с норковой шапкой в руке что-то оживленно говорил.
Мгновение наблюдал эту сцену Арзо. Его заметила подруга, и толкнула в бок Совдат. Дальнейшего Самбиев не видел, он развернулся и бросился к выходу. Цветы полетели в урну, а мишка до трамвайной остановки небрежно болтался в руках.
Шел мокрый крупный снег; на асфальте он нехотя таял, и только на черной земле сохранял свою прелесть и блеск, постепенно обволакивая весь мир однообразной, беспросветной белизной. Мир стал черным и белым, и больше никаким. Другие цвета исчезли, будто бы их никогда не было и по крайней мере больше никогда не будет. Гнетущая тоска застыла в глазах Арзо, голова, руки, осанка – все сникло, будто бы не частые снежинки, а острые камешки испускал небесный мрак.
Он не заметил, как простоволосая, в одной кофточке подруга Совдат появилась рядом.
– Арзо, вернись, – взмолилась она.
Юноша только мотнул головой.
Так они простояли немного. Девушка ежилась от холода.
– На, отдай ей мишку, – протянул Самбиев небрежно игрушку и, не дожидаясь трамвая, пошел прочь, растворяясь в белесом сумраке города.
Как ни пытался Арзо, а не звонить к Совдат он не мог. Один раз ему повезло, трубку подняла она.
– Добрый день, Совдат, – дрожащим голосом промолвил он.
И только после долгой паузы послышался гнетущий голос:
– Ты почему кольцо вернул?
– Я, я… – хотел что-то сказать Самбиев, но послышались частые гудки.
Больше контакта не было.
…В середине марта Совдат выходила замуж. Арзо, вопреки воле, смалодушничал и решил хоть напоследок увидеть любимую. Выходила она замуж за преуспевающего в те годы молодого торговца, директора какой-то закусочной. Народу было море. Каждый пытался себя показать. От скученности машин и зевак невозможно было дышать. Вот народ оживился, и понесла толпа Самбиева прямо ко входу в подъезд. Сопровождаемая родственником жениха, появилась невеста в ослепительно белом свадебном платье. Заиграл аккордеон, забили барабаны, в знак щедрости и сладости супружеской жизни в невесту полетели конфеты, мелкие купюры. Заметалась детвора.
