Сергей Герасимов - Шаги за спиной
Соседи приехали снова. Какие неугомонные. Похоже, женщина что-то забыла. Женщины всегда что-нибудь забывают, безалаберный народ. Впрочем, Тамара не такая. Она вообще не такая, как остальные.
Итак, решиться. Всегда нужно выбирать срок. Решиться завтра. Это решено. Второе – детали. Можно начать сейчас, все равно ведь спать не хочется, а додумать завтра. Чем скорее, тем лучше. Если долго мучиться, ничего не получится. Сделать это тоже можно завтра. Нет, лучше послезавтра, с утра. С утра у дома нет людей, а те, которые все же ходят, слишком заняты своими делами, чтобы смотреть вверх (А успеет ли она что-нибудь выкрикнуть, какими будут последние слова?). Она снова будет вешать то же покрывало. Сейчас оно лежит в ванной, запачканное. Допустим, предложить ей его постирать.
Потом, когда она станет вешать на веревку… Да, а что же потом? Она больше не будет такой неосторожной. Тупик? Ах, вот, я буду ее поддерживать, она мне доверяет. Она снова встанет на ящик. К счастью, ящиков два, один, сломанный, выбросили. Итак, она станет на ящик. Ящик нужно будет поставить самому, поближе к краю. Потом поддержать ее за талию (а талия у нее действительно замечательная, как жаль, жаль), поддержать, а потом легонько подтолкнуть. Она поймет, что это сделал я. Она не простит меня, но всего на несколько секунд. Сколько секунд падает тело? Лучше было бы, если бы она не поняла. Лучше умирать с любовью, чем с ненавистью в глазах. Да, мне просто стыдно. Если бы можно было прочесть мои мысли, я бы умер со стыда. Нет, не умер бы, это просто так говорится. Я бы стал отпираться и думать о другом. Если бы можно было читать мысли, люди стали бы намного чище.
Какая чепуха! – я снова думаю не о том. Нужно сосредоточиться: итак, я ее толкну, как можно натуральнее, чтобы у нее оставались сомнения. Вот и все. Это же так просто. Слипаются глаза, но до утра уже не уснуть.
– О чем ты думаешь? – спросила Людмила.
– Ты разве не спишь?
– Нет, я услышала, что ты не спишь, и проснулась. Ты о чем-то тревожишься, да?
– Просто не спится. А ты?
– Я думала о тебе.
– Я тоже думал о тебе, моя родная.
55
Следующий день был жарким. Включили вентилятор и обрывок бумажки, неизвестно как и почему не выброшенный, дрожал на самом краю стола. Вопреки законам физики; давно должен был свалиться. Это ненавязчивое дрожание мешало сосредоточиться и окончательно решиться; пробездельничав все утро, Валерий сослался на головную боль и ушел подышать воздухом. Людмила уже начала повторную стирку покрывала.
За странные месяцы этого лета Валерий научился ясно чувствовать те моменты, когда судьба просыпается. Возможно, судьба есть у каждого человека, но ей, как и людям, нужен отдых. Есть судьбы очень ленивые, спящие беспробудно; есть судьбы черезчур бодрые, не оставляющие своих владельцев в покое; есть такие, которые просыпаются медленно, но уж проснувшись, работают не жалея сил. Просыпающаяся судьба еще недостаточно осторожна и выдает себя многими непроизвольными движениями – если ты не слеп, ты способен их видеть. Это утро было кунсткамерой, собранием уродцев и гротесков – судьба сочно зевала и потягивалась перед тем, как взяться за дело.
Да или нет? – думал Валерий, но не было ни единой зацепки, которая помогла бы решиться.
Первым гротеском была группа женщин с сумками, шедших так, что Валерий не мог обогнать их. Пять сумок на четыре женщины – цепочка из рук, ног и туловищ во всю ширину тротуара. Самая левая женщина была громадного роста и несколько богатырского телосложения; вторая – на голову ниже, но той же толщины; третья еще на голову ниже, а четвертая совсем маленькой. Так как в поперечном сечении все женщины были одинаковы, последняя казалась уродливо толстой. Распущенные волосы всех четверых заканчивались на одном уровне, будто их равняли под одну линейку.
Следующим чудом был мальчонка лет четырех, тянувший в руках шесть пустых бутылок из-под водки: в каждой руке по три горлышка. Ребенок был так мал, что донышки почти касались асфальта. Валерий проводил его взглядом и почувствовал, что потустороннее движение уже началось.
У станции метро разговаривали две женщины и маленький фокстерьер с бородкой, похожей на козлиную. Когда одна из собеседниц замолкала фокстерьер начинал беззвучно открывать и закрывать пасть, так, будто принимал участие в беседе.
Валерий уже знал, что сейчас увидит следующие картинки, одна из которых будет решением задачи. Судьба не слишком старательно прячется от наблюдательных глаз.
В метро стоял карлик и карлица; не нищие, как можно было бы предположить, а одетые со вкусом и дорого. Карлик имел окладистую бороду и не менее окладистую (прошу прощения за слово) лысину. Он чем-то напоминал спокойного и доброго раввина. «Только не надо мне указывать!» – вдруг взвизгнул раввин совершенно женским голосом, отошел от своей спутницы и взобрался на сиденье. Спутница отнеслась к этому довольно равнодушно. Карлик очень покраснел и оглядывался по сторонам, выискивая сочувствующие взгляды.
Валерий отвернулся и увидел девушку в легком платье. Ее фигура была совершенна, черты лица божественны, волосы рассыпались по плечам как… Но из ее носа текло и девушка этого не замечала. Валерий не мог вынести этого зрелища и с внутренним стоном пересел на противоположную лавку. Напротив сидел мужчина лет сорока и читал журнал.
Мужчина читал журнал. Надо или не надо? – думал Валерий, – надо или не надо? Пальцы мужчины чуть подвинулись, несколько страничек прогнулись и Валерий прочел начало крупного заголовка:
НАДО
И все стало ясно. Красавица подтерла нос, оглядевшись и успокоившись – никто вроде не заметил, вот так купаться под дождем, теперь неделю буду шмыгать носом, а как же целоваться? – карлик пришел в себя, вернулся к своей карлице и снова стал похожим на раввина; Валерий был уверен, что даже фокстерьер уже закрыл рот, а тяжело несущие женщины перестроились в другом порядке, не по росту. Судьба проснулась окончательно.
В вагоне не было людно. Просидев еще две остановки Валерий поднялся. Пальцы мужчины передвинулись еще чуть-чуть и приоткрыли продолжение заголовка:
НАДО ЛИ…
– Простите, можно посмотреть на ваш журнал? – спросил Валерий.
Мужчина вздрогнул и сделал локтем такое движение, как будто защищался от удара. Коже на локте содрана как на коленке первоклассника. Он закрыл журнал и протянул Валерию.
На обложке сиял улыбающийся чертик. Точно такой же. Или тот же самый.
Валерий быстро перелистал журнал, но не увидел заголовка, начинавшегося с «надо».
– Спасибо, – он вышел из вагона и успел поймать удивленный взгляд сквозь уплывающее стекло. Девушка с вытертым носом тоже смотрела и улыбалась.
Он пошел к лестнице, прислушиваясь к шагам за спиной.
Сейчас они были почти не слышны, из-за шума, который всегда плавает в метро, даже если нет поездов. Что, если это была просто зрительная галлюцинация? Это означало бы развитие болезни.
– Мне нужен Федор Николаевич.
– Кто спрашивает?
– Зови и все!!! – сорвался Валерий.
Две девушки, уже составившие очередь у телефона испуганно отшатнулись.
– Он вышел. Позвоните через десять минут.
Валерий отошел и сел на скамейку. Подскочила старуха в грязно-зеленом халате и заняла телефон. Она долго говорила, задирая ногу в шлепанце и ставя ее на перила. Девушки стояли сзади и бурной мимикой передразнивали каждое ее слово.
Наскучив этим занятием, они стали заплетать себе косички.
Через двенадцать минут Валерий все же дозвонился.
– Я слушаю.
– Ты обещал мне помочь.
– У тебя плохие новости?
– Да я не знаю сам, – сказал Валерий, – просто я видел сегодня того самого чертика.
– Живьем?
– Нет, нарисованного на обложке журнала.
– Как назывался журнал?
– Я не посмотрел.
– Зря. Нужно было запомнить номер и название. Тогда бы мы все проверили. Пока будем считать, что это только совпадение.
Было еще что-нибудь?
– Да. У меня страшные мысли.
– Это бывает. Расслабся и помечтай о чем-нибудь. О будущем счастье. Мечты о будущем счастье успокаивают.
– Я именно это и делаю, – сказал Валерий.
Это нужно сделать быстро, – думал он, – Прямо сейчас.
Вернуться и убить ее. Это мгновенная боль. Как будто вырвать зуб. Быстрая боль и долгое счастье после. Девушки шли впереди, смеялись и расплетали косички.
56
Девушки шли впереди, смеялись и расплетали косички.
Валерий догнал их и обнял за талии, сразу двоих. Левая даже не удивилась, а правая возмутилась поначалу, но быстро остыла. На ней было короткое темно-синее платье. Ее лицо было красивым, но слишком круглым.
– Привет, красавицы!
– Привет. На кого ты орал по телефону?
– На одного друга. Он работает врачом по психам и не понимает нормального голоса.
Круглолицая пискнула, а другая расхохоталась. Валерий пристально посмотрел на круглолицую – в ее глазах было ожидание. «Жаль, что слишком молода», – подумал он.
