Сергей Герасимов - Шаги за спиной
– А что я? – повторил Юра.
51
Юра, Штырь и Никита вышли из кабинета и спустились по лесенке. Лесенка была узкой, на одного человека в ширину, поэтому они шли молча. В холле Юра сказал:
– По-моему готовится переворот. Старику уже восемьдесят восемь. Он здоров как бык, но не может же он жить вечно? А?
– Я бы не говорил об этом, – ответил Штырь.
– А я буду говорить. Он хочет заменить меня, разве не видно? Я ему не подхожу! Кто же тогда подходит? Этот дальний родственнечик? Или правнук в пеленках? Да, кстати о правнуке, его, кажется, не охраняют?
– Нет, но я могу не знать.
– Если не охраняют, то сделаем на одного конкурента меньше. Ты, Никита.
– Я не могу.
– Я приказываю.
– Нет.
– Хорошо, тогда кто?
– Никто, – ответил Штырь, – никто, кроме тебя.
– Вы все трусы, – сказал Юра, – дай мне пистолет, давай, давай!
Он взял пистолет и пошел вверх по лесенке. Штырь и Никита спокойно смотрели снизу.
– Не стоило, – сказал Никита шепотом.
– Молчи и смотри, – ответил Штырь, – такой крысенок Хана не сделает.
Юра постоял перед дверью, собираясь с духом. Постучался, вошел. Павел Карпович сразу заметил пистолет под рубашкой, но остался спокоен.
– Почему рука за пазухой? Держишь там очередной камень?
– Скажи, ты хочешь меня убрать? – спросил Юра.
– Нет, конечно. Но для дела ты не годишься. Я решил найти замену из своих. У тебя будет доля, тебе хватит на жизнь.
– Нет, мне не нужна твоя подачка! – Юра вынул пистолет.
– Значит, не получишь и подачки. Пошел вон, отдашь пистолет Штырю, он дал тебе незаряженый. Я его предупредил, что тебе захочется пострелять. Пошел вон, пока я не вышел из себя!
– Я тебе это припомню! – сказал Юра и вышел.
Штырь и Никита стояли там, где он их оставил.
– На, – Юра отдал пистолет. – Зачем ты мне дал незаряженый? Хотел посмеяться?
Штырь вынул обойму и показал. Все пули были на месте.
– Я не понимаю, – сказал Никита, – почему ты его не убил?
– Он мне мозги запудрил.
– Ну, это он умеет. Он ведь дожил почти до девяноста лет без единого шрама. Такой как ты, его не сделает.
52
– Вам заплачено? – сказал Юра, – вот и гуляйте отсюда.
Старушка Анастасия попробовала возразить, но Штырь мягко вытолкнул ее из коридорчика и запер дверь.
– Что сейчас будем делать?
– Ожидать и веселиться. Музыка в этом доме есть?
Они поискали и не нашли.
Послышался звонок в дверь. На пороге стоял мужчина с носом алкоголика.
– Проходи, друг, проходи, – радушно показал рукою Штырь. —
Все ждем одного тебя.
Мужчина смутился:
– Я это, приходил сказать, чтобы вы не слишком включали воду, а то нас заливает…
– О! Хорошая какая мысль! Чего бы нам залить? У тебя нет, случайно?
Мужчина совсем сконфузился.
– Тогда что ж ты стоишь, тратишь время? Беги и покупай, —
Штырь сунул ему деньги.
– Я не знаю… У меня сейчас дочь со школы…
– Дочки щас знаешь какие? – многозначительно сказал Штырь и мужчина кивнул. Кивнув, побежал в ларек.
– Теперь ищем девочек, – сказал Юра, – Девочки, ау!
Во дворе играла музыка и сидела компания недоростков. Три девочки лет по шестнадцать и два мальчика постарше.
– Эти пойдут, – сказал Юра, – да у них еще и магнитофон есть. Никита, сходи, принеси.
Никита вышел.
Он подошел к столику и что-то сказал. Девочки обернулись в сторону балкона и Юра помахал им ручкой, призывно. Двое были крашеными блондинками с красивыми волосами, причем волосы одной были даже ниже пояса – просто былинная красавица. Третья была черной и грудастой, в оранжевой кофточке. Все трое симпатичны.
Один из парней стал возражать. Никита взял его за локоть и придавил. Возражения отпали. Девочки включили магнитофон и направились к подьезду. Они вошли одновременно с алкоголиком.
– Сколько купил?
– Три.
– Ладно, пока три хватит. Открывай и пей.
– А вы?
– А нам доктор запретил.
– Как хотите, – мужчина выпил стакан.
– Еще пей, пей покуда хочется.
– Но у меня жена…
– Плевать на жену. Кто в семье главный?
– Да, – согласился мужчина и выпил еще. – Все, больше не могу.
– Обижаешь хозяев. Мы его в гости пригласили, а он? Давай еще!
Мужчина отказался. Никита взял его под руку и повел в туалет. Там окунул головой в унитаз и спустил воду. После этого побрызгал на него остатками водки и выбросил за двери.
Трех девочек звали Люда, Света и Ксюша. Ксюша была черненькой. Она включила магнитофон и стала танцевать. Юра и Штырь присоединились.
– А ваш друг не хочет? – поинтересовалась Света.
– Наш друг, – сказал Юра, – исключительно сильный мужчина.
Он даже подковы гнет. Танцы – это не его стиль.
– Ой как интересно, – запищала Света, – у меня есть подкова над дверью, я могу принести.
– Он ее испортит.
– Ничего, я такую повешу.
Она сбегала за подковой и Никита без видимых усилий сломал ее пополам. После этого выпили за дружбу и начали раздеваться. Первым разделся Юра и стал танцевать голым.
Девочки вначале стеснялись, но потом стали дергать друг друга за платья. В результате разделись ненавязчиво. Никита продолжал сидеть на диванчике. Ксюша уселась ему на колени.
– Я тебе не нравлюсь?
– Нравишься.
– Тогда выпей со мной.
– Я на работе.
– Какая работа, уже вечер!
Звонок в дверь.
Никита отпер и впустил знакомого алкоголика с нижнего этажа и еще двоих здоровенных вместе с ним. Девочки были совсем пьяными и ничего не замечали.
– Что это вы тут устроили? – спросил один из здоровенных.
– Оргию, – ответил Никита.
– Я щас тебе такую оргию устрою! Это же моя Светка!
Никита ударил его в грудь и возвущенный папаша упал.
– Заберите его.
– Я хочу быть моделью, – шептала пьяная Света, – из меня получится модель?
– Получится, если я захочу, – отвечал Юра.
– Тогда захоти.
– Сейчас, сначала потанцуем.
– Я ищу себя, – продолжала Света, – ищу свой стиль. Какой мой стиль самый лучший?
– Голый, – ответил Юра.
– Не-е, такого стиля не бывает. Ты не знаешь. Я буду дальше искать себя.
Она пошла искать себя, споткнулась о стол в поисках, упала и уже не вставала. Две оставшиеся упали на диван, начали обниматься и целоветься. Кассета закончилась и стало тихо.
– Они, что, розовые? – спросил Юра.
– Сейчас попробуешь. Никита, постоишь на дверях?
– Постою.
Он вышел за двери, прикрыл их за собой и замер, прислонившись плечом к стене. Кто-то приоткрыл дверь напротив и тотчас же закрыл. Дверь была полупрозрачной, из мутного стекла, и было видно, что неизвестный стоит за ней и ждет чего-то.
Никита закурил. Минут через пятнадцать поднялся незнакомый человек и предупредил, что вызовет милицию. Никита чуть пожал плечами, но ничего не ответил. Потом снова появилась бабушка Анастасия и стала причитать.
– Что вы говорите? – поинтересовался Никита.
– Говорю, душегубы вы все, управы на вас нет.
– Это правильно, нет на нас управы. А скажи, мать, они тебе сколько платили?
– Тридцать в месяц.
– А сама сколько получаешь?
– Да ничего не получаю. Заплатили половину пенсии, и вторую половину обещали. Скоро с голоду помру.
– На. Это тебе, – Никита протянул сотню. – Как только твои жильцы появятся, позвонишь по этому телефону, вот тут написано (он дал визитную карточку). Если не появятся, сотня все равно твоя. А если появятся, получишь еще одну.
Уразумела?
– Поняла, добрый человек. Как тебя звать?
– Никита.
– Хорошое имя, славное. Кошка тебе не нужна?
– Нет, не нужна.
– Жаль, – огорчилась старушка. – А то моя родила пятерых, а топить жалко. Кому ни предложу, никому не надо. Жаль. Она у меня здесь, на лестнице лежит, в ящике.
Старушка Анастасия принесла котенка и Никита посадил его себе на плечо. Котенок был совсем маленький и жалобно нявкал, но в ладонях успокаивался, чувствуя добрую силу.
– Хорошо, мать, я этого возьму, – сказал Никита.
Когда начало темнеть, его позвали в комнату.
Люда и Ксюша храпели, пьяные; Света валялась с разбитой головой. Доискалась.
– Ну я ее нечаяно, – сказал Юра, – слишком царапалась.
Никита подошел и пощупал пульс:
– Живая.
– Ты со старухой договорился?
– Да.
– Тогда пошли.
И они ушли. Котенок шевелился в кармане, пытаясь устроиться поудобнее. Тоже искал себя, наверное.
53
В то утро облака были особенно красивы. Плотные, упитанные, яркие до зелени в глазах, но с черными животиками, они все плавали на одинаковой высоте, будто ползали по стеклу, на которое ты смотришь снизу. Колдовские замки, горы, головы зверей или птиц. А вот это похоже на женщину; у женщины вырастает подбородок и она становится ведьмой – очень похоже на Людмилу.
Валерий лежал на спине, подложив под голову ладони, и смотрел в окно. Дом был тих и немного мертв – памятью о смерти кошки Барсика – мертво двигался лифт между этажами, отстукивая на каждом обороте подъемника, кто-то равномерно и негромко стучал над потолком (где никто не жил), соседи за стеной усердно спускали воду, видимо, радуясь как дикари, впервые увидевшие унитаз. Женщина-облако вырастила крыло и стала птицей. Может быть, все еще образуется. Достать денег (получилось ведь), скажем, миллион в валюте, можно, впрочем, и меньше, но так, чтобы никогда о них не задумываться, и уйти. Уйти с любимой женщиной, уйти просто куда-нибудь.
