Самсон Гелхвидзе - Рассказы
Возвращаясь после своих трудов домой, Арчил заставал Стаса во все углубляющемся удрученном состоянии.
Ценой неимоверных усилий ему удалось выпытать у него причину подавленности и уныния. И в то же время он не мог простить себе одной оплошности, хотя и понимал, что дело вовсе не в ней и все случилось бы и без того. В первый же день уходя из дома, оставил Стасу свой мобильный телефон с разрешением звонить, куда тому угодно.
Стас дозвонился до своих домашних, друзей, знакомых и сообщил им, что задерживается на неопределенное время по неотложным делам. Кроме Дика, никто не решился рассказать ему о судьбе Оксаны. Не дождавшись его приезда, она поддалась настоятельным требованиям братьев, выдавших ее замуж за угодного им жениха.
– Вот дурни!- пытаясь смягчить печаль Стаса, прикинулся беззаботным Арчил.- Клянусь тебе, ты еще настоящих девок не видел. Я тебе тут такую отгрохаю, что вся страна закачается.
Стас был сражен окончательно. Он разом потерял двух любимых женщин, обоим при этом изрядно подпортив жизнь. И прекрасно к тому же понимал, что дело вовсе не в девках, по которым он никогда, как говорится, “с ума не сходил”, как это бывает с некоторыми мужчинами, а в том, что не мужчина нуждается в женщине и не женщине нужен мужчина, а любимому человеку нужен любимый человек. И если вернуть человеку то, что изначально ему было даровано создателем и что он впоследствии частично утратил, и то, без чего человек по сути перестает быть человеком, – любовь, то вышеприведенная, разделяемая Стасом формула человеческого бытия превращалась в банальную и короткую фразу о том, что человеку нужен человек. А точнее триада “человек-Бог-человек” – та единственная жизненная энергетическая сила, которая способна помочь человеку в жизни. Да, эту формулу Стас встречал и у других известных классиков, но она не была им заимствована, а он сам пришел к ней, независимо, самостоятельно, и уже потом нашел ее и у других.
Арчил был в замешательстве. Стас ставил его в безвыходное положение. Такого он никогда в жизни не испытывал подолгу и всегда хвастался, что выкручивался из наисложнейших ситуаций. А сейчас…сейчас он чувствовал, что буксует и сам.
Никакие разговоры, уговоры, обещания и другие трюки Арчила не действовали на Стаса, и Арчил начал чувствовать, что он теряет его и что Стас уходит от него и от всех все дальше и дальше, в некую неизвестную и неизведанную глубь потусторонней грани человеческого бытия.
В один из дней Арчил вернулся домой раньше обычного.
– Ну, ладно тебе слюни разводить,- принялся он ругать Стаса, лежавшего в одежде на постели и покуривавшего сигарету.- Совсем уже раскис! Как баба, аж тошно смотреть. А ну-ка вставай, принимай гостей.
– Каких это еще гостей?- удивился Стас.
И вдруг услышал из-за двери голос женщины, голос, который в состоянии был бы поднять его даже из могилы. Он немного замешкался, сердце его чуть не разорвалось от счастья, затем пулей вскочил на ноги и ринулся к двери.
– Кэт?- воскликнул в изумлении Стас, подавляя странное ощущение, будто вместе с его нутром содрогнулась и вся планета. Слезы фонтаном брызнули из его глаз. Они кинулись друг другу в объятия. Он сжал за ее спиной в замок пальцы обеих рук и как бы держал в тисках.
– Никто, никто теперь в жизни не отнимет тебя у меня!
Арчил тем временем выскочил на балкон, оставив за собой дверь открытой, и в ознаменование своей очередной победы издал крик не достигавшейся им еще никогда силы, сущий клич Маугли.
Стас ласкал, целовал лицо и головку Кэт, и она впервые в жизни отвечала ему. Понемногу успокаиваясь, они ощутили наконец врывающийся в комнату холод.
– Эй, ты там, Маугли!- ласково налетел на Арчила Стас.- Долго еще собираешься нас морозить?! Закрывай дверь и скорее иди к нам!
Кэт блаженно улыбалась, крепко зажатая рукою Стаса.
– Ну, что ж,- немного грустно констатировал Арчил.- Пожалуй, уже и впрямь пора…
Кэт в знак согласия призакрыла глаза и в улыбке развела краешки губ к ушам.
– А теперь, еще небольшой сюрприз!- продолжал Арчил и скомандовал в сторону соседней комнаты.- Теперь уже можно, выходите!
Вошел мужчина с маленькой девочкой. Стас продолжал сжимать держать Кэт в объятиях. Увидев лицо мужчины, он обмер и онемел.
“Майкл?”- пронеслось у него в сознании и он стал медленно снимать руку с Кэт.
– Да, Стас, это Майкл,- со вздохом ответила на его немой вопрос Кэт.
– Мама, мама! Кто этот дяденька?-не переставая, спрашивала ее маленькая Лиза.
Кэт подняла дочь на руки.
– Знакомься, это дядя Стас,-пояснила она.- Поздоровайся с ним за руку. Ну!
– Рина, познакомь и нас!- протянул руку Стасу Майкл.
Стас в нерешительности и в полной растерянности пожал ее.
Майкл улыбался. Стас же стоял озадаченный и недоумевал по поводу происходящего. Оно казалось ему искусно поставленным Артуром спектаклем. У него на родине мужики при таком раскладе, как минимум, наверняка передрались бы, а того, что могло произойти по максимуму, он даже боялся себе представить. Но сейчас он удивленно вглядывался в улыбающееся лицо Майкла, а тот поразительно тонко уловил причину его потрясения и пытался как-то что-то пояснить и прояснить.
– Да, да, Стас! Рина мне все о вас рассказала. Сполна и откровенно. И я был поражен динамикой ваших взаимоотношений с первых минут вашего знакомства до сегодняшнего дня. Тем, как вы ценой обоюдных непростительных ошибок и упущений, увы, даже несчастий, шли к пику, к вершине вашей любви и жизни. Вы, очевидно, удивитесь нашему мировидению, но у нас с Риной все это время шли нескончаемые переговоры по поводу наших дальнейших судеб. Мы уже далеко не дети, хотя я и чуть старше вас. Я верю Рине, что между вами никогда ничего такого не было.
Стас в знак согласия мотнул головой в обе стороны.
– Хоть, я думаю, что и это не могло бы ничего существенно изменить,- продолжал Майкл.- Главнее для меня то, что Рина любит и меня, пусть и меньше, чем вас, и не хочет разрушать семью и отнимать у своей дочери истинного отца. А настоящей первой любви, и даже не первой, у кого ее не было! У меня тоже на родине была любимая девушка, которую я продолжаю любить, и, возможно, буду любить до конца жизни, хоть она и замужем, и у меня с ней никогда ничего такого не было и, конечно же, теперь уж не будет, и я был бы очень рад, если бы ее муж относился ко всему этому так же, как я отношусь к вашей любви. Я знаю о вашей прекрасной стране от Рины достаточно. Знаю и то, как бы многие ваши мужчины отозвались бы сейчас обо мне, как знаю – чтобы понять французов, надо быть истинным французом. Се ла ви-такова жизнь, и ничего не поделаешь. Нам, людям, надо расти нравственно и общие человеческие ценности ставить выше своей гордыни и выше своего я.
Стас был потрясен. Майкл произносил слова, которые следовало бы произносить ему.
– Ну, кто же виноват в том, что между вами все так сложилось? А теперь, когда все позади, что же делать? Стреляться и убиваться?! Ну, почему люди при каких-то осложненьях не могут спокойно и мирно объясниться? Что за надобность драться, если каждый все равно остается при своем мнении. Мнений много, но выход один, единственный, и его надо искать сообща.
– Ну, ладно, будет вам философствовать! Все остальное обсудим за столом!.
За хорошо накрытым столом дебаты продолжались еще долго. Жена Арчила, прекрасная, нормальная, симпатичная женщина, успевала и обслуживать стол, и сидеть за ним, вместе с гостями.
Стас понемногу освобождался от напряжения и уже почти смирился с тем, как все складывается. Осознавал, что принятое решение сейчас единственно приемлемо для всех них, правильно и разумно. И ради Кэтрин, ради ее семейного счастья и благополучия он должен пожертвовать собой. Да и не может долее терзаться ужасным чувством вины перед ней. Он отчетливо уяснил себе, что теперь ему не будет жизни ни с ней, ни без нее.
Беседа затянулась, и за столом засиделись до самого утра.
Перед тем, как разойтись, Майкл преподнес свой главный сюрприз, сообщил то, чего не знала даже Кэтрин,- ему, как продюсеру и режиссеру, предложили сценарий очень интересного фильма с сюжетом, напоминающем историю, которая стряслась с ними самими.
– И что уже самое главное…- Майкл выдержал паузу.
Все с отвисшими челюстями, замерев, ждали этого главного.
– И что же, что же это самое главное?!
– А самое главное то, что…
– Ладно тебе, Майкл, не томи и не терзай нас,-взмолилась Кэтрин.
– Ну, ладно, так и быть, не буду вас долго мучить,- сжалился Майкл.-Самое главное то, что мы собираемся большую часть фильма снимать… где, как вы думаете?
– Майкл! Ну, перестань!- умоляла Кэтрин.
– В Ри, в Ри, в Ри…
– Сам ври, если тебе этого очень хочется,-обиделась Кэтрин.
– В Рио-о-о…- громко вскрикнул Майкл, и все подхватили этот нечеловеческий крик, который, казалось, слышала вся планета. И, конечно же, среди всех голосов, резко выделился голос Арчила, бархатно переливавшийся из тональности в тональность.
