Сара Дессен - Второй шанс
— Обыкновенная глупость, — громко призналась я, опять привлекая к себе внимание. — Дело в том, что в школе я мало общалась с ровесниками. Ну, и не знаю, как это — дружить.
Воцарилась мертвая тишина. Напряженное молчание затянулось, или мне просто так показалось.
— Знаешь, — наконец отозвалась Лиа, — это многое объясняет.
— Верно, — согласилась Мэгги.
— Что объясняет? — не поняла я.
— Ничего, — быстро ответила она, а потом, обменявшись взглядом с Лиа, выдавила: — Ну, то, как ты приехала в город и сразу пошла на свидание с Джейком, а потом удивилась, что все… гм… сделали о тебе определенные выводы.
— Говоря обо всех, она имеет в виду нас, — пояснила Лиа.
— Понятно, — смутилась я. — Спасибо за откровенность.
— К тому же, — внесла свою лепту Эстер, — это объясняет твою обычную отчужденность.
— До сегодняшнего вечера, — поправила Лиа.
— До сегодняшнего вечера, — согласилась Мэгги. — Мы думали, что ты считаешь себя лучше нас. А ты, наверное, просто не знала, как правильно общаться с ровесницами.
Мне хотелось верить в последнее предположение, но в глубине души, в самых сокровенных мыслях, я знала, что виной тому моя вера в собственное превосходство. Например, с первого взгляда я посчитала себя умнее Мэгги.
— Только девчонка, у которой никогда не было подруг, станет всерьез отвечать на вопрос: «Что это за имя?», — повторила Лиа.
— Честно, я думала, ей интересно! — возмутилась я.
— Сомневаюсь, что Белисса Норвуд горела желанием узнать о жизни современного поэта, известного стихами о политике, природе и безответной любви, — хихикнула Мэгги.
— Ты знаешь о поэте Одене?
Я с любопытством повернулась к ней.
— Моя курсовая работа по литературе посвящена теме отчуждения личности, распада духовности, отчаяния и одиночества в поэзии Одена, — ответила Мэгги. — Благодаря этой работе я прошла в Дефрис. Эй, Лиа, у тебя еще остались драже «Тик-так»?
Я оцепенела, пораженная до глубины души, и не сумела выдавить ни слова, пока Лиа вынимала коробку драже и передавала Мэгги. Столько сюрпризов, и все в один день! Неожиданно приехала мама, на вечеринке мне чуть задницу не надрали, выяснила кое-что о прошлом Илая. Но все меркнет перед тем, что я узнала о Мэгги. Она поступает в Дефрис! Так же, как и я.
— Черт! — воскликнула раздраженно Эстер, посмотрев на часы. — Уже за полночь. Мне пора домой. Кого подвезти?
— Пожалуй, меня. — Лиа встала на ноги, отряхивая джинсы руками. — Ведь мне так и не удалось познакомиться на вечеринке с парнем моей мечты, который с радостью отвез бы меня домой.
— Извини, — смешалась я.
— Ой, да перебьется как-нибудь! — быстро отозвалась Эстер. Она обняла Лиа за плечи, когда мы направились к берегу, и, желая утешить, пообещала: — Завтра обязательно поедем в Бентли петь караоке. Может, там ты и найдешь своего ненаглядного принца с прилизанной прической и ранимой душой художника.
— Еще как найду, — фыркнула Лиа, — назло тебе.
— А ты как, Оден? — поинтересовалась Мэгги. — Тебя подвезти до дома Хайди?
Я оглядела с пирса набережную и стелющуюся за ней дорогу, мерцающие уличные огоньки в темноте и ответила:
— Не надо. Прежде чем ехать домой, куплю себе еще кофе.
— Еще кофе? — Эстер удивленно взглянула на кружку внушительного размера у меня в руках. — Он тебя не слишком бодрит перед сном?
— Нет, — помотала я головой.
Сойдя с пирса, мы попрощались, и девочки направились к автомобилю. Ветер доносил отрывки их беседы, а потом только голоса, пока я шла к «Газ энд Гроу». В магазине я оказалась единственной покупательницей: наполнила кружку свежезаваренным кофе, добавила сливки, взяла пластмассовую ложечку и — после недолгих размышлений — плитку шоколада. Кассирша, пожилая блондинка с табличкой «Ванда», разгадывала кроссворд, который тут же отложила в сторону при моем приближении, и выбила чек, с трудом сдерживая зевок.
— Долгая ночь? — спросила она, когда я рассчиталась.
— Бессонные ночи всегда долгие. — Не задумываясь, я повторила слова Илая.
На парковке дул сильный, но очень теплый ветер. На мгновение я закрыла глаза, чтобы ощутить, как он ласкает разрумянившееся лицо.
Странный выдался вечер! Там, на пляже, мне больше всего хотелось в гордом одиночестве зализать раны, и вдруг, к своему великому удивлению, я поняла, что на самом деле мне не хватает надежной компании и общения с ровесниками. Для Мэгги, наверное, тоже стоило немалых усилий подойти ко мне на берегу, ведь она не знала, как я отреагирую на попытку вмешаться в мою жизнь. Куда проще пройти мимо и не заметить чужой беды, но Мэгги не из тех, кто выбирает путь наименьшего сопротивления.
Я тоже не из таких. По крайней мере, считаю себя сильной духом и способной держать удары судьбы, поэтому пойду и разыщу Илая!
По улицам города медленно ехала патрульная полицейская машина, в салоне тихо потрескивала рация. По дороге мне навстречу попались две девушки, одна шла спотыкаясь, а другая почти тащила ее на себе. До закрытия баров еще оставался целый час, и из них то и дело на свежий воздух выглядывали припозднившиеся завсегдатаи, доносилась громкая, зажигательная музыка. В торговом квартале витрины павильонов утопали в темноте, и только в глубине магазина велосипедов, наверное в подсобке, до сих пор горел свет.
Я собралась постучать в дверь, но в последнюю секунду засомневалась. Подумаешь, провела вечер в компании девчонок! Что это меняет? Особенно для меня? Или во мне? Пока я стояла и ломала голову над неразрешимыми вопросами, в подсобке магазина чья-то тень прошла через зал и открыла заднюю дверь — в тусклом освещении мелькнула знакомая синяя рубашка, темные волосы… Не успела я сообразить, что к чему, а рука уже решительно стучалась в стеклянную дверь.
Илай оглянулся с настороженным видом, подошел ближе и, узнав позднюю гостью, все равно не стер с лица настороженного выражения. Кажется, он даже не удивился. Молча открыл засов и распахнул дверь.
— Дай-ка догадаюсь, — вместо приветствия сказал он. — Все-таки решила поучиться езде на велосипеде и не можешь подождать до утра?
— Вовсе нет.
Илай отпустил дверь и выжидающе смотрел на меня. Наверное, хотел услышать объяснения. Что ж, его право!
— Просто шла мимо, смотрю, в витрине горит свет… — В доказательство своих добрых намерений я приподняла стакан с кофе. — Сам понимаешь, долгая ночь…
Около секунды он придирчиво всматривался в мое лицо, потом пожал плечами:
— Ладно, входи.
Я перешагнула порог, а Илай снова запер дверь на замок. Мы — впереди Илай, а я вслед за ним — прошли по темному магазину в подсобку, которая больше напоминала мастерскую. Во всех углах кучей валялись запасные части от велосипедов, возле верстака притулились колеса, на столе высилась гора звездочек, и повсюду валились инструменты.
В углу, где стоял почти собранный велосипед, висел рисунок с изображением черепа и перекрещенных костей, а под ними надпись от руки: «Рабочее место Адама, только сядь, убью — не помилую!»
— Присаживайся, — предложил Илай, указывая на табурет под устрашающим предостережением.
— Здоровью не навредит?
Он закатил глаза, покосившись на записку:
— Нет.
Сам Илай сел за ближайший стол, на котором царил такой же, как и во всей подсобке, беспорядок: мелкие запчасти лежали вперемешку с бумагами, с краю выстроились пустые бутылки из-под содовой, повсюду валялись обертки от шоколадок.
— Итак, — произнес он, с отрешенным видом поднимая и изучая какой-то конверт, — ты пришла не потому, что хочешь купить велосипед.
— Нет.
— Тогда зачем? Мало верится, что можно прогуливаться по набережной после полуночи.
«Илай не разговаривает, — сказала Лиа. — Никогда и ни с кем!» Но со мной-то говорит, правда, пока по не известным мне причинам.
— Не знаю, — смутилась я. — Просто подумала… вдруг тебе захочется поговорить…
Он медленно задвинул ящик стола, захлопнув со щелчком, прозвучавшим в тишине сродни грому среди ясного дня, и подозрительно взглянул на меня.
— Поговорить? — сухо переспросил он.
— Ну да! — Илай выжидающе смотрел на меня, ни один мускул не дрогнул на невозмутимом лице, а мне вдруг почудилось, что опять стою под строгим взглядом мамы и начинаю изворачиваться: — Ты еще не спишь, я — тоже. Вот и решила, что…
— Понятно! — кивнул он. — Теперь ты все знаешь.
— Знаю?
— Надо было еще у двери догадаться, не говоря уже о вечеринке. — Илай сокрушенно покачал головой. — Мэгги никогда не умела держать язык за зубами.
Я растерялась и не знала, что делать.
— Послушай, извини. Я подумала…
— Знаю, что ты подумала. — Он схватил стопку бумаг и стал старательно перекладывать ее. — Я ценю твое желание помочь, или что ты там хотела. Только мне не нужна помощь, понятно?
