Тарьей Весос - Птицы
Что со мной будет?
Он наблюдал за ними.
Может, они считают, что я могу жить один?
Наверное, они об этом и не думают.
Однажды Маттис спросил у Хеге напрямик:
— Почему Ёрген заставил меня выйти во время грозы?
— Хотел узнать, способен ли ты это выдержать, — ответила Хеге. — Оказывается, ты можешь выдержать больше, чем мы думали.
Маттису стало зябко от этих слов. Что я могу выдержать? Он был рад, что не сплоховал. Но ведь это только начало.
Полный тревоги и мрачных предчувствий, он плавал по озеру. Перевозить было некого, иногда мимо проплывала моторка, направляясь к западным склонам. В помощи Маттиса не нуждался никто.
Только одну хорошую вещь узнал я от Ёргена — как вести себя с девушками, думал Маттис. Я многого не знал. Даже удивительно, что я не оплошал тогда перед Ингер и Анной.
Их имена были всегда у него на уме. Сгорбившись, он сидел в лодке и медленно шевелил веслами.
Вскоре Маттис опять завел речь о будущем.
— Ну, решили вы что-нибудь? — почти враждебно спросил он у Хеге. Что решили, было ясно и так.
— Нет, — беспечно ответила Хеге, — ничего не решили. Нам и так хорошо. И ты тоже не думай об этом.
Ее было не узнать, казалось, она уже ни о чем не помнит. Корда Маттис был рядом с ней и видел, что ее переполняет радость, он как будто даже разделял эту радость, держался весело и смело, почти с вызовом.
— Можете сказать все прямо, — однажды заявил Маттис.
— Что сказать?
— Я все выдержу, — таинственно обещал он, хотя в глубине души испытывал жгучий страх.
Хеге подозрительно посмотрела на него, но она была слепа. Потом она запахнулась в свое счастье и хотела уйти.
— Помнишь, как было раньше? — начал он, но оборвал себя и ушел. На него нахлынуло слишком много воспоминаний.
35
Однажды утром Ёрген подошел к нему — он явно что-то придумал. Маттис вздрогнул: его ждет новое испытание, на этот раз посерьезней, чем первое. Было прохладное сентябрьское утро, над озером плыли хлопья тумана, сквозь них просвечивало синее небо.
Ёрген, как обычно, собирался идти в лес, но сперва обратился к Маттису:
— Пойдешь со мной, будем вместе валить лес.
— Мне надо на перевоз, — коротко ответил Маттис.
— Осенью перевозить некого, — сказал Ёрген. — Сегодня ты можешь пойти со мной в лес.
Это звучало почти как приказ, теперь Ёрген разговаривал с Маттисом только так.
— Я должен идти с Ёргеном в лес? — спросил Маттис у Хеге.
— Конечно, пойди. Он тебя научит валить деревья. Сейчас я приготовлю тебе с собой завтрак.
Маттис растерялся.
О еде теперь тревожиться не приходилось. Благодаря лесорубу еды в доме было достаточно, не то что раньше. Маттис не противился, но ему было невесело.
— Хорошо, — сказал Ёрген, когда все было готово.
— Почему я должен идти с тобой в лес?
— Чтобы научиться валить деревья.
Это было похоже на угрозу вытащить его из уборной во время грозы. А ведь у него только-только наладилось с перевозом, была постоянная работа, с которой он справлялся.
На лесосеку они шли через весь поселок, люди видели, как Маттис в полном снаряжении идет вместе с лесорубом. Это было ему по душе, хотя теперь значило уже меньше, чем весной. Все-таки это не пустяки — все, что он пережил нынешним летом.
Маттис невольно засмеялся.
— Ты что? — смягчившись, спросил Ёрген.
— Да просто так, вспомнил, как раньше я не мог полоть турнепс.
— Гм. — Ёрген ничего не понял, ведь он был не здешний.
Маттис заметил это.
— Островок, — сказал он.
— Не понимаю, что это значит, — честно признался Ёрген.
— Так и должно быть, — согласился Маттис.
Больше он не стал ничего объяснять.
Они пришли на лесосеку, казалось, что тут работал одержимый: на земле, усыпанной хвоей, повсюду валялись бревна. Маттис почувствовал себя как бы униженным, когда ему было велено окорить бревно. А Ёрген поодаль один крушил деревья.
Маттис старался изо всех сил, но это было совсем не то, что грести: здесь мысли, сталкиваясь друг с другом, мешали работе.
Бревно Маттиса выглядело так, словно его погрызли мыши. А там, где работал Ёрген, падали деревья, летели ветки, дрожала.
Маттис вспотел. Наконец он сообщил, что бревно готово. Ёрген подошел к нему. Хмыкнул. Но недовольства не показал. Хотя, на взгляд лесоруба, бревно получилось безобразным.
— Передохни чуток, — сказал он, — я тут немного подправлю.
Маттис сел. В руках Ёргена скобель летал сразу по всему бревну. Одна навязчивая мысль, словно жужжание мухи, преследовала Маттиса: зачем я здесь?
— Зачем я здесь? — спросил он вслух.
— Чтобы учиться, — ответил Ёрген.
— Для чего?
— Быть лесорубом не так уж плохо.
Больше Ёрген не стал ничего объяснять. Маттис думал: это из-за того, что они хотят уехать.
— Ты и в грозу меня вытащил.
— Да. И ты вел себя молодцом. А сейчас давай малость поедим и передохнем.
Он протянул Маттису хлеб.
— Я не об этом…
— Знаю. Ты ешь. Небось всю жизнь недоедал.
Хоть и куцая, но все-таки со стороны Ёргена это была дружба, однако Маттис не был склонен ее принимать.
— Что у тебя на уме? Зачем ты привел меня сюда?
Ёрген медленно жевал хлеб.
— Злого умысла у меня, во всяком случае, нет, — сказал он. — Можешь не сомневаться.
Доев наконец кусок, он снова открыл рот.
— Никак не придумаем, что нам делать, — сказал он и вдруг посмотрел Маттису прямо в глаза.
— Со мной? — с неожиданной прозорливостью спросил Маттис.
— Да.
Сильный лесоруб ел завтрак, который ему приготовила Хеге, лицо у него было доброе. Маттис не боялся Ёргена, просто его страшило то неизвестное, которое этот Ёрген знал, но не хотел ему открыть.
— Мы потом поговорим об этом, — сказал Ёрген. — А сейчас тебе надо учиться владеть топором. Тогда ты сможешь зарабатывать деньги и станешь самостоятельным.
— Я и так самостоятельный! — вырвалось у Маттиса.
— Да, но все-таки лучше, когда человек может обходиться без посторонней помощи, — сказал Ёрген со свойственной ему добродушной черствостью.
Все эти дни Маттис был настороже и потому теперь сразу понял: его хотят бросить.
— Я не буду учиться! — заявил он.
— Надо! — сказал Ёрген тем же тоном, каким говорил с ним, когда велел ему выйти под молнии.
Маттис вынужден был подчиниться. И вдруг ему пришла в голову блестящая мысль, за которую он с радостью ухватился:
— Можно я схожу домой?
Ёрген, который уже отвернулся, только пожал плечами, но Маттису этого было достаточно.
Новый план озарил Маттиса как молния, и осуществить его следовало немедленно.
— Сейчас глупый ты, а не я! — сказал Маттис Ёргену.
И убежал.
36
Хеге увидела брата, бегущего к дому. Она выронила все, что держала в руках, и бросилась к нему навстречу, с крыльца, за калитку, на тропинку, петляющую среди заросших вереском кочек.
— Его зашибло?
— Кого?
— Как кого?
— Нет, он там рубит — так, что только щепки летят.
— Слава богу, что все в порядке. — Хеге просияла. — Ты так мчался, что я даже испугалась, думала, что-нибудь стряслось. Ты помни, Маттис, с лесосеки так прибегать нельзя, а то люди могут подумать, что там случилось несчастье.
— Я забыл об этом, — тихо сказал Маттис. — Я думал совсем о другом.
— Что с тобой?
— Да нет, пока ничего. Я не могу сказать тебе это наперед.
Маттис чувствовал, что все запутывается.
— Я прибежал домой, потому что мне нужно поговорить с тобой, я хотел увидеть тебя.
Хеге фыркнула.
— Увидеть меня! Придумаешь тоже! Ты меня так напугал: я уж решила, что его зашибло.
Это было неподходящее начало для Маттиса и его блестящего плана, который следовало осуществить немедленно. Как он мог так глупо примчаться домой, надеясь вернуть себе расположение Хеге, пока Ёрген работает в лесу? Там ему показалось, что это выход. А теперь? Нет, Хеге так любит Ёргена, что на седьмом небе от счастья только потому, что его не зашибло.
И все-таки, пока они стояли у изгороди, Хеге сама невольно помогла Маттису попробовать осуществить его план. Он никак не мог отдышаться. Хеге на радостях обняла его и усадила на кочку рядом с собой.
— Сядь и отдышись, — весело сказала она. — Ты весь вспотел, пока бежал.
Они сидели на кочке бок о бок, будто на всем свете не было никого, кроме них, как раньше.
Перед Маттисом блеснул выход — он понял, что ему делать.
Сперва он улыбнулся Хеге.
И она весело улыбнулась ему.
Потом он кивнул.
Она тоже кивнула.
Словно давнишняя игра, которую они забыли и вдруг вспомнили вновь.
Но Маттис был уже не таким простачком, как она думала. Он помнил о своем плане.
