Александр Покровский - Робинзон. Инструкция по выживанию
– Сделаем.
– Хорошо. Я в каюте.
Командир уходит. Старпом смотрит ему вслед. К нему подходит командир БЧ-5.
– Ну, что такое? – спрашивает он у старпома.
– Ничего особенного. Просто если ничего не происходит, то командир наш не спит. Неймется ему. А вот после того как что-то произойдет и мы с этим справимся, вот тогда он уснет спокойно и какое-то время будет спать, а потом опять будет маяться. До следующего случая. Все как всегда. Надо расписать всех по проверкам.
– Понятно.
– Как у тебя матчасть?
– В норме.
– Хорошо! – старпом с сомнением качает головой и смотрит на трап, по которому только что ушел командир.
– И в заключение слово имеет заместитель командира. Николай Васильевич, прошу вас, – говорит старпом. (Собрание офицеров, встает зам и начинает.)
– Товарищи офицеры! В соответствии с распоряжением командира, как вы знаете, я назначен проверять бдительность несения ходовой вахты вахтенными в отсеках!
Офицеры собраны в кают-компании на совещание. Все слушают зама с безразличными лицами, а Поляков – демонстративно закрыв глаза.
– Геннадий Петрович, – говорит зам, – вам неинтересно?
– Очень интересно, продолжайте, пожалуйста. Я прикрыл глаза, чтоб полностью обратиться в слух.
– Так вот, товарищи, проверяю я несение, и что же?
– Николай Васильевич, – нетерпеливо перебивает его старпом, – если не очень сложно, то ближе к делу.
– А сейчас и будет дело!
– Прошу.
– Я подхожу к очень важному шестьдесят пятому боевому посту, а там прямо напротив поста приклеена голая женщина!
– И?.. – вмешивается опять старпом.
Все немедленно оживляются, предчувствуя потеху.
– Делать было нечего, товарищи, – говорит зам, – пришлось ее отодрать!
Громкий хохот. Старпом его прекращает одним взглядом, потом он вздыхает и говорит:
– Понятно. Спасибо, Николай Васильевич! Значит, так! В итоге следующее: всем исполнять корабельный устав. Каждый отвечает за свое заведование. Командиры подразделений – раз в сутки обойти все свое и проверить и несение вахты, и работу материальной части. И на этом все. А впредь все совещания подобного рода считаю излишними.
– Анатолий Иванович, но я еще не закончил! (Это зам.)
– Николай Васильевич, я только что закончил за вас. Все свободны. По местам.
– Анатолий Иванович!!! – возмущается зам.
Но его уже никто не слушает, все устремляются на выход.
– Рустамзаде! – подзывает старпом начхима.
– Я! – останавливается тот.
– Завтра в четвертом отсеке проведешь занятие для молодежи по включению в средства защиты органов дыхания.
– Так я ж уже проводил, Анатолий Иванович!
– Что-то непонятно?
– Понятно.
– Я сказал: завтра. Всех собрать – молодых, прикомандированных – всех.
– Ясно.
– И Робертсона захвати. Ему будет полезно.
– Есть.
Столовая 4-го отсека. Занятие проводит Рустамзаде. Собраны матросы и Робертсон.
– А теперь – переключение из ПДУ в ИП-46, – говорит Рустамзаде. – Готовим изолирующий противогаз, потом затаиваем дыхание, закрываем глаза, снимаем очки, наносник, вытаскиваем загубник и включаемся в ИП. Понятно? А теперь по очереди каждый подойдет сюда и покажет мне, как он это будет делать.
В этот момент из камбуза повалил дым и побежали во все стороны коки. Рустамзаде очнулся первым. Он бросился к «каштану», вызвал центральный и объявил:
– Аварийная тревога! Пожар в четвертом отсеке! Пожар на камбузе!
Звонки аварийной тревоги.
В этот момент в центральный прибегает командир. Начинается борьба за живучесть.
Центральный пост объявляет: «Аварийная тревога! Пожар в четвертом! На камбузе!»
Люди мечутся по отсеку, но немедленно всех организуют Рустамзаде и Робертсон. Команды так и сыплются, люди успокаиваются, действуют в дыму быстро.
«Загерметизирована кормовая переборка! Загерметизирована носовая! Остановлен отсечный вентилятор! Готовится ВПЛ к работе! Замеряется концентрация угарного газа! Личного состава 20 человек. Включился в ПДУ! Найден источник возгорания – фильтр ФМТ-200Г! Фильтр обесточен!»
– Четвертый! – вызывает центральный.
– Есть!
– Как концентрация?
– Замерена концентрация угарного газа! 50 ПДК!
– Начхим!
– Я!
– Предложения.
– Надо перемешать воздух носового блока, все фильтры очистки должны быть в работе!
– Понял! Отбой аварийной тревоги! Производится перемешивание воздуха носового блока! Включить все средства очистки воздуха!
Люди в четвертом скапливаются у кормовой переборки. Они все еще включены в ПДУ. И тут Робертсон падает. Рустамзаде бросается к нему, сдирает с его лица ПДУ и надевает на него маску изолирующего противогаза, который он снимает с себя.
– Центральный! Лейтенант Робертсон потерял сознание! Прошу принять его в пятом!
После этого Рустамзаде тоже почти теряет сознание.
Их доволокли до изолятора. Там доктор приводит их в чувство.
– Ну, живы? – говорит док.
– А что это за дрянь? – говорит начхим, брезгливо вытирая нос.
– Не узнаем родной нашатырный спирт, Эдик?
– Уже узнаем!
– Чего это вы в обморок вместе хлопнулись?
– Робертсон остался включенным в ПДУ, а от волнения он его, видимо, сработал быстро. Так что – кислородное голодание.
– А ты свой ИП зачем на него надел?
– Чтоб быстрее было.
– Что быстрее? Быстрее надо было только в амбулаторию его тащить. Умники!
В амбулаторию врывается старпом:
– Ну?
– Живы, Анатолий Иванович!
– А вырубились-то они чего?
– Да больше от чувств! – говорит доктор.
– Понятно! Ну что, Робертсон? Все никак нам тебя не уморить? А? Чего молчишь?
В амбулаторию входит командир:
– Ну, где они?
– Здесь!
– Чего случилось-то?
– В основном переволновались.
– Переволновались? Рустамзаде! Что там с фильтром?
– Скорее всего, автоматика на отключение нагревателя не сработала, товарищ командир!
– Разберитесь, «скорее всего», потом мне доклад. Ну что, Робертсон, с первым пожаром тебя. За автономку таких возгораний будет три-четыре. Это норма. Так, ладно, доктор, дай им чего-нибудь успокаивающего.
– Сделаем, товарищ командир.
Командир и старпом уходят.
– Я в каюте, Анатолий Иванович! – говорит командир.
– Есть!
Старпом проходит мимо камбуза. Там коки вовсю его отмывают.
– Ну что, чудо-коки? Разбежались? А аварийную тревогу за вас кто будет объявлять? Папа Римский? Помощник!
– Я!
– Отработку с ними провести!
– Есть!
К старпому подходит командир БЧ-5:
– С первым возгоранием, Анатолий Иванович!
– Типун тебе на язык! Командир Робертсона тоже поздравил. Нашел с чем.
