Олег Рой - Украденное счастье
— Да, конечно! — и, слегка наклонившись к жениху, прошептала: — У меня больше нет иных желаний, только ты!..
Анрэ слегка дотронулся до ее руки:
— Какой же этот падре смешной, правда?
Во время обручения вышло досадное недоразумение.
Надевая на палец жениха кольцо, Софи случайно выронила его из дрожащих пальцев. «Ой, как нехорошо, дурная примета!» — ахнула за спиной какая-то женщина. Но, к счастью, кольцо не упало на пол, а застряло в многочисленных складках пышного подвенечного платья. Невеста быстро нашла его, и все уладилось.
Гостей на свадьбе было немного, человек двадцать, не более, — только родственники и самые близкие знакомые. Жених пригласил нескольких нужных людей, лучших клиентов банка, да ближайшего друга, юриста Макса Цолингера. Со стороны Софи были только две подружки — Джина и Эльза, родители и дядя Роберт с семьей. Бабушка приехать не смогла, ей нездоровилось.
Дино и Тереза Дзофф, отец и мать невесты, впервые оказались в доме Анрэ и были приятно удивлены.
— Какой большой дом! — ахнула новоиспеченная теща, выходя из автомобиля. — А кто же им занимается? Вы держите постоянную прислугу или у вас приходящие горничные?
— Я сам все делаю, — весело отвечал Анрэ. — А теперь мы вдвоем будем справляться.
Тереза недоуменно поглядела на Анрэ:
— Но это же невозможно! Здесь же, наверное, уйма комнат. Как же… — в глазах ее была растерянность.
Анрэ захохотал:
— Я пошутил. У меня в доме живут три добрые феи — мои тетушки. Милые, прекрасные старушенции. Они ежедневно убирают, протирают пыль, полируют зеркала, дверные ручки, люстры — словом, все, что блестит. Иногда даже пытаются навести порядок, по их понятиям, и в моем кабинете. Но здесь за ними нужен глаз да глаз. А то так все начистят, что потом я буду долго искать нужные мне бумаги. Очень уж они у меня старательные… Идемте, я вас с ними познакомлю. Боюсь, они все еще хлопочут на кухне, готовя праздничный обед. Вообще-то я хотел заказать еду в ресторане или пригласить поваров, но старушки разобиделись… Пришлось пойти у них на поводу.
Он не ошибся — Анна, Ганна и Фелица действительно были так увлечены готовкой, что не заметили приезда молодоженов. Поднялся веселый переполох. Тетушки спешно стаскивали фартуки, мыли руки, торопились переодеваться и поправлять прически, но при этом не забыли рассыпаться в комплиментах супругам Дзофф, какая у них очаровательная дочь, и рассказать, что уже успели полюбить Софи, как родную.
Родители Софи осмотрели дом и остались очень довольны. Им понравились и большие комнаты, и недавний ремонт, и старинные зеркала, и со вкусом подобранная коллекция картин, а уж библиотека просто привела их в восторг — столько книг! Но больше всего Терезу поразил порядок, царивший в доме. И Дино тоже был восхищен.
— Прекрасно, все прекрасно! — повторял он. — Милый дом, милые люди… Я надеюсь, что Софи здесь будет хорошо. Правда, Софи?
— Конечно, папа! — улыбнулась Софи. Тогда она не сомневалась в этом ни минуты…
За свадебным столом царил Анрэ. Он расточал любезности всем дамам, молодым и не очень, принимал подарки, шутил, произносил тосты, незаметно для гостей командовал официантами, направлял шумное застолье — словом, был настоящим хозяином своего дома, теперь уже дома женатого человека. Было весело, все танцевали до упаду. В разгар праздника случилась еще одна неожиданность — сам мэр города нашел возможность приехать на свадьбу и лично поздравить молодых. Он произнес дежурный тост, выпил шампанского за здоровье жениха и невесты, но при этом казался чем-то озабоченным. Улучив момент, Анрэ отвел его в сторону и тактично поинтересовался, что случилось. Оказалось, что все дело в мэровой дочке, которая накануне устроила скандал родителям, запрещавшим ей встречаться с каким-то нищим студентом.
— Я ей таких женихов сватаю, а она… — Мэр махнул рукой.
— А студент-то кто? — улыбнулся Анрэ.
— Да какой-то голодранец, приехал неизвестно откуда к нам в Лугано, комнату снимает вдвоем с другом, таким же, наверное, голодранцем.
— Я тоже был когда-то студентом и тоже снимал комнату с другом. — Анрэ вспомнил те времена, Наташу, и у него больно сжалось сердце.
— Ну и что? И я был студентом, — мэр покачал головой. — Но разве мы были такие? Этот тип хотя бы раз показался нам на глаза, поговорил с нами! Как-никак единственная дочь! Так нет, приедет на своем мотоцикле, посигналит под окнами — и она бегом к нему. Вспорхнет на эту тарахтелку — только мы ее видели. Куда едут, зачем, когда вернется — ничего нам не говорит. Вот так, растишь-растишь дочь, — грустно подвел черту мэр, — а появится вот такой с мотоциклом — и родители уже не нужны.
Анрэ слушал, сочувственно кивал, а про себя думал:
«Ну уж нет, у меня все сложится по-другому! Моя дочь, которую родит мне Софи, будет меня и любить, и уважать… Уж я сделаю все, чтобы она всегда нуждалась во мне больше, чем в ком-либо другом… Я никогда не позволю ей предать меня, променять на кого-то другого. Или на что-то другое, как это сделала Наташа!»
После разговора с женихом мэр несколько повеселел, вернулся к столу и опять взял слово. Сначала он рассыпался в комплиментах родителям Софи — за то, что воспитали такое прелестное дитя; потом заговорил об отце и матери Анрэ, которым, к великому сожалению, не удалось дожить до этого счастливого дня.
— Посмотрите на молодых, — говорил мэр. — Они настолько счастливы, что даже мы все, находящиеся рядом с ними, забываем о своих заботах и неприятностях и становимся счастливыми.
«Я счастлив. Он прав — я очень счастлив, — думал Анрэ. — Слышишь, Наташа? У меня все прекрасно! У меня собственный банк, разворачивающийся нефтяной бизнес, хороший дом, а теперь еще и благополучная семья! И у меня опять будет дочь, которую теперь уже никто не отнимет. У тебя не получится испортить мою жизнь, что бы ты для этого ни сделала!..»
Когда гости разошлись и они остались вдвоем, Анрэ накинулся на Софи, как изголодавшийся зверь. Он был неутомим, она изобретательна. Кровать, широкое старинное ложе, приобретенное Анрэ в дорогом антикварном магазине, только поскрипывала да поохивала. Заснули молодые только глубокой ночью. Софи положила голову мужу на грудь, он обнял ее за плечи. А наутро оказалось, что рука Анрэ так затекла, что ему стоило больших усилий вернуть ей чувствительность.
Началась новая жизнь. Утром Софи готовила завтрак, поднимаясь раньше мужа минут на пятнадцать, а то и на полчаса, в зависимости от того, что за блюдо планировалось сделать. Она ни разу не позволила себе поваляться в постели, хотя он всегда говорил, целуя ее:
