Дмитрий Березин - Бремя тела
Отказать ему Ксения не могла. Она никогда не была эгоистичной, особенно в таких ситуациях, хоть и понимала, что ведет себя глупо, что, например, Надя на ее месте обложила бы Ксиву трехэтажным матом и села бы за тот столик, который нравится именно ей.
— Давай, — тихо ответила Ксения.
Пятно пульсировало. Оно не давало Ксении забыть о себе. Как только Ксения отворачивалась или опускала глаза, пятно перемещалось. Ксива прислонил к батарее зонт, снял тонкую спортивную куртку и развесил ее на спинке массивного деревянного стула. Под курткой у него оказалась футболка, на которой было с десяток картинок с человечками, занимающимися любовью в разных позах. Венчала эти картинки гордая надпись My favorite positions.
— Футболку специально напялил? Я видела, такие продают в переходе у Гостиного двора, — с упреком произнесла Ксения.
— Нет, прости, нет, я случайно надел, просто не обратил внимания, — бросился оправдываться Ксива. — Я ничего такого не имел в виду, просто так получилось. Сунулся утром, а чистая была только эта. Если тебя смущает, я надену обратно куртку. А хочешь, сниму ее, ей бы тоже просушиться не мешало.
— Забей, — махнула рукой Ксения, убедившись в том, что никакая это не провокация, — на тебе она высохнет быстрее.
Они пили чай и ели по чебуреку, как и в первую свою встречу, разговаривали о прошедшем лете, об учебе, о проблемах дома. Ксения никак не могла понять, почему пятно не исчезает, почему так настырно старается попасться ей на глаза. Так прошла пара часов, незаметно, почти без волнений, если не считать беспокойства Ксении по поводу того, что видела только она и не видели другие, в том числе и Ксива. «Мы кончили. Можешь приходить. Бери Ксиву с собой. Веселитесь. Мы с Сашкой исчезаем до завтра».
Ксения засобиралась в общежитие. На этот раз она не позволила себя провожать. Они попрощались посреди шумного проспекта, и Ксива еще долго смотрел ей вслед. Ксения шла быстро, кутаясь в куртку с капюшоном, и то и дело наталкивалась на прохожих, шедших навстречу. Когда Ксения исчезла в темноте, Ксива медленно побрел по направлению к метро.
«Ксиве-то не расскажешь обо всем, что со мной происходит, — думала Ксения. — Единственный человек, кто бы меня выслушал и что-то подсказал, это баба Лара. Но как я с ней поговорю сейчас? И чем она мне поможет? Она мне все уже рассказала, все, что только было можно. А я все прошляпила, пропустила мимо ушей. Да и непонятно это все, запутанно. Пойдешь к кому-нибудь поболтать по душам, расскажешь все как есть, вывернешь душу наизнанку, а тебя потом в психушку отправят как миленькую. Будь осторожна, Ксюша».
В комнате был идеальный порядок — это рассмешило Ксению, за время, прожитое в одной комнате вместе с Надей, отвыкшую от такого. Без Нади было спокойнее: никто не приставал с расспросами, не слушал музыку, не сидел, уставившись в телевизор. Нет, все это совсем не раздражало Ксению, просто она любила тишину, особенно тогда, когда нужно было привести в порядок собственные заблудившиеся мысли.
Приведя себя в порядок и наготовив миску салата, Ксения удобно устроилась с ногами на кровати: в присутствии Нади она такого себе не позволяла и сама ругала Надю за подобные вульгарные выкрутасы. На электронной почте новых писем не было — вполне ожидаемо. Ксения ввела в поисковик слово «галлюцинации». «Наркотическое, токсическое и алкогольное состояние, бред, тяжелые отравления, белая горячка, — бормотала под нос Ксения, — все это не то. Представить, что у меня белая горячка! Да это смешно! А баба Лара все про силу рассказывала. Если бы она хотя бы намекнула, где эту силу искать, было бы проще. Может, эта сила помогла бы справиться с этими…». Ксении упорно не хотелось называть то, что она видела, галлюцинациями. Она подняла голову вверх и различила на потолке маленькое темное пятнышко. Оно не оставляло ее, сопровождая почти всюду. Но зачем?
Справившись незаметно для себя с салатом, Ксения встала с кровати и протянула руку за тумбочку. Электрические чайники в общежитии было строго-настрого запрещены. Но у них с Надей был маленький чайник, спрятанный за тумбочку. Точнее, не спрятанный, а весьма искусно там устроенный. Чай и кофе, заваренные кипятком из этого чайника, благодаря почти неосязаемой атмосфере таинственности, казались особенно вкусными.
Сделав глоток чая, Ксения ввела в поисковик другой запрос. То, что она прочла, ее смутило, а потом даже заставило закрыть ноутбук. «Видения, магия, эзотерика, ерунда какая-то», — решила Ксения и легла спать. Дождь со снегом барабанили в окно, и Ксении снилось лето в Череповце, набегавшие после жары ливни и железные бочки для дождевой воды, расставленные по участку у дома Лены. Во время дождя вода скатывалась с крыши, пробегала по желобу и с таким же звуком каплями падала в бочку. В грозу это капание переплеталось с раскатами грома: Ксении нравилось, когда за ударом грома, почти в унисон, следовало мерное кап-кап-кап.
Утро было довольно ясным. Выпавший снег успел растаять, вокруг все подсохло — судя по всему, дождь закончился еще глубокой ночью. Нади не было, ее отсутствие Ксению не удивляло. На первом этаже толпился народ, студенты предпочитали добираться до института не в одиночку, а небольшими компаниями, так было веселее. На вахте дежурила не Бурласова, а какая-то незнакомая женщина маленького роста в огромных очках. «Новенькая, — подумала Ксения, — интересно только, злая или добрая? Хотя, какая разница, вахтерша и вахтерша».
Вахтерша бегала по холлу с огромной мокрой тряпкой в руках:
— Твою мать! Первая смена и так отделали! Так отделали!
Выйдя через вертушку на крыльцо, Ксения поняла, что она имела в виду.
Каждую ночь двери общежития закрывались и открывались лишь под утро или по велению волшебной палочки таких типов, как парень Нади. Впрочем, Ксения была уверена в том, что такой волшебной палочкой в случае Сани является скрученная в трубочку купюра. А, может, и не скрученная вовсе — зачем портить деньги, потом ведь раскручивать и разглаживать замучаешься. Под покровом ночи стена и крыльцо общежития частенько покрывались граффити. Бурласова каким-то неведомым нюхом чувствовала их приближение, зорко глядя в монитор видеонаблюдения. Но в смены, когда дежурили другие вахтерши, граффитеры чувствовали себя вольготно и рисовали на стенах и даже на двери все, что выдавала в тот момент их фантазия. Часто стены и дверь за ночь покрывались аккуратно приклеенными объявлениями сомнительного содержания вроде «Отдых для мужчин», «Жена на час», «Любовь» и других, не считая анонсов распродаж на окрестных рынках и реклам якобы уникальных биодобавок.
На этот раз общежитие было буквально облеплено объявлениями «Магия. Эзотерика. Гадаю». Внизу крупно был напечатан номер телефона.
— Ну, Никитина, повеселилась вчера? — на крыльце стояла Надя, на ее лице были следы бурной бессонной ночи. — Ладно, не криви личико. Дашку там не видела? Она мне конспект обещала дать переписать.
— Не видела, — ответила Ксения, разглядывая объявления, которые вахтерша пыталась с помощью швабры и тряпки соскоблить со стен.
Даша выбежала из общежития, держа в одной руке толстую тетрадь, а другой застегивая на ходу куртку. Рядом стояли парни со старшего курса, которые при ее появлении дружно присвистнули. Даша остановилась и показала им средний палец.
— Явилась! А я думала, что провалилась там или передумала мне давать конспект, — с наглыми видом заявила Надя и выхватила у нее тетрадь. — Представляешь, мы с Саньком вчера смылись из общаги, освободили комнату, чтобы Ксюша провела время со своим новым дружком. А она отфутболила пацана, типа вся такая правильная и убежденная девственница, никаких отношений, даже на кружечку чайку не пригласила или как это в детском садике, в бутылочку поиграть. Ну, ты, Ксюха, даешь!
— Прекрати, — сказала, краснея и озираясь по сторонам, Ксения.
— Да, Надь, зачем ты ее так? Пусть живет, как ей нравится, тебе-то какое дело до всего этого? — бросила Даша.
— Вот-вот, — Ксения решила во что бы то ни стало перевести разговор в другое русло, зная, как любит потешаться над ней Надя и, опасаясь того, что снова рядом будет пятно, а ей станет нехорошо, и весь день пойдет насмарку. — Видели, как новая вахтерша носится? Это все из-за этих объявлений?
Затея Ксении сработала: Надя расхохоталась, а Даша достала из сумочки пачку сигарет, зажигалку и закурила.
— Пускай побегает, — издевательски сказала Надя, когда все трое спускались с крыльца и шли в сторону остановки троллейбуса. — Сейчас еще уборщицы прибегут, все вместе будут срывать эти объявы. Потому что через час придет комендант и ежели что не так, считай хана.
Ксения замялась и немного отстала. Запах дыма от тонкой дамской сигареты, которую курила Даша, показался Ксении неприятным, и она ускорила шаг, чтобы оказаться чуть впереди.
