Харуки Мураками - Мужчины без женщин (сборник)
Случалось, он жалел, что все эти почти три десятка лет не вел счет своим встречам. Однако вовсе не количество интересовало Токая. Он всегда жаждал качества. Внешность партнера также не имела большого значения. Не было б явных изъянов, способных вызвать у него профессиональный интерес, не навевало бы скуку, хоть зевай от одного только вида, – а так что еще нужно? Внешность при желании можно изменить как угодно, стоит лишь скопить энную сумму денег (он, как специалист, знал достаточно потрясающих примеров). Поэтому Токай всегда ценил выше женщин, наделенных сообразительностью, острым чувством юмора и интеллектуальным складом ума. Не имевшие же за душой ни тем для разговора, ни собственного мнения красавицы удручали Токая тем сильнее, чем красивее были. Ведь повысить операцией интеллект невозможно – медицина в этом бессильна. Наедине со смышленой женщиной Токай наслаждался застольной беседой или же мог поболтать в постели, прижавшись к нагому телу. Такие минуты доктор ценил на вес золота.
До неприятностей его амурные дела, к счастью, не доходили. Погружаться в эмоциональные склоки он не любил. Лишь стоило показаться на горизонте мрачной тучке невзгод, как он искусно отступал, ничем не обостряя ситуацию и, по возможности, не причиняя боль партнеру. Быстро и естественно, будто тень растворяется в сумерках. Как холостяк-ветеран это искусство он освоил хорошо.
Расставался он с подружками чуть ли не регулярно. Подходило время, и очередная, державшая любовника помимо самого Токая, заявляла: «Мне очень жаль, но мы больше не сможем встречаться – вскоре я выхожу замуж». И вот что странно: зачастую они решались на брак как раз перед тем, как разменять четвертый или пятый десяток. Примерно так же календари лучше всего продаются с приближением нового года. Токай принимал такие известия спокойно и с чуточку грустной улыбкой: «Конечно, жаль, но что поделаешь?» Институт брака, как ни сторонился его Токай, все же святыня, и с этим приходилось считаться.
В такие минуты Токай покупал ценный свадебный подарок и прикладывал открытку. «Поздравляю со свадьбой! Хочу, чтобы ты стала самой счастливой на свете! Ты – умная, очаровательная и красивая и по праву нашла свое счастье». И он не лукавил. Все они (вероятно) от чистого сердца дарили ему прекрасные минуты, ценную частичку своей жизни. И уже только этим заслуживали его благодарности.
Однако примерно треть таких невест, связавших себя святыми узами брака, спустя несколько лет опять звонили Токаю, чтобы бодрым тоном предложить где-нибудь развлечься. Так вновь завязывались пусть и не святые, но приятные отношения, на сей раз – уже не встречи двух беззаботных холостяков, а осложненная обстоятельствами связь холостяка с замужней женщиной (что лишь добавляло пикантности). Однако делали они, по сути, то же самое (лишь отчасти прибавив в искусности). Остальные две трети вышедших замуж бывших подруг больше не звонили. Вероятно, жили спокойной и достаточной супружеской жизнью: становились прекрасными домохозяйками, рожали детей. И теперь кормили своих новорожденных младенцев грудью, которую прежде нежно ласкал он сам. От этих мыслей Токаю становилось приятно.
Чуть ли не все друзья Токая были женаты, имели детей. Токай иногда навещал их, но ни разу не позавидовал их жизни. Дети – ангелы, пока малы. Превращаясь в подростков, почти все они без исключения начинали ненавидеть и презирать старших и, как будто в отместку, устраивали неприятности, нещадно добавляя родителям седин. А те меж тем только и думали, как пристроить своих чад в элитные школы, а потом были недовольны успехами и беспрестанно ссорились, перекладывая ответственность друг на друга. От детей же дома и слова было не добиться: они запирались у себя в комнате и либо бесконечно переписывались в чате с одноклассниками, либо подсаживались на сомнительные порноигры. Токаю никак не хотелось пройти все это самому. «Дети, что ни говори, это хорошо», – утверждали его друзья все как один, но веры их словам не было. Просто они хотели переложить часть взваленной на собственные плечи ноши на Токая. И почему-то были уверены, что другие обязаны расхлебывать их беды сообща.
Сам я женился молодым и с тех пор без всяких пауз веду семейный образ жизни. Так вышло, что у нас нет детей, и поэтому я могу в какой-то степени разделить его (Токая) взгляды (пусть в них прослеживается доля банальных предубеждений и риторических прикрас). Я даже полагаю, что все почти так и есть. Разумеется, не сплошь такие ужасные примеры. В мире полно прекрасных счастливых семей, где царит взаимопонимание между родителями и детьми, вот только их – что хет-триков в футболе. И я совершенно не уверен, смог бы сам попасть в когорту подобных счастливцев-родителей или нет. Так же как (ничуть) не считаю, что на это способен Токай.
Не побоюсь быть неправильно понятым, но скажу: Токай умел ладить с людьми. В нем не просматривались, по крайней мере на первый взгляд, стремление вознестись выше других, комплекс неполноценности, ревнивость, излишние предрассудки и гордыня, слепая приверженность чему-то, обостренная восприимчивость, косность в политических взглядах – все те черты характера, что способны нарушить личностный баланс. Близкие уважали его за прямодушие, воспитанность и хорошие манеры, открытость и оптимизм. И все эти прекрасные качества были выверенно и действенно направлены в том числе и на женщин, а их – добрая половина человечества. Без чуткости и внимания к женщинам трудно обойтись людям с такой профессией, как у Токая, но для него эти качества были не навыком, которым он в силу необходимости овладел на собственном опыте, а скорее врожденным, естественным свойством. Таким же, как красивый голос или длинные пальцы. По этой причине (разумеется, вдобавок к высокому мастерству доктора) клиника его процветала. Заявкам не было отбоя даже без рекламы в прессе.
Читатели, вероятно, знают, что такого рода «коммуникабельные» люди нередко бывают поверхностными и скучными посредственностями. Кто угодно, но не Токай. Мне всегда было приятно в конце недели посидеть с ним за кружкой пива. Хороший собеседник, с которым есть о чем поговорить. Если шутил, то незамысловато – откровенно и доходчиво. От него я узнал немало интересных закулисных историй его ремесла (разумеется, не нарушая конфиденциальности), почерпнул для себя весьма занимательные знания о женщинах. При этом Токай ни разу не позволил себе вольности в выражениях. О женщинах говорил только уважительно, с любовью и тщательно избегал конкретных имен.
– Джентльмен – это человек, который не болтает об уплаченных налогах и женщинах, с которыми спал, – сказал он как-то в разговоре.
