Ирина Комиссарова - Школа. Остаться в живых (сборник)
— Я хочу рассказать тебе все… Послушай, не вешай трубку. Оксана нажаловалась моим предкам, сказала, что я попал под влияние конченой девицы, что ты меня совращаешь, подавляешь, портишь… Ты же их знаешь, они сразу накинулись на меня. Да так, что я сам в это поверил…
Вот, блин, мечта гипнотизера.
— Поверил? А как же любовь?
— Они заморочили мне голову…
— Любовь — не в голове… В сердце, — сумничала я.
— И что, я должен был сказать, что мы встречаемся? Они бы все равно не поняли… Они считают, что рано…
— Они правы.
Молчание. Тягостное, виноватое.
— Ира, я не знал, что Оксана попросила сделать запись. Я не думал, что так выйдет. Прости. Прости! Прости!!!
Все это было как-то не душещипательно. Сердце не екнуло. И бровь не поднялась.
— Счастливо оставаться.
Я уже готова была нажать кнопку «вызов окончен», но он успел:
— Постой! Я все исправлю, я отомщу!
Мне стало смешно. Мальчик, иди лучше супчик ешь — остывает.
— Ну давай.
— Тогда ты простишь меня?
— Конечно. Пока.
Андрей не понял иронии, и на следующий день по электронной почте я получила план мести. Выглядел он солидно — как научный труд. С целями, задачами и даже списком использованной литературы. Малыш решил поиграть в Зорро, точней — в неуловимого мстителя.
Сам план был, так сказать, гениален: развесить вблизи школы и дома Оксаны объявления об оказании интимных услуг — с ее фото, именем и домашним номером. По расчетам Андрея, ей должны были обзвониться все местные озабоченные, тем самым превратив ее жизнь в ад.
И этому придурку я делала минет! Жесть.
Я не ответила на его письмо. А вскоре и вовсе о нем забыла. Учебный год подходил к концу, и мне нужно было думать о более важном — о выпускных экзаменах. Я занималась целыми сутками и, что удивительно, не без интереса. Мама стала обзывать меня «ботаником» и даже подарила очки — с круглыми стеклами, в толстой оправе. Прикололась.
На то, чтобы куда-то сходить, я просто не находила времени. После школы все мое общение с внешним миром происходило через Интернет. Я включала свой розовый нетбук и погружалась в Паутину — отвечала на письма, сообщения в Контакте, смотрела последние новости из жизни друзей.
Однажды, во время очередного «погружения», на страничке Оли я обнаружила странный статус: «Оксана, прощай». О чем это она?
В один клик я влетела в официальную группу девятого «А» и увидела новую тему. Она называлась «Больше не классная». Я судорожно открыла ссылку. Первый пост, написанный старостой, гласил:
«Уважаемые одноклассники! Важная информация. В понедельник Оксана Николаевна уволилась из нашей школы. Она больше не классная. Наш новый руководитель — Сергей Денисович, учитель…»
Уволилась? Да не может этого быть!
Я не поверила своим глазам. Где же Олин номер?
— Что с Оксаной? — Я забыла даже поздороваться.
— А, Ира, я как раз собиралась тебе звонить… Ты ведь не знаешь… У нее в семье несчастье. Ее маму разбил инсульт. Оксане пришлось уйти — теперь она дома сидит, ухаживает…
— Инсульт? От чего?
Я приблизительно знала, от чего случаются инсульты. Бывало, мама в шутку угрожала, что ее хватит инсульт, если я не поступлю в институт.
— Да толком непонятно. Говорят, что Оксана обнаружила ее после работы, на полу. Та сжимала телефонную трубку и бормотала что-то неразборчивое… Про кекс, шхуны, незабудки…
Секс, шлюхи, проститутки.
Объявления.
Андрей.
В группе класса была еще одна новая тема — под названием «Конкурс». Староста сообщал, что победу одержал девятый «Г». Комментариев не было.
Александр Егоров. Силикон
У меня нет шансов что-нибудь объяснить. Потому что вы не догоняете.
Отлично, обойдемся без дешевого сленга. Это даже предпочтительнее. Вы понимаете это слово? Вот и хорошо, что понимаете. Если вы почему-то думаете, что в десятом классе говорят только на сленге, вы ошибаетесь.
Много чести объяснять, почему это так.
Минуточку, минуточку. Мы же с вами договаривались, что вы не будете меня прерывать. Я понял, вы тупо обиделись. Ладно, извините. Я не хотел. Просто я нервничаю. Если бы я не нервничал, мы бы с вами тут и не разговаривали, разве нет?
Почему это я гиперактивный? Вы имеете в виду — в активном поиске? А, понял. Это у вас тоже сленг такой.
Ладно, я расскажу по порядку.
Все это началось полгода назад, ага. В сентябре. Мы очень удивились, когда Лариса уволилась. Но еще больше удивились, когда увидели этого парня. Он вошел в сопровождении Агнессы Львовны, завуча. То есть сперва вошла Агнесса, а потом уже он вошел.
В светлом пиджаке и джинсах.
— Я ваш новый историк, — сказал он. — Меня зовут Константин Петрович. Силиверстов.
И Агнесса Львовна, завуч, при этих словах так и заулыбалась. Потому что голос у него дрогнул, как у студента на пересдаче. Не выглядел он на «Константина Петровича», ну никак не выглядел.
Потом-то мы узнали, что он в свое время тоже здесь учился, у Агнессы. Класса до десятого. А потом в другой школе. А потом пошел на исторический. И теперь ему двадцать четыре.
Ну, то есть теперь уже двадцать пять.
— Будем гнобить чувака, — шепнул мне Митька Саленко. — Пусть побегает.
Я улыбнулся.
Константин Петрович подумал, что это я ему улыбаюсь. Даже приободрился слегка.
— Так что, дорогие теперь уже десятиклассники, прошу любить и не жаловаться, — изрекла Агнесса. — Ваш новый учитель довольно строгий… не смотрите, что он еще… — тут Агнесса поняла, что зря это сказала. — Да. Зато он будет понимать ваши проблемы. Ну и, если что, поговорит с вами по-мужски. Понятно?
Девочки покивали. Я отвернулся и стал смотреть в окно. Было так и видно, что Константин этот Петрович уже к нам ко всем приглядывается: пытается понять, кто будет на его стороне, а кто нет.
Это он правильно.
Потом Агнесса ушла, а он остался. Встал у доски, как приклеенный. Написал мелом: «третье сентября». Я не сказал — история была на третий день. Первого мы вообще фактически не учились. Кто пошел в парк, кто просто домой свалил. А второго даже не помню, что было.
Так вот. Написал он «третье сентября», а обернуться боится. Плечи у него (в пиджаке) так и напряглись. Кстати, он довольно широкоплечий. Не дохляк. Тут Агнесса верно сказала.
Потом обернулся. И на меня смотрит.
Глаза у него серые, умные. Это видно. Стрижка такая странная, как будто он носил раньше длинные волосы и наскоро пообкорнался. Хотя, конечно, вряд ли это было так.
Мне не понравилось, что он на меня смотрит. Что, больше никого в классе нет? Мог бы смотреть на девочек, раз уж он такой модный. Это я про пиджак в основном. Пиджак у него хороший, дорогой и новый почти.
Или он боится, что его поймут неправильно, если он будет на телок смотреть?
Это он тоже правильно боится.
— А знаете, что происходило третьего сентября в истории? — спросил он вдруг. И сам же ответил: — В 1939-м Англия и Франция объявили войну фашистской Германии. А еще третьего сентября родился Фердинанд Порше.
— Стратегии любит, — толкнул меня Митька локтем. — Надо его спросить — в WoW не играет?
— А у вас есть «Порше»? — спросила Харитонова.
Мне кажется, именно такого тупого вопроса он и ждал.
— «Порше» у меня нет, — сказал он, улыбаясь. — Но я не стал бы зарекаться. Может, и будет со временем.
«Ох, какой ты оптимист», — подумал я.
А Светка Харитонова тоже поулыбалась и что-то там себе отметила. В принципе, логично начинать знакомство с такого вопроса, подумал я. «Порше» есть? «Порше» нет. Следующий.
Только не со Светкиной фигурой, если честно.
Дальше Константин Петрович посчитал нужным объяснить, кто такой был Фердинанд Порше (а был он конструктор немецких танков и «Фольксвагена-жука»). Потом прошелся немного по началу Второй мировой. В общем, это было лучше лекций Ларисы, старой кошелки, а если бы наш Константин не волновался и не перескакивал с одного на другое, было бы совсем хорошо.
Пока он говорил, я нарисовал в тетрадке «Фольксваген-жук».
А пока я рисовал, Константин остановился рядом и увидел.
— Достоверно, — сказал он. — А тебя как зовут?
Я забыл сказать: у Харитоновой он фамилию уже выяснил. Даже что-то у себя в журнале пометил. ТП [21] подсказал Митька, и мы слегка поржали.
— Максим, — назвался я. — Канунников.
Это моя фамилия.
— Будем знакомы, — сказал он.
Вот радость-то, подумал я. А он повернулся, сложил зачем-то руки на груди и пустился дальше рассказывать про сентябрь в истории. Понятно, что заранее подготовился.
Ну, в общем, первый его урок тем и кончился.
Кто именно сочинил ему погоняло — ну, кличку — даже не скажу точно. Может, Митька, может, я. А было так: в начале урока Светка зачем-то тянет руку и спрашивает, как его фамилию правильно писать: Селиверстов или Силиверстов? Я бы на его месте спросил, а куда она собирается эту фамилию записывать и зачем, а он просто повторил: Си-ли-верстов. Константин Силиверстов. Ну, как Бонд. Джеймс Бонд. Только результат получился нелучший, потому что я как-то сразу понял, что именно Митька сейчас скажет, а Митька сразу и выложил — у него не задержится:
