Виктор Караваев - ЗАПИСКИ НЕПУТЕВОГО ОПЕРА
Что могли знать о кассовом аппарате два инженера, волею случая ставшие ларечниками? Только то, что для него нужна бумажная лента, которая, трансформируясь в кассовый чек, отодвигает репрессии налоговиков. А что есть некая связь между кассовым аппаратом и уплатой налогов, они даже и не подозревали. Но новообращенные коммерсанты были технарями и провели аналогии: единственным предметом, за исключением оригинала, который выплевывал подобие чеков, оказался калькулятор с принтером. Чек получался как настоящий.
После выпитого литра знакомый налоговый инспектор, прихватив домой бутылку коньяка, конфеты для жены и тортик для сына, выдал официальный документ. Значилось в нем буквально следующее: калькулятор с принтером "Ситизен" временно, сроком на полгода, признать кассовым аппаратом и разрешить его использование по адресу… в соответствии… и на основании… В общем серьезная получилась бумага. С печатью районной налоговой инспекции. Думается, что удалось ее получить лишь потому, что инспектор, бывший заводской бухгалтер, и сам толком не понимал, что такое кассовый аппарат.
Тем не менее за день до времени "Ч" под хихиканье соседей они выдавали чеки, отпечатанные на маленьком принтере калькулятора.
Первым не выдержал "хазаин" соседнего ларька Ахмед:
– Слюшай, что завтра дэлать будэшь?
Коммерсанты с гордостью достали купленную бумагу. Ахмед, сделав вид, что умеет читать, оценил красоту печатей и пошел куда-то звонить. Через полчаса он появился и сказал, что ему завтра "такой бумага сдэлают, толко машинка очен нужно".
Надо заметить, что в те годы купить бытовую технику можно было только в комиссионках или в подвальных зародышах нынешних технических монстров.
За углом как раз такой и был. И продавались там калькуляторы по пятьдесят долларов за штуку. идти никуда не хотелось, но Ахмед упорно не понимал, за какой угол нужно повернуть. Он был по-восточному убедителен, и стодолларовая купюра, приятно зашуршав в кармане, поборола российскую лень. Будущие воротилы частного бизнеса купили Ахмеду калькулятор, заработав за десять минут сто процентов прибыли от чужих денег.
Через некоторое время Ахмед появился вновь, но уже с двумястами долларами, и наши коммерсанты стали еще богаче. Как оказалось, предприимчивый сосед продавал калькуляторы своим землякам по двести долларов с предоплатой и брал на себя обяза тельства по их регистрации. Гордый кавказский мужчина не хотел ничего слушать о том, что калькулятор это не совсем кассовый аппарат. Ему обещали "сдэлать бумага", и знать он больше ничего не хотел.
Раз десять друзья приходили в подвальчик, где продавались калькуляторы. Глядя на растерянные лица продавцов, они расцветали улыбкой. Их узнавали, было хорошо, и доллары оттягивали карманы. Уже хотелось нанять секретаршу для общения с Ахмедом и мальчика, чтобы бегал в магазин.
Во время одиннадцатого забега к ним подошел управляющий и пригласил в кабинет директора. Секретарша принесла кофе, а директор налил коньяка – мечты сбывались.
– Мужики, – начал директор, – куда вы деваете калькуляторы?
Из эмоциональной речи стало ясно, что калькуляторы с принтером до сегодняшнего дня были не самым ходовым товаром. Держали их для ассортимента. Непонятный ажиотаж навевал на мысль о закупке очередной партии и, судя по темпам продаж, большой партии. Радостно перебивая друг друга, друзья рассказали свою удивительную историю. Директор хохотал вместе с ними.
Улыбалась секретарша.
– Так значит, "кассовый аппарат"? – удивлялся снова и снова директор и заливался счастливым смехом, хлопая себя пухлыми ручками по коленям.
Расставались почти друзьями.
А возле ларька их ожидал Ахмед. Он забрал калькуляторы и вручил деньги за следующую партию. Не спеша выпив пива, коммерсанты двинулись по натоптанной тропе в технический подвальчик.
Вывалив деньги на прилавок, заказали аппараты:
– У вас не хватает, – сказала девочка, с которой ранее не раз мило чирикали.
Девочка, пряча глаза, показала на витрину. Возле калькуляторов лежал новый, наспех выписанный ценник: "Кассовый аппарат "Ситизен", цена 100 долларов".
Стало обидно.
Продавцы опускали к полу глаза и сконфуженно отворачивались в сторону. В общем, болтать надо было меньше. Обиженные, партнеры покинули подвал и вернули деньги Ахмеду.
Однако у Ахмеда оставались обязательства по отношению к своим покупателям. Пришлось взять его за руку и подвести к магазину, на стекле которого уже красовалось огромное объявление:
"Дешевые кассовые аппараты. Всего 100 долларов за штуку". Ахмед купил последнюю пару калькуляторов и больше в тот день никто у него не заказывал. Земляки Ахмеда во всей округе были удовлетворены.
А вечером следующего дня, проходя мимо бессовестно поступившего магазинчика, приятели остановились заинтригованные.
У входа угрожающе клубилась толпа горячих кавказских парней. В руках у каждого было по одному или по два калькулятора. В помещении бурлило, там громко с акцентом кричали. Продавец в белой рубашке судорожно отрывал добротно приклеенный плакатик. Возглавлял это шоу Ахмед, которого с позором изгнали из налоговой инспекции с паспортами всех закупленных калькуляторов.
Он радостно подмигнул друзьям:
– Слюшай, дырэктор савсэм дурак. На окнэ повэсил, что кассы продает, а это савсэм кулкулатор. Его даже налоговая нэ рэгистрирует!
И довольный Ахмед засверкал чудом уцелевшими после аферы золотыми зубами.
– Уже обэщал забрат все назад по двэсти пятьдэсят долларов за каждий. А чтобы не обманивал лудэй. Да?
***
На втором этаже райотдела, на той стороне, где никогда не бывает солнца, в пропахшем пылью и бедностью кабинете сидели Санек и Валерик. Первый был молод, не женат, беззаботен и смешлив. У второго за спиной была жена с маленьким ребенком, квартира с ее родителями и маленькая зарплата, перед лицом же располагалась бумага с вызовом в городское управление на ковер. На этот раз линчевать оперативников собирались за слабое выполнение очередного постановления об усилении борьбы с незаконным оборотом алкогольной продукции.
Валерик почти рычал только от одного упоминания об этих постановлениях. Его, который старательно и честно пытался выполнять все приказы и распоряжения начальства, какими бы нереальными и невыполнимыми они ни казались первоначально, поставила в тупик бесконечная и абсолютно безнадежная борьба с зеленым змием.
Он потянулся рукой к телефону, чтобы позвонить в налоговую инспекцию, но передумал.
Санек, пряча усмешку, подлил в пожар бензинчику:
– Ты слышал о новых акцизах?
– Что?
– Акцизы новые на водку: опять повысили…
– Ах, мать… И как прикажете бороться?
– Думай, тебе через неделю отчет держать.
И Валерик думал, давно думал, хорошо думал.
С незаконным оборотом "спиртосодержащих веществ" в районе дело обстояло катастрофически. Железные ряды бутлегеров множились и закалялись день ото дня. Всяких нытиков и рохлей самогонная среда перемолола и выплюнула, изжевав. Оставались заматерелые, способные оставить с носом любую проверку, и даже две одновременно.
Мало того, чтобы его наказать, надо, чтобы торговец паленым пойлом был предпринимателем. А физическое лицо наказать нельзя! Умные люди, кто даже и по дурости свидетельства получили, как только разобрались, что к чему, тут же стройными колоннами отправились сдавать презренные бумажки обратно. И вышли из-под хилых щупалец закона.
Мало того, при оформлении протокола нужны свидетели и понятые. Понятых найти невозможно.
Пробовали хануриков из КПЗ в обмен на освобождение подсылать, чтоб они потом свидетельствовали. Несколько раз получилось. однако потом, как в сказке, всех подставных почему-то узнавали в лицо. Так что однажды один из "свидетелей" пришел к райотделу и сцену устроил, что ему жизнь сломали: никто водку не продает ни в какую!
В девственно чистое для любой глупости время начала реформ недальновидные предприниматели торговали суррогатом прямо в магазинах, днем. Тогда ловить их было легко и приятно. Изымали все на ответственное хранение до выяснения, отправляли один экземпляр в город на экспертизу; экспертиза шла долго, по шесть месяцев. К этому времени составляли акт об уничтожении спиртосодержащей жидкости путем выливания в канализацию; райотдел гудел, а потом получали бумажку из экспертизы, что жидкость водкой не является. И все было хорошо.
Со временем в магазинах все поумнели: левая водка из них исчезла. Все проверки – хоть плановые, хоть внезапные – приводили к одному: к нулю. В результате отчетность по борьбе с незаконным оборотом оставалась нулевой.
Управа недоумевала, руководство требовало. Санек зарылся в нормативные документы, пробовал разные схемы. Но независимые юристы как бы даже с садистским удовольствием разбивали его схемы в пух и прах. Он впадал в отчаяние, начальство грозило лишением премии. Без премии его убогая зарплата стремилась к бесконечно малой точке.
