Артур Хейли - Перегрузка
— Я согласен кое с чем из сказанного вами, — признался Ним. — И вы знаете это, потому что мы не раз обсуждали эти темы. Однако ваша ошибка в том, что, возомнив себя Иисусом, Мохаммедом и Буддой одновременно, вы набрасываетесь на любое мнение, отличное от вашего. Лаура, вы лишь частица маленькой группы, считающей или воображающей, будто она лучше всех знает, что кому нужно. Вам начхать на практические потребности общества и на всех нас. При этом вы ведете себя как избалованный ребенок. В конце концов вы всех нас подведете под монастырь.
— Мне кажется, нам не о чем больше говорить, — холодно бросила Лаура Бо Кармайкл. Подозвав официанта, она попросила, чтобы тот принес два отдельных счета.
Глава 13
Ардит Тэлбот прошла вместе с Нимом в гостиную.
— Я уж думала, ты никогда больше не позвонишь, — сказала она. — Решила, пройдет еще день-другой и я наберу твой номер.
— У нас появились новые проблемы, поэтому обо всем другом пришлось забыть, — объяснил ей Ним. — Думаю, ты знаешь, о чем идет речь.
Наступал вечер. Ним заехал к Ардит, как бы оправдываясь перед собой, «по пути домой». В этот день, испытывая тягостное впечатление от встречи с Лаурой Бо Кармайкл и упрекая себя за неспособность хоть в чем-то переубедить ее, он поддался внезапно нахлынувшему желанию позвонить Ардит. Как Ним и ожидал, она по-дружески тепло отреагировала на его звонок.
— Я чувствую себя одиноко, — призналась она, — и мне хотелось бы с тобой увидеться. Пожалуйста, заезжай ко мне после работы, выпьем немного.
Несколько минут спустя Ним уже был на месте. Ему сразу стало ясно, что выпивкой дело не ограничится. Она встретила его объятиями и поцелуями. Ним не больно-то противился возможному продолжению событий, но за выпивкой завязался разговор.
— Да, я в курсе того, что произошло, — сказала Ардит. — Неужели весь мир сошел с ума?
— Мне кажется, так было всегда. Только это острее воспринимается, когда затрагивает тебя самого.
Ним подумал, что сегодня Ардит явно в лучшей форме, чем в тот скорбный день примерно месяц назад, когда узнала о смерти Уолтера. На похоронах — тогда они виделись в последний раз — она запомнилась ему опустошенной и постаревшей. Между тем — и это бросалось в глаза — Ардит снова стала жизнерадостной и привлекательной женщиной. Ее лицо, руки и ноги, покрытые загаром, ладное тело под легким облегающим платьем из хлопка снова напомнили ему о возникшем тогда в них обоих желании. Когда-то, уже много лет назад, ему попалась на глаза книга «Похвальное слово старушкам». И хотя, кроме названия, он уже ничего больше не помнил, сейчас до него дошло то, что автор имел в виду.
— Уолтер всегда считал, — сказала Ардит, — что все происходящее в мире — войны, бомбардировки, загрязнение окружающей среды и все прочее, — это лишь необходимая составная часть природного баланса. Он когда-нибудь говорил с тобой об этом?
Ним только покачал головой. Хотя он поддерживал дружеские отношения с покойным главным инженером, их разговоры обычно касались чисто практических, реже — философских вопросов.
— Как правило, Уолтер держал такие мысли при себе, — сказала Ардит. — Хотя со мной он иногда ими делился. Он любил повторять: «Люди считают, что человек властен над настоящим и будущим, на самом деле это не так». И еще: «Свобода воли — это заблуждение; развратный характер человека — всего лишь еще один инструмент поддержания баланса природы». Уолтер считал, что даже войны и заболевания имеют свое предназначение в природе — сдерживать рост населения в разумных пределах. Однажды он сказал: «Люди как лемминги, которые сначала чрезмерно размножаются, а потом забираются на скалы, чтобы совершить самоубийство. Между ними одно отличие — люди проделывают это более изощренно».
Ним был поражен. Хотя Ардит и не удалось воспроизвести шотландский говор Уолтера Тэлбота, он реально предстал перед Нимом как живой, глубокомысленный и в меру циничный человек. Странным показалось и то, что Уолтер так откровенничал с Ардит, в которой Ним никогда не видел крупного мыслителя. Или ничего удивительного в этом нет? А может быть, размышлял Ним, до его сознания дошли какие-то глубинные тайны брака, всегда остававшиеся для него скрытыми за семью печатями.
Интересно, как Лаура Бо Кармайкл отреагировала бы на убеждение Уолтера в том, что загрязнение окружающей среды является необходимым элементом природного равновесия и крохотным винтиком в никем не познанном глобальном замысле. Вспоминая свои собственные недавние духовные терзания, он спросил Ардит:
— Ставил ли Уолтер равновесие в природе на одну доску с Богом?
— Нет, он всегда полагал, что это чересчур просто, слишком уж элементарное истолкование. Он говорил, что Бог — творение человеческое, соломинка, за которую ухватились скудоумные создания, страшащиеся тьмы… — Вдруг голос у Ардит сел, и Ним увидел, как по ее щекам покатились слезы. Она смахнула их. — Вечером я особенно скучаю по Уолтеру. Ведь в это время мы обычно вели всякие беседы.
На мгновение между ними возникла какая-то неловкость. Затем Ардит твердым голосом сказала:
— Все, нельзя раскисать.
Она придвинулась к Ниму, и он ощутил уже знакомый аромат духов. Ардит выдавила из себя какое-то подобие улыбки.
— Мне кажется, весь этот разговор о природе утомил меня.
Потом, когда они потянулись друг к другу, она едва слышно проговорила:
— Люби меня, Ним! Ты нужен мне больше, чем когда-либо.
Он крепко сжал ее в своих объятиях, и они стали страстно целоваться. Губы Ардит были влажными и податливыми. Она стонала от удовольствия, когда оба руками изучали друг друга, вспоминая, как все это было в прошлый раз. Распалившись от нахлынувшей страсти, он прошептал ей:
— Не так быстро! Подожди!
— Можно пройти в спальню. Так будет лучше.
Он чувствовал, как она трепещет.
Обнявшись, они поднялись по лестнице. В доме царила тишина, слышался только звук их шагов. Спальня Ардит находилась в конце короткого коридора, дверь была распахнута. Ним заметил, что с кровати были сняты одеяло и покрывало. Значит, Ардит все уже подготовила. Он вспомнил из давнего разговора, что у Ардит и Уолтера были раздельные спальни. И хотя сейчас их уже не сдерживали никакие препятствия, как месяц назад, он обрадовался, что они не окажутся в постели Уолтера. Он помог Ардит снять тесно обтягивающее платье, которое ему так нравилось, и быстро сбросил с себя одежду. Они вместе опустились на кровать, мягкую и прохладную.
— Ты была права, — довольно пробормотал он. — Здесь лучше.
Когда он полностью овладел ею, она подалась вперед и вскрикнула от наслаждения. Через несколько минут, приходя в себя от испытанного удовольствия, они еще какое-то время лежали рядом друг с другом. И Ниму припомнилась брошенная кем-то фраза о том, что половой акт опустошает и угнетает некоторых мужчин, вызывая удивление: мол, зачем терпеть все предшествующие ему неудобства. С Нимом же все было по-другому — он, как всегда, ощущал в себе легкость и обновленность. Ардит произнесла с теплотой в голосе:
— Ты такой милый и нежный. Может, останешься на всю ночь?
В ответ Ним покачала головой:
— Как-нибудь в другой раз.
— Наверное, мне не надо было задавать этот вопрос. — Ардит провела пальцем по его лицу, по линии губ. — Обещаю, не буду к тебе приставать, Ним. И не стану тебя тормошить. Просто появляйся здесь, когда сможешь.
Ним обещал заглядывать к ней, хотя не понимал, как это возможно при такой загруженности работой и всяких сложностях, которых с каждым днем только прибавлялось.
Когда они уже одевались, Ардит сказала:
— Я тут просматривала бумаги Уолтера и хочу кое-что тебе передать! Эти бумаги он принес домой из офиса. Их надо вернуть.
— Разумеется, я их заберу, — согласился Ним.
Ардит провела Нима в кабинет Уолтера. Документы были сложены в трех картонных коробках. Это были разные служебные отчеты и письма по профилю работы Уолтера. Ним раскрыл две из них и, пока Ардит готовила кофе на кухне, перелистал бумаги. От кофе он отказался.
Многие бумаги уже устарели и никакой ценности не представляли. В одной из папок были копии доклада Уолтера касательно краж электроэнергии. В свое время этот доклад привлек к себе пристальное внимание деловых людей, в том числе за пределами компании «ГСП энд Л». В результате за Уолтером утвердилось престижное звание эксперта. Однажды на Востоке даже проходил судебный процесс, в рамках которого он выступал как эксперт-свидетель. В качестве доказательства фигурировала часть его доклада. Впоследствии это дело, а вместе с ним и доклад, оказалось на рассмотрении судов более высокой инстанции.
Ним запамятовал, чем кончилась эта история, впрочем, сейчас это уже не имело никакого значения.
