Артур Хейли - Перегрузка
Такая стратегия в общем-то себя оправдала. С какой бы критикой отныне ни выступали СМИ, уровень банкетов в их честь перестал быть предметом для обсуждения.
Автобус проехал почти милю по территории геотермального комплекса, не без труда пробираясь по суженным участкам неровной дороги между скважинами и строениями для энергоагрегатов в бесконечном лабиринте шипящих паропроводных труб. Машин вокруг было не так уж много. Из-за опасности, связанной с горячим паром, посторонние на территорию не допускались, а всех посетителей в обязательном порядке сопровождали сотрудники компании.
В одном месте автобус проехал мимо площадки с огромными трансформаторами. По построенным в горах высоковольтным линиям электроэнергия доставлялась на трансформаторные подстанции в сорока милях отсюда. Там она вливалась в основную энергосистему «Голден стейт пауэр энд лайт».
На небольшой асфальтированной площадке располагались фургоны для жилья, служившие офисами, и жилые постройки для бригад рабочих. Между ними и остановился автобус. Тереза ван Бэрен направилась к одному фургону, где для приема гостей накрыли чертежные столы.
— Давай, выпускай тигра из клетки, — скомандовала она помощнику по кухне в белом халате. Он достал ключ и открыл стенной шкаф с ликерами, винами и крепкими напитками. Потом принесли ведерко со льдом.
— Приступайте, господа, у нас самообслуживание, — произнесла директор по связям с общественностью.
Большинство присутствующих пили уже по второй, когда сверху донесся нарастающий звук авиационного двигателя. Из окошек фургона некоторые увидели снижающийся вертолет, раскрашенный в традиционные бело-оранжевые цвета с эмблемой компании «ГСП энд Л». Он быстро приземлился, винты замедлили вращение и замерли. Передняя дверца вертолета открылась, и из него вылез Ним Голдман.
Через несколько секунд он уже присоединился к журналистской братии в фургоне.
— Думаю, большинство из вас знакомы с мистером Голдманом. Он прилетел сюда, чтобы ответить на ваши вопросы, — объявила Тереза ван Бэрен.
— Позвольте, я буду первый, — весело проговорил телекорреспондент. — Не желаете ли выпить?
Ним усмехнулся:
— Спасибо. Пожалуй, водку с тоником.
— Надо же! Такая важная особа, как вы, прилетает на вертолете, а вот остальные тащатся на автобусе.
Ним настороженно оглядел молодую привлекательную негритянку. Он хорошо запомнил их предыдущую встречу и стычку. Тереза ван Бэрен считала мисс Молино прекрасной журналисткой, а Ним — сучкой.
— Если это вам интересно, — объяснил он, — у меня утром были другие дела, поэтому я позже вас отправился сюда таким способом.
Нэнси Молино была неудержима.
— Все ли руководящие лица компании могут пользоваться вертолетом, когда им хочется?
— Нэнси, — осадила журналистку Тереза, — тебе же хорошо известно, что нет!
— Наша компания, — заметил Ним, — располагает полдюжиной небольших самолетов и двумя вертолетами. Они используются главным образом для облета линий электропередачи, отслеживания уровня снежного покрова в горах, срочных поставок и в других ситуациях. Редко, я подчеркиваю, весьма редко к этому прибегают ответственные работники компании, но на то должны быть серьезные основания. Мне сказали, что эта встреча с прессой относится к таковым.
— То есть сейчас вы в этом не совсем уверены?
— Поскольку вы задаете такой вопрос, мисс Молино, — холодно проговорил Ним, — должен признаться, что у меня на этот счет есть сомнения.
— Нэнси, перестань! — раздался сзади чей-то голос. — Остальных это совсем не интересует.
Мисс Молино повернулась к своим коллегам:
— А вот меня интересует. Меня волнует, на что тратятся общественные деньги. Думаю, что и вас это не может не интересовать.
— Цель нашего пребывания здесь, — напомнила всем ван Бэрен, — ознакомиться с нашими геотермальными станциями и поговорить о…
— Нет! — отреагировала мисс Молино. — Это ваша цель. У прессы же свои цели, которые в какой-то мере могут совпадать с вашими. А еще кое-что из увиденного и услышанного нами мы выбираем, чтобы об этом написать.
— Между прочим, она права, — прокомментировал тихий журналист в очках без оправы, представлявший газету «Сакраменто би».
— Тесс, — обратился Ним к ван Бэрен, потягивая водку с тоником, — сейчас мне подумалось, что все-таки моя работа предпочтительнее вашей.
Кое-кто из присутствующих рассмеялся, а директор по связям с общественностью пожала плечами.
— Если у вас, случайно, не пропала охота отвечать на вопросы, — сказала Нэнси Молино, — мне хотелось бы знать, сколько стоит эта чудо-соковыжималка и во сколько обходится один час ее эксплуатации.
— Я наведу справки, — ответила ей ван Бэрен, — и если имеются конкретные данные, которые мы решим обнародовать, мы объявим завтра же. Ну а если выяснится, что данный вопрос относится исключительно к внутренней компетенции компании, а не к вашей, я все равно скрывать этого не стану.
— В таком случае, — невозмутимо проговорила мисс Молино, — я постараюсь раздобыть их где-нибудь еще.
Пока продолжалась эта перебранка, принесли еду — вместительное блюдо горячих пирожков с мясом и большие глиняные тарелки с картофельным пюре и цуккини. В двух фарфоровых кувшинах плескалась аппетитная подливка.
— А ну, налетай! — скомандовала Тереза ван Бэрен. — Еда хоть и из спального фургона, но все равно хороша даже для гурманов.
Пока группа, у которой под влиянием горного воздуха разгулялся аппетит, налегала на предложенные яства, напряженность предыдущего момента постепенно сгладилась. После первого блюда на стол подали полдюжины свежеиспеченных пирогов с яблоками, появились галлон мороженого и еще несколько кофейников с крепким кофе.
— Я насытился, — проговорил журналист, представлявший «Лос-Анджелес таймс». Он откинулся от стола и, похлопывая себя по животу, вздохнул: — Тесс, давайте лучше поговорим немного о делах, пока мы не уснули.
Телерепортер, сделавший коктейль Ниму, теперь спросил его:
— И на сколько лет хватит этих гейзеров?
Ним, проявлявший сдержанность в еде, сделал последний глоток черного кофе без сахара, после чего отодвинул чашку.
— Я обязательно отвечу на этот вопрос, но вначале давайте кое-что проясним. Сейчас мы с вами сидим не на гейзерах, а на фумаролах. Гейзеры выбрасывают горячую воду с паром, а фумаролы — только пар, что для вращения турбин предпочтительнее. А что касается того, насколько хватит пара, никто этого не знает. Поэтому остается только гадать.
— Ну так погадайте, — сказала Нэнси Молино.
— Минимум тридцать лет. Может, вдвое больше. А может, и еще больше.
Журналист из «Нью Уэст» поинтересовался:
— Скажите, что за чертовщина творится под нами в этом безумном чайнике?
Ним кивнул.
— Когда-то Земля представляла собой расплавленную массу: газообразную и жидкую. Когда она остыла, сформировалась кора, которая и не позволяет нам поджариться. Ниже, примерно на двадцать миль вглубь, так же чертовски горячо, как и прежде, и это остаточное тепло выбрасывает пар через тонкие щели в коре. Как в этой местности.
— Насколько же они тонки? — спросил журналист из «Сакраменто би».
— Сейчас мы предположительно на пять миль выше горячей массы. В этих пяти милях немало устремленных к поверхности трещин, в которых сосредоточена основная масса пара. И вот когда мы бурим скважину, стараемся попасть в эту трещину.
— В скольких еще местах производят электроэнергию таким образом?
— В очень немногих. Старейшая геотермальная станция находится в Италии, недалеко от Флоренции. Еще одна — в Новой Зеландии, в Вайракее, а остальные — в Японии, Исландии, России. Но по масштабам источника все они уступают Калифорнии.
— Правда, еще много потенциальных, — подключилась к разговору ван Бэрен. — Особенно в нашей стране.
— И где же они расположены? — поинтересовался журналист из «Окленд трибюн».
— По всей западной части США, — ответил Ним. — От Скалистых гор до Тихого океана.
— К тому же это одна из наиболее чистых и безопасных форм энергии, — добавила ван Бэрен. — И если иметь в виду нынешние цены — дешевая.
— Вашими бы устами да мед пить, — заметила Нэнси Молино. — Ну да ладно, и все же еще два вопроса. Первый. Тесс употребила сейчас слово «безопасный». Но ведь здесь не обошлось без аварий. Не так ли?
Теперь уже все репортеры словно в один миг очнулись — большинство из них что-то записывали в блокноты или включили свои диктофоны.
— Это верно, — признал Ним. — В течение трех лет произошли две серьезные аварии. Каждый раз взрывались скважины. Там пар вышел из-под контроля. Одну скважину мы заглушили. С другой — ее назвали Старый Сорванец — так до сих пор и не удалось полностью справиться. Она вон там. — Он подошел к окну фургона и указал на огороженную зону в четверти мили отсюда.
